Брайан Джейкс - Саламандастрон
Труг бросил внимательный взгляд на больное крыло и осторожно тронул его лапой.
— У тебя треснула кость, дружок. Ну что ж, думаю, моя спина выдержит еще одного пассажира. Пойдем с нами. Мы идем в сторону северных гор на поиски Ледяного Цветка.
Рокангус недоверчиво посмотрел на него:
— Ты хочешь сказать, что мне пр-р-ридется путешествовать с двумя пешеходами вместо того, чтобы лететь?
Думбл погладил птицу по спине:
— Пойдем с нами, Рокангус. Труг очень хороший носильщик.
Тем временем Труг отыскал кустик вьюнка, пустырник и смолу сосны. Он аккуратно перевязал раненое крыло.
— Вот так оно лучше! Как только смола затвердеет, пустырник и вьюнок сделают свою работу. Только постарайся не шевелить крылом. А теперь, Рокангус, ты будешь нашим проводником. В какой стороне северные горы?
Сокол неопределенно мотнул головой на северо-восток, осторожно прижимая к себе правое крыло:
— Вот в этой, но я не увер-р-рен. С высоты птичьего полета все пр-р-редставляется совсем др-р-ру-гим. Но мы добер-р-ремся до северных гор-р-р, я увер-р-рен.
Думбл отказался лезть в мешок и засеменил рядом с Тругом. А Рокангус, несмотря на его мольбы, был отправлен на насест, Тругу на спину. Вонзив свои когти в лямки, он устроился на мешке.
— Если бы меня сейчас увидел мой отец, он бы мне повыдер-р-ргал все пер-р-рья из хвоста. Но ты, Тр-р-руг, хор-р-роший товар-р-рищ.
Деревья стали редеть, лес постепенно превратился в поросшую кустарником равнину, и к вечеру друзья одолели довольно приличное расстояние. Думбл нашел спелую чернику и дерево, усыпанное мелкими желтыми грушами, и они сделали привал.
Сокол кивком указал на сосновый лесок:
— Будь остор-р-рожней, Тр-р-руг. Это тер-р-р-р-ритория вор-р-рон.
После полудня день стал тихим и жарким. Труг бросил опасливый взгляд на лесок и вложил в пращу камень. Над деревьями пока не было никаких признаков ворон, но друзья решили соблюдать осторожность.
Все шло хорошо, пока мышонок не наступил на куст чертополоха.
— Уй-уй-уй! Я наступил на чертополох, Труг. Ой! Сосны зашумели, громкое карканье прорезало воздух, и черные силуэты взвились над рощей.
У Рокангуса вырвался резкий крик:
— Это вор-р-роны. Мы попались, др-р-рузья! Впереди лежало песчаное русло пересохшего ручья.
Труг схватил Думбла за кафтанчик, поднял его в воздух и бросился бежать по твердому дну. Но вскоре их заметили вороны. Резво взмыв в воздух, они погнались за Тругом, который из-за тяжести бежал не слишком быстро. Хрипло перекликаясь друг с другом, вороны с шумом гнались за ними. Первую из них Рокангус встретил ударом своего кривого клюва, когда та пыталась вонзить когти в шею Труга. Тот, скинув мешок, размозжил голову одной из ворон, выстрелив в нее из пращи, и издал воинственный клич аббатства:
— Р-э-э-дво-о-о-о-о-олл!
Думбл, вытащив наконец свой чертополох из лапы, схватил длинную палку и встал рядом с мешком, на котором сидел Рокангус, навостривший клюв и когти. Вместе они выкрикнули боевой клич:
— Я — Думбл из аббатства Рэ-э-э-дво-о-о-о-олл!
— А я — Р-р-р-рокангус, сын великого Маккогтя! Крии-и-ига-а-а-ар!
Две вороны опустились на землю и стали подбираться к Думблу, их зловещие клювы походили на два грязных желтых ножа. Думбл огрел первую из них палкой, раздробив ее ноги. Рокангус занялся второй, вонзив ей в спину свой страшный клюв. Труга несколько раз клюнули в спину. Уложив одну из ворон ловким ударом своего подобного рулю хвоста, он резко обернулся и ударил другую лапой прямо в воздухе, а третьей попал из пращи в грудь. Рокангус сражался, стоя на песке, против трех ворон, разрывая их когтями и долбя клювом. Он не увидел, когда одна из ворон клюнула Думбла в лапу. Мышонок вскрикнул от боли и выронил палку. Тут же две вороны схватили его и стали поднимать в воздух. Малыш громко закричал:
— Тру-у-у-у-уг!
С гневным рычанием Труг схватил мешок за лямки. Раскрутив, он бросил его вверх и сбил обеих ворон.
Думбл упал на землю, перекувыркнулся, вскочил и схватил свою палку. Упав прямо на ворон, он принялся их нещадно бить по хвостам, ногам и крыльям, приговаривая:
— Ах вы, гадкие вороны, вздумали унести Думбла в небо!
Трое друзей сражались так яростно, что вскоре отогнали всех ворон. Птицы тяжело разлетелись в стороны и расселись на низких кустах и на земле.
Труг торопливо накладывал повязку на лапу Думбла.
— Они вернутся, дружище, вот увидишь! Они еще наберутся мужества. Смотри, эти мерзавки вновь собираются на верхушках сосен.
Думбл воинственно взмахнул своей палкой:
— Пусть приходят, Труг. Думбл побьет их своей палкой.
— Я в этом не сомневаюсь, др-р-рузья, и их будет больше, чем листьев в лесу.
— Остаемся здесь, друзья. Они опять летят!
Пронесшись низко над травой, вороны пошли в атаку. Первых четырех Труг ослепил, бросив им в глаза горсть песку. Одна из ворон собралась было сесть ему на голову и уже занесла клюв, чтобы клюнуть его, но Думбл воткнул свою палку ей в горло. Четыре других накинулись на Рокангуса, и все, что стало видно, — это взрыв черных перьев вперемешку с коричневыми перьями сокола, когда они схватились в бешеной схватке. Еще две вороны напали на Труга сзади. Снова его хвост пришел в бешеное движение, и шея одной из ворон хрустнула. Другая метнулась назад, получив удар его задней лапы. Палка Думбла сломалась о голову одного из врагов. Мышонок схватил обе половинки и подобно маленькому смерчу накинулся на сидящую на земле ворону. Но противник, имея численный перевес, начал одолевать их. Вороны устремились на трех друзей, и ни одного из них не стало видно под массой черных перьев, клювов и рвущих лап. И тут внезапно Думбл вскрикнул от боли, когда один из клювов ударил его между ушей.
Этого Труг вынести не мог. Крик мышонка вверг его в гнев. Награждая врагов укусами и тумаками, он вырвался из схватки, из его пасти капала кровь. Прорвавшись по сухому руслу, он бросился на подмогу к Рокангусу и Думблу. Оказавшись прямо перед ними, он обеими лапами поднял в воздух свой тяжелый мешок и принялся раскручивать его. Вороны взвились в воздух. Черные перья посыпались на землю вместе с обломками клювов и сломанными когтями. Мешок все вращался и вращался, превратившись в свистящее колесо. Труг откинул назад голову, и его распахнутая пасть стала напоминать алую пещеру.
— Рэ-э-э-дво-о-о-олл!
Вороны убрались, некоторые подскакивая на одной ноге, некоторые припадая на крыло, — они были рады спастись от смертоносного мешка Труга.
Позже, когда день клонился к вечеру, три товарища сидели и залечивали раны. Труг застонал от боли, когда Рокангус вытащил клювом из его спины обломок когтя:
— Ой! Полегче, пернатый дружище!
— Ха, не скули, хвост р-р-рулем. Ты будешь жить. Посиди тихо, пока я выну вор-р-роньи когти из твоей спины.
Думбл пересчитывал свои раны:
— Девять, три, шесть, два, шестнадцать. Уй, как много!
— Вон смотр-р-ри, кого много!
На полпути между рощицей и руслом ручья земля была черной от воронья. Они слетелись вместе, как жуки на навозной куче. Труг сел, прислонившись спиной к высохшему под солнцем обрыву берега:
— Никому не справиться с такой кучей воронья, Рокангус. Мы влипли.
Солнце начало клониться к западу. По небу плыли небольшие серебристые облачка. Труг сидел, печально глядя на эту красоту.
— Я прожил хорошую жизнь и много повидал. Но вы двое еще совсем молоды, и я хотел бы, чтоб вы пожили побольше. Что ж, друзья, мы встретим их плечом к плечу и погибнем рядом.
Последний луч погас на горизонте, и воронье закаркало. Это карканье подобно погребальной песне разлилось над пустынной землей.
22
Половинка луны висела в аквамариновом небе. Весла бесшумно буравили высокую воду, покуда две лодки прокладывали путь по притоку Великого Южного Потока. Оба суденышка были загружены землеройками Гуосима. Мара и Пиккль сидели в первой лодке, рядом с ними расположились Лог-а-Лог и Нордо, указывающие маршрут.
— Далеко еще плыть, Нордо? — сонно пробормотала Мара.
— Если повезет, доберемся к рассвету. Поспите немного, друзья.
Пиккль огляделся. Кроме часовых, все остальные отдыхали. Заяц погладил себя по животу:
— Неважная это шуточка, вот что я вам скажу. Как можно предлагать зайцу спать, если у него живот подвело от голода. Тут уж не до сна, сами понимаете.
Потянувшись за мешком, который был приторочен на носу, Лог-а-Лог протянул зайцу каких-то два больших круглых предмета:
— Отведай-ка этого, Пиккль. Это специальные хлебцы, которые мы готовим для дальних путешествий. Их испекли, возможно, несколько лет назад, но они все еще сохранили свою пользу. Ты получишь удовольствие.
— Уф-ф-ф! — Пиккль попытался было надкусить один хлебец, но потерпел неудачу. — Чуть зубы не поломал. Из чего эта штука сделана, из камня? Могу поспорить, даже старина Бочка не смог бы разжевать это.
