Александр Афанасьев - Заветные русские сказки
Он и думает: «Что же старуха меня спрашивает? Не поможет ли мне она?»
И говорит ей:
– Вот, баушка, не могу найти себе доброго коня.
– Дурашка, мучишься, а старухе не кучишься! – отвечает старуха. – Пойдем со мной.
Привела его к горе, указала место:
– Скапывай эту землю.
Иван-царевич скопал, видит чугунную доску на двенадцати замках; замки он тотчас же сорвал и двери отворил, вошел под землю: тут прикован на двенадцати цепях богатырский конь; он, видно, услышал ездока по себе, заржал, забился, все двенадцать цепей порвал.
Иван-царевич надел на себя богатырские доспехи, надел на коня узду, черкасское седло, дал старухе денег и сказал:
– Благословляй и прощай, баушка!
Сам сел и поехал.
Долго ездил, наконец доехал до горы; пребольшущая гора, крутая, взъехать на нее никак нельзя. Тут и братья его ездят возле горы; поздоровались, поехали вместе; доезжают до чугунного камня пудов в полтораста, на камне надпись: кто этот камень бросит на́ гору, тому и ход будет.
Старшие братовья не могли поднять камень, а Иван-царевич с одного маху забросил на́ гору – и тотчас в горе показалась лестница.
Он оставил коня, наточил из мизинца в стакан крови, подает братьям и говорит:
– Ежели в стакане кровь почернеет, не ждите меня: значит, я умру!
Простился и пошел. Зашел на́ гору; чего он не насмотрелся! Всяки тут леса, всяки ягоды, всяки птицы!
Долго шел Иван-царевич, дошел до дому: огромный дом! В нем жила царска дочь, утащена Кошом Бессмертным.
Иван-царевич кругом ограды ходит, а дверей не видит. Царская дочь увидела человека, вышла на балкон, кричит ему:
– Тут, смотри, у ограды есть щель, потронь ее мизинцем, и будут двери.
Так и сделалось. Иван-царевич вошел в дом. Девица его приняла, напоила-накормила и расспросила. Он ей рассказал, что пошел доставать мать от Коша Бессмертного. Девица говорит ему на это:
– Трудно доступать мать, Иван-царевич! Он ведь бессмертный – убьет тебя. Ко мне он часто ездит... вон у него меч в пятьсот пудов, поднимешь ли его? Тогда ступай!
Иван-царевич не только поднял меч, еще бросил кверху; сам пошел дальше.
Приходит к другому дому; двери знает как искать; вошел в дом, а тут его мать, обнялись, поплакали.
Он и здесь испытал свои силы, бросил какой-то шарик в полторы тысячи пудов. Время приходит быть Кошу Бессмертному; мать спрятала его. Вдруг Кош Бессмертный входит в дом и говорит:
– Фу, фу! Русской коски слыхом не слыхать, видом не видать, а русская коска сама на двор пришла! Кто у тебя был? Не сын ли?
– Что ты, бог с тобой! Сам летал по Руси, нахватался русского духу, тебе и мерещится, – ответила мать Ивана-царевича. А сама поближе с ласковыми словами к Кошу Бессмертному, выспрашивает то-другое и говорит:
– Где же у тебя смерть, Кош Бессмертный?
– У меня смерть, – говорит он, – в таком-то месте; там стоит дуб, под дубом ящик, в ящике заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце моя смерть.
Сказал это Кош Бессмертный, побыл немного и улетел.
Пришло время – Иван-царевич благословился у матери, отправился по смерть Коша Бессмертного.
Идет доро́гой много время, не пивал, не едал, хочет есть до смерти и думает: кто бы на это время попался! Вдруг – волчонок; он хочет его убить. Выскакивает из норы волчиха и говорит:
– Не тронь моего детища; я тебе пригожусь.
– Быть так!
Иван-царевич отпустил волка; идет дальше, видит ворону.
«Постой, – думает, – здесь я закушу!» Зарядил ружье, хочет стрелять, ворона и говорит:
– Не тронь меня, я тебе пригожусь.
Иван-царевич подумал и отпустил ворону.
Идет дальше, доходит до моря, остановился на берегу. В это время вдруг взметался щучонок и выпал на берег, он его схватил, есть хочет смертно – думает: «Вот теперь поем!»
Неоткуда взялась щука, говорит:
– Не тронь, Иван-царевич, моего детища, я тебе пригожусь.
Он и щучонка отпустил.
Как пройти море? Сидит на берегу да думает; щука ровно знала его думу, легла поперек моря. Иван-царевич прошел по ней, как по́ мосту; доходит до дуба, где была смерть Коша Бессмертного, достал ящик, отворил – заяц выскочил и побежал. Где тут удержать зайца!
Испугался Иван-царевич, что отпустил зайца, призадумался, а волк, которого не убил он, кинулся за зайцем, поймал и несет к Ивану-царевичу. Он обрадовался, схватил зайца, распорол его и как-то оробел: утка спорхнула и полетела. Он пострелял, пострелял – мимо! Задумался опять.
Неоткуда взялась ворона с воронятами и ступай за уткой, поймала утку, принесла Ивану-царевичу. Царевич обрадел, достал яйцо, пошел, доходит до моря, стал мыть яичко, да и ронил в воду. Как достать из моря? Безмерна глубь! Закручинился опять царевич.
Вдруг море встрепенулось – и щука принесла ему яйцо, потом легла поперек моря. Иван-царевич прошел по ней и отправился к матери; приходит, поздоровались, и она его опять спрятала.
В то время прилетел Кош Бессмертный и говорит:
– Фу, фу! Русской коски слыхом пе слыхать, видом не видать, а здесь Русью несет!
– Что ты, Кош? У меня никого нет, – отвечала мать Ивана-царевича.
Кош опять и говорит:
– Я что-то немогу!
А Иван-царевич пожимал яичко: Коша Бессмертного от того коробило. Наконец Иван-царевич вышел, кажет яйцо и говорит:
– Вот, Кош Бессмертный, твоя смерть!
Тот на коленки против него и говорит:
– Не бей меня, Иван-царевич, станем жить дружно; нам весь мир будет покорен.
Иваи-царевич не обольстился его словами, раздавил яичко – и Кош Бессмертный умер.
Взяли они, Иван-царевич с матерью, что было нужно, пошли на родиму сторону; по пути зашли за царской дочерью, к которой Иван-царевич заходил вперед, взяли и ее с собой; пошли дальше, доходят до горы, где братья Ивана-царевича все ждут. Девица говорит:
– Иван-царевич! Воротись ко мне в дом; я забыла подвенечно платье, брильянтовый перстень и нешитые башмаки.
Между тем он спустил мать и царску дочь, с коей они условились дома обвенчаться; братья приняли их, да взяли спуск и перерезали, чтобы Ивану-царевичу нельзя было спуститься, мать и девицу как-то угрозами уговорили, чтобы дома про Ивана-царевича не сказывали. Прибыли в свое царство; отец обрадовался детям и жене, только печалился об одном Иване-царевиче.
А Иван-царевич воротился в дом своей невесты, взял обручальный перстень, подвенечно платье и нешитые башмаки; приходит на́ гору, метнул с руки на́ руку перстень. Явилось двенадцать молодцов, спрашивают:
– Что прикажете?
– Перенесите меня вот с этой горы.
Молодцы тотчас его спустили. Иван-царевич надел перстень – их не стало; пошел в свое царство, приходит в тот город, где жил его отец и братья, остановился у одной старушки и спрашивает:
– Что, баушка, нового в вашем царстве?
– Да чего, дитятко! Вот наша царица была в плену у Коша Бессмертного; ее искали три сына, двое нашли и воротились, а третьего, Ивана-царевича, нет, и не знают, где. Царь кручинится об нем. А эти царевичи с матерью привезли какую-то царску дочь, большак жениться на ней хочет, да она посылает наперед куда-то за обручальным перстнем или велит сделать такое же кольцо, какое ей надо; колдася уж кличут клич, да никто не выискивается.
– Ступай, баушка, скажи царю, что ты сделаешь; а я пособлю, – говорит Иван-царевич.
Старуха в кою пору скрутилась, побежала к царю и говорит:
– Ваше царско величество! Обручальный перстень я сделаю.
– Сделай, сделай, баушка! Мы таким людям рады, – говорит царь, – а если не сделаешь, то голову на плаху.
Старуха перепугалась, пришла домой, заставляет Ивана-царевича делать перстень, а Иван-царевич спит, мало думает, перстень готов. Он шутит над старухой, а старуха трясется вся, плачет, ругает его:
– Вот ты, – говорит, – сам-от в стороне, а меня, дуру, подвел под смерть.
Плакала, плакала старуха и уснула.
Иван-царевич встал поутру рано, будит старуху:
– Вставай, баушка, да ступай понеси перстень, да смотри: больше одного червонца за него не бери. Если спросят, кто сделал перстень, скажи: сама; на меня не сказывай!
Старуха обрадовалась, снесла перстень; невесте понравился.
– Такой, – говорит, – и надо!
Вынесла ей полно блюдо золота; она взяла один только червонец. Царь говорит:
– Что, баушка, мало берешь?
– На что мне много-то, ваше царско величество! После понадобятся – ты же мне дашь.
Пробаяла это старуха и ушла.
Прошло там сколько время – вести носятся, что невеста посылает жениха за подвенечным платьем или велит сшить такое же, како ей надо. Старуха и тут успела (Иван-царевич помог), снесла подвенечное платье.
После снесла нешитые башмаки, а червонцев брала по одному и сказывала: эти вещи сама делает.
Слышат люди, что у царя в такой-то день свадьба; дождались и того дня. А Иван-царевич старухе заказал:
– Смотри, баушка, как невесту привезут под венец, ты скажи мне.
Старуха время не пропустила. Иван-царевич тотчас оделся в царское платье, выходит:
– Вот, баушка, я какой!
