Брайан Джейкс - Трисс Воительница
Хорошенькая девушка-ежиха в восхищении уставилась на Скарума:
— Могу себе представить, сэр, сколько раз вы попадали в страшные переделки. Я бы умерла от страха, если бы хоть раз нечто подобное увидела.
Сагакс с Крувом едва сдерживались, чтобы не прыснуть со смеху. Метнув на них предупредительный взгляд, заяц шепнул:
— Вместо того чтоб хихикать, лучше б произвели впечатление на хозяев. Не одному ж мне надрываться. Бродягам-оборванцам они много еды не отвалят. Зато героев, клянусь, ждет воистину царский обед.
— Да тебе нечего бояться этих акул, душечка, — обернувшись к девушке, проговорил Скарум, — пока я здесь. Прежде чем мы перейдем к обеду, позвольте мне рассказать вам одну историю о том, как я сражался с огромным монстром-акулой, пожирателем ежей. Этот день навечно врезался в мою память.
Племя Мигуч страсть как любило послушать хороший рассказ. Рассевшись вокруг Скарума на песке, звери приготовились слушать его страшную, но совершенно неправдоподобную историю.
— Случилось это два лета назад на побережье, что южнее Саламандастрона. — Гордо выпятив грудь и прищурив один глаз, заяц окинул свирепым взглядом своих слушателей. — Кто-нибудь из вас бывал в тех краях в это время?
— Я был, — отозвался пожилой еж.
— Нет, кажется, я запамятовал, — подергав себя за усы, поправился Скарум. — Это было три лета назад. Поднимите лапы, кто из зверей был в тех краях три лета назад.
На его счастье, не было поднято ни одной лапы.
— Итак, друзья и подруги. Стоял прекрасный солнечный день. Прогуливался я по берегу моря, как вдруг откуда ни возьмись подскочили ко мне два крошечных ежонка и жалобным голоском громко запищали: «О, Скарум Акулобой. Помоги нашей бабушке!»
— Извините, сэр, — девушка-ежиха слегка дернула его за заднюю лапу, — а как звали тех ежат?
— А я почем знаю? — в недоумении уставился на нее заяц. — Я их первый раз в глаза видел. Сиди тихо и слушай.
— О, но как они узнали ваше имя, — не унималась девушка, — если вы прежде никогда не встречались?
— Видишь ли, моя драгоценная, — осклабившись, с ледяной улыбкой парировал заяц, — даже последняя букашка знает имя Скарума Акулобоя. Вот так!
— Но я до сегодняшнего дня никогда его не слыхал, — подняв лапу, вступил в разговор старец, — хотя бывал в тех краях много раз.
Сагаксу с Крувом приходилось держаться за бока, чтобы не расхохотаться. Теряя терпение, Скарум наклонился к старцу и заорал во всю глотку:
— Должно быть, у вас что-то не в порядке со слухом, коли вы столько раз бывали в Саламандастроне и ни разу не слыхали о Скаруме Акулобое. Поэтому закройте рот и слушайте.
Он уже было собрался продолжить, как вдруг поднялась еще одна лапа:
— Прошу прощения, сэр. А как звали саму акулу?
— Да откуда мне знать?! — взорвался Скарум. — Разве у этих поганых тварей есть имена? Одно могу сказать. Это был невероятно большой, цветущий и отъявленный злодей-монстр, пожирающий ежей. По крайней мере, так его называли все ежи. Ну что, теперь вы довольны?
— Надо же, какое громкое имя было у этого зверя! — удивленно покачала головой ежиха.
— Ты так считаешь? — вступил в разговор сидевший по соседству с ней еж. — Лично я отродясь таких имен у акул не слыхивал. Как, ваша честь, говорите ее звали? Может, я вспомню, если вы повторите еще раз.
Заяц от негодования заскакал, размахивая передними лапами:
— Какое-то там цветущее имя пожирающего акул гигантского ежа-монстра.
— А прошлый раз вы не так сказали, сэр, — одернула его маленькая девочка;
Так не успевший начаться рассказ Скарума превратился в бурный и ожесточенный спор, участники которого начисто позабыли о том, что собирались послушать. Не в силах больше им возражать, Скарум, в отчаянии схватившись лапами за голову, сел на песок. Сагакс с Крувом надрывали животы от смеха, пока их не увел с собой Кумарни.
— Пошли немного подзаправимся, — пригласил он их. — Забыл предупредить вашего друга, что племя Мигуч питает большую страсть к спорам и дракам. Впрочем, вы сами могли в этом убедиться.
Трапеза проходила в шумной обстановке. Навес сотрясался от творящихся за ним беспорядков. Однако Матушка с Кумарни принимали пищу как ни в чем не бывало. Когда после продолжительной потасовки в палатке появился Скарум, нос у него был красным и опухшим.
— И чем же закончилась твоя история, бравый молодец? — спросил его еж.
— Кажется, акула откусила мне нос. — Схватившись за него, заяц сморщился. — Ваша братия — жутко неблагодарные слушатели. А вот этот турновер выглядит весьма аппетитно.
— Что верно, то верно, — Крув широко улыбнулся ему, — только я доедаю последний кусок.
К сожалению, зайцу не осталось ничего, кроме куска черствого хлеба и воды. Пока он что-то недовольно бормотал себе под нос, Крув с Сагаксом договаривались с хозяином о починке лодки.
18
Едва забрезжил рассвет, как племя Мигуч вместе с Сагаксом и Крувом взялись за дело. В это время дня отлив был наибольшим, и лежавшая на боку «Стойсобака» успела почти полностью просохнуть. С помощью веревок и круглых бревен звери принялись катить судно к берегу. Сагакс не уставал поражаться энергии и послушанию на первый взгляд неорганизованных ежей, которые беспрекословно исполняли приказы Кумарни.
Когда лодку доставили на сушу, начальник-еж велел одной группе зверей разжечь костер, а другой — начинать строить два песчаных холма, на которые впоследствии взгромоздили «Стойсобаку». Латали и смолили лодку целый день, и к вечеру она была готова к очередному плаванию.
— Спасибо вам, спасибо, друзья, за усердный труд, — обратился к работникам Сагакс— Даже не знаю, что бы мы без вас делали. К сожалению, ничего не могу вам предложить, кроме нашей благодарности.
— Ах, да бросьте вы, — игриво махнул на него своей соломенной шляпой Кумарни. — Мы делали это потому, что вы хорошие звери. И потому что вас полюбили. А Мигуч не ждет никакой награды от друзей.
— Никакой, никакой награды, — качая головами, принялись вторить ему остальные ежи.
— Ну что, вы так и будете весь день рассыпаться друг перед другом в благодарностях, — протрубила Матушка, — или пойдете есть?
При упоминании об обеде голодные звери дружно ринулись в палатки. Увидев, что творилось в обеденном помещении, Сагакс простонал:
— О нет!
Среди кусков, корок хлеба, недоеденного салата, пустых бутылок и того, что осталось от большого фруктового пирога, мирно похрапывая, почивал Скарум. Его живот напоминал надутый воздушный шар. Усы, уши и нос были усыпаны крошками.
Кое-кто из ежей в благоговении воскликнул:
— Гляньте на него, Матушка Мигуч.
— Нет, такого проглота еще надо поискать!
— Крепкому парню нужно восстанавливать силы, чтобы сражаться с акулами.
Еще ни разу в жизни Сагаксу с Крувом не приходилось так краснеть от стыда. Отвернув морду в сторону, Крув произнес:
— После всего, что вы для нас сделали, у меня, Матушка, просто нет слов. Не могу поверить, что это натворил наш друг.
— Да не смущайтесь вы из-за аппетита своего приятеля, — дружески похлопала его по лапе ежиха. — Ну, что будем делать, Кумарни?
Предводитель племени ответил не задумываясь:
— Что делать? Раз вы меня спрашиваете, что делать, вот что я вам скажу. Обедать мы пойдем к нашей сестре. У нее хватит еды, чтобы всех накормить. Да еще останется. Что же касается вашего приятеля, мистер Сагакс и мистер Крув, то его, если позволите, я хочу проучить. Не волнуйтесь, никакого страшного наказания ему не будет. Но полученный урок, надеюсь, не пройдет для него зря.
Предрассветная дымка рассеялась, обещая погожий солнечный день. Проснувшись, Скарум медленно поднялся и, скорчившись, схватился за живот. В палатке, кроме него, никого не было.
— О, бедный я, бедный. Все меня бросили на произвол судьбы. Оставили умирать с голоду. Передайте моей мамочке, что перед смертью я просил есть, а мне не дали.
Заяц попытался на ощупь поискать что-нибудь съестное, поскольку в полумраке утра ничего толком не мог разглядеть.
— Все заледенело! — взвыл он от негодования. — Бросили преданного товарища с больной головой. И никому до него дела нет. Небось носятся со своим ломаным корытом, а несчастному другу никакого внимания.
Выйдя из палатки, он заметил, что вокруг жилища Руби, сестры Матушки, горят костры.
— Вот это уже лучше! — оживился он. — Посидеть у огонька в обществе добропорядочной дамы за чашкой травяного чая было бы как нельзя кстати.
Однако, ступив на порог ее палатки, Скарум увидел совсем не то, что ожидал. Здесь проходило нечто вроде импровизированного заседания суда племени Мигуч. Все присутствующие сидели молча, со строгими мордами. Председательствующим собрания был Кумарни, по обеим сторонам которого стояли Сагакс и Крув. Скарум по-дружески им улыбнулся, но те ответили ему лишь суровыми взглядами.
