Илья Новак - Солнечная магия

– Плохо видно, – сообщали она, глядя вниз. – Сейчас много облаков, совсем темно. – Ухватившись за прутья, она наклонилась.

– Эй, осторожнее! – крикнул мальчишка.

– Тише ты, а то тюремщики прибегут. Так, вижу две другие башни… вижу стену… мостовую… – Она замолчала, а потом разочарованно добавила:

– Нет, ничего не получится.

– Я же говорил. Ну все равно, дай я посмотрю.

– Смотри пожалуйста. – Кукса спрыгнула обратно, и Бобрик, путаясь ногами в плаще, полез на ее место.

– Ты бы его снял, – заметила Кукса. – Он же, наверное, тяжелый. И вообще мешает тебе.

– Нет, совсем легкий, – возразил Бобрик, пристраиваясь между прутьями. – Даже удивительно, я его почти не чувствую.

Некоторое время он смотрел наружу, а потом, вздохнув, стал спускаться обратно.

– Да, тут не слезть.

Именно этот момент Госпожа-Луна избрала для того, чтобы появиться из-за туч. По крышам и улицам спящего города медленно разлилось ее серебристое сияние, озарило стену вокруг Улова, пристань, главную площадь, ратушу и таверну “Большой Клев”. Ее свет добрался до здания тюрьмы в форме трезубца и проник в окошко камеры под самой крышей одной из башен.

Бобрик как раз сидел спиной с окну и собирался спрыгнуть на пол, когда вдруг почувствовал, как что-то погладило его по спине. Это очень неожиданное ощущение, если кто-то гладит тебя по спине в тот момент, когда ты сидишь на высоте десятого этажа, в окне, за которым ничего нет. Мальчишка закричал не своим голосом, да так громко, что где-то внизу залаяли собаки. Он дернулся, зажмурил глаза и рухнул на пол лицом вниз. Кукса, стоящая неподалеку, прыгнула, чтобы подхватить его и не дать расшибиться, но в последний момент остановилась с разинутым ртом.

– Что с тобой? – прошептала она.

Удивляясь, почему ему не больно, Бобрик подождал немного и раскрыл глаза. Он увидел, что висит над полом, чуть покачиваясь.

– Твой плащ светится. Серебрится, как луна. – Заноза шагнула к нему и осторожно дотронулась пальцем.

Бобрик качнулся и немного поднялся над полом.

– Да ты же летаешь!

– Серьезно? – Мальчишка повернул голову, разглядывая полы плаща, которые вдруг стали жесткими и развернулись будто крылья какой-то большой птицы или летучей мыши.

– И вправду, – сказал Бобрик. – Интересно, я могу ими махать?

– Вы чего там шумите? – донеслось из-за двери.

Снаружи раздались приближающиеся шаги тюремщиков. Бобрик вытянулся в струнку – и полетел вперед. Изогнулся, отставил левую руку – и повернул влево.

В замке заскрежетал ключ.

– Будете шуметь, мы вас свяжем и кляпы в рты вставим, – произнес голос Главного Тюремщика, и тогда мальчишка выкрикнул:

– Хватайся за меня!

Он уже повернулся лицом к окну, когда дверь раскрылась и в проеме возникли три фигуры.

– Это что такое? – завопил Главный Тюремщик, увидев посреди темной камеры вытянутое светящееся пятно.

– Так они точно чудовища, – подал голос второй.

Бобрик взмахнул обеими руками так, будто плыл в воде, а Заноза в этот момент перекинула через него ногу и уселась ему на спину. Бобрик охнул от натуги, чуть опустился, замахал руками и опять начал подниматься, двигаясь при этом в сторону окна. Тюремщики бросились к ним, и один при этом замахнулся мечом, но пролетели уже вылетели в окно.

Мерцающий серебристым светом плащ затрепетал на ветру, развернулся еще шире. Бобрик опустил голову и сдвинул ноги, а Кукса прижилась к его спине и обхватила за шею.

Вслед им полетел меч, но тюремщик промахнулся. Они вошли к крутое пике, но потом Бобрик кое-как сумел вывернуться, и полет стал более плавным. Заноза оглянулась – трезубец тюрьмы был уже почти неразличим на фоне черного неба. Ветер свистел вокруг них.

– К пристани! – прокричала она прямо у ухо мальчишки. – Давай к пристани!

Бобрик наклонил голову, сворачивая в сторону океана. Под ними с огромной скоростью проносились улицы и крыши, озаренные светом Госпожи-Луны. Плащ шелестел, ветер свистел, в груди Бобрика ёкало от скорости и высоты.

– Только я не могу вверх подниматься, – пожаловался он. – Вдвоем тяжело.

Кукса увидела, что город постепенно становится ближе – они словно быстро скользили по очень длинной и пологой горке.

– Тяни сколько можешь, – прокричала она. – Здесь мостовая, расшибемся!

– Ой, а что это? – откликнулся мальчишка.

Они как раз очутились над ведущей к пристани широкой улице. Заноза разглядела что-то, что медленно двигалось впереди, в ту же сторону, куда они летели. Оказалось, что это Бой с двуколкой – вдоволь набегавшись по ночным улицам, страус наконец запыхался и теперь шел медленно, уныло переставляя ноги и опустив голову почти к самой мостовой.

– Точно, Бой!

Услышав какой-то невнятный возглас, Бой изогнул шею и глянул назад. В свете Госпожи-Луны, которая уже почти скрылась за облаком, он разглядел стремительно несущийся в его сторону силуэт.

Наверное, Бою они показались каким-то страусиным демоном, летящим на крыльях ночи. Он подскочил над мостовой так высоко, что его ноги начали двигаться еще до того, как страус упал обратно. Кукса с Бобриком, опустившиеся уже довольно низко и оказавшиеся прямо над страусом, увидели, что он побежал вперед, и в этот момент облако окончательно скрыло Госпожу-Луну. Сразу же стало совсем темно. Как только серебристый свет исчез, плащ погас, полы его потеряли упругость, опали, и путешественники кувырком полетели вниз.

Услышав, как позади него содрогнулась и громко затрещала двуколка, совсем ошалевший Бой развил такую скорость, что не вписался в поворот и ударился об стену. Он упал, а двуколка перевернулась и накрыла его.

Треск и грохот сменились внезапной тишиной. Дело происходило возле самой пристани, здесь уже начинались портовые постройки, а жилых домов не было совсем, поэтому никто из разбуженных горожан не выглянул, чтобы узнать причину ночного шума. Но с палубы корабля Мармадук прокричал, обращаясь к Амору Купидору, вместе со снежниками стоящему посреди пристани:

– Это они, я уверен! Немедленно организуйте оборону, немедленно!

Из-под двуколки донеслось приглушенное курлыканье, затем скрип. Она приподнялась и перевернулась – под ней, подняв над головой руки, стояла Кукса, я рядом сидел Бобрик.

– Хорошо полетали, – довольно воскликнул он.

Они находились возле одноэтажного домика с единственной дверью, закрытой на большой висячий замок. Рядом с дверью стоял пузатый бочонок, а на стене висел полотняный плакат. Шевеля губами, Бобрик прочитал:

ПОРОХОВОЙ СКЛАД (ДЛЯ ПОРОХА И ДРУГИХ ВЗРЫВЧАТЫХ ВЕЩЕСТВ А ТАК ЖЕ ФЕЙЕРВЕРКОВ ШУТИХ БЕНГАЛЬСКИХ ОГНЕЙ ГОРЮЧЕГО МАСЛА И СОЛЯРКИ) ОБХОДИТЬ СТОРОНОЙ!

Заноза осторожно выглянул из-за угла склада. Пристань озаряли фонари на горючем рыбьем жире, и засаду она определила с первого взгляда. Посреди пристани стояла деревянная платформа, на ней возвышалась большая изящная яхта, а под ней поблескивали глаза. Слева, в тени доков, темнели фигуры. Возле длинной насыпи виднелись очертания кораблей со спущенными парусами. Здесь, у берега, было холодно и порывами дул ветер.

Заноза вдруг присела и потерла колено. Бой посмотрел на нее и громко щелкнул клювом.

– Меня углом двуколки по ноге ударило, – пожаловалась Кукса.

Бобрик тоже выглянул из-за склада.

– А их там слишком много. Можем не прорваться.

– А куда прорываться-то? – спросил Кукса. – Где лилипуты?

– Вон… – Бобрик показал.

У соседней насыпи один из кораблей был озарен светом большого костра, горевшего, казалось, прямо посреди палубы. Доносились звуки музыки. В красных отблесках низкорослые фигуры отплясывали что-то и пели хором.

– Я пока схожу в разведку, – предложил Бобрик. – А ты чем-нибудь ногу перемотай. Не беспокойся, я умею тихо ходить, знаешь ведь, чем я раньше в Лавериксе занимался?

Не обращая внимания на протесты Занозы, которая была способна сейчас только выражать свое несогласия, но помешать никак не могла, Бобрик тихо отбежал в сторону и почти сразу же уткнулись в невысокий забор. Тот начинался от склада и заканчивался уже возле самого берега.

– Значит так, – пробормотал Бобрик. – Перелажу, а потом в воду.

Он влез на забор, уселся верхом, еще раз окинул взглядом пристань и спрыгнул по другую сторону. Там Бобрик быстро достиг берега, присел и огляделся. Музыка играла, костер горел, под яхтой блестели глаза снежных людей. Бобрик схватил широкую короткую доску, которая валялась на земле, и побрел в сторону насыпи по колено в воде. На темной поверхности разбегались отблески огня, далеко вокруг разносились звук голосов, топот и музыка.

Вскоре он заметил, что к берегу приближаются три фигуры. Они что пробубнили на незнакомом языке, затем две вернулись обратно, а одна осталась стоять, сжимая в руках длинную трубку.

Борт корабля лилипутов был уже рядом, но дальше от берега. На борту кривыми буквами разного размера было выведено “Бабетта”.