Народные сказки - Чудесная жемчужина. Рассказы о необычном. Корейские предания легенды и сказки
Минуло шестьдесят дней с тех пор, как Чхунчху уехал в Когурё, а он всё не возвращался. Тогда Юсин отобрал три тысячи храбрецов со всей страны и сказал им:
— Я слышал, что доблестный муж, видя опасность, не боится рисковать жизнью и пренебрегает собой, когда трудно. И если один готов идти на смерть, он сможет одолеть сотню, а если сотня готова идти на смерть, они сумеют справиться с тысячью, тысяча готова умереть — значит, совладает с десятью тысячами. А раз так, что нам вся Поднебесная! Ныне мудрого сановника нашего царства держат в чужой стране. Неужто нас испугают трудности?!
И все ответили:
— Пусть в этой жизни нам пришлось бы десять тысяч раз умереть, разве мы не исполним приказа военачальника?
Тогда Юсин попросил государыню назначить день похода. А в это время лазутчик из Когурё, бродяга Токчхон, послал человека доложить обо всём своему государю. Но государь только что выслушал клятву Чхунчху и вдруг получает такую весть от лазутчика! Но он уже не мог отказаться от данного слова и отпустил Чхунчху со щедрыми дарами.
Как только они вышли к границе, Чхунчху сказал сопровождавшим:
— Я хотел отомстить Пэкче и приехал сюда просить о присылке войск. Но государь отказал мне, да ещё потребовал отдать ему наши земли, а подданный не может распоряжаться землями. Письмо же, посланное государю, просто значит, что я хотел избежать смерти.
Пак Чесан возвращает братьев государя
Перевод А. Ф. Троцевич
Свой род он вёл от государя Хёккосе, основателя царства Силла, а его дед и отец были знатными сановниками. Сам Пак Чесан получил должность правителя Самнянджу[186].
Ещё в прежние годы, когда в стране правил государь Сильсон[187], был заключён мир с Японией. Это случилось в первом году правления государя, в год имин, и тогда же японский правитель потребовал в заложники Мисахына, сына прежнего государя Нэмуля[188]. А государь Сильсон уже давно таил досаду на покойного царя Нэмуля за то, что некогда тот послал его самого заложником в Когурё. Теперь же он решил выместить её на государевом сыне и, не отказав правителю, отправил Мисахына в Японию. Вскоре, на одиннадцатом году правления, в год имчжа, правитель Когурё потребовал в заложники и старшего брата Мисахына, Попхо. Государь отправил и его.
Когда на престол вступил государь Нульчи[189], он решил вызволить своих братьев и стал искать человека, обладающего даром красноречия. Он призвал к себе трёх прославленных мудрецов: Польбомаля — правителя Суджучхона[190], Куринэ — правителя Илличхона[191] и Пхаро — правителя Инчхона — и стал с ними советоваться:
— Мои братья томятся заложниками в Японии и в Когурё. Вот уже много лет не видели они родных мест. Из-за этого сердце моё в постоянной тревоге. Как мне вернуть их домой живыми?
Все трое ответили ему:
— Мы много наслышаны о мудрости и отваге Пак Чесана. Только он сможет избавить вас от этой беды!
Государь послал за Пак Чесаном и, когда тот предстал перед ним, передал ему слова мудрецов и попросил о помощи.
Чесан сказал:
— Ваш подданный глуп и не достоин высочайшего внимания, но посмею ли ослушаться, если приказывает сам государь? Ваше указание принимаю с благоговением.
Он отбыл в Когурё, явился к тамошнему государю с богатыми дарами и сказал:
— Я слышал, что отношения между соседними государствами покоятся на искренности и доверии, а обмен сыновьями в качестве заложников не соответствует правилам поведения, предписанным еще Пятью властителями[192]. Поистине, такое случается только тогда, когда царство близится к упадку. А нынче вот уже десять лет, как любимый брат нашего государя находится у вас, и наш государь постоянно думает об этой беде, и сердце его не знает покоя. Если великий государь милостиво изволит вернуть брата, ущерба вам, государь, не будет никакого, это, как говорится, все равно, что у девяти быков упадёт всего лишь один волосок. Зато благодарность нашего государя вам, великой государь, будет неизмерима. Пусть великий государь обдумает это!
— Согласен! — ответил государь Когурё и разрешил им вернуться вместе.
Когда они прибыли в своё царство, государь Нульчи обрадовался:
— Два брата, о которых я всё время думаю, для меня всё равно, что левая и правая рука. А нынче я обрёл только одну руку. Что же нам делать дальше?
Чесан ответил:
— Жалкие способности вашего подданного уже иссякли, но я служу государству и никогда не ослушаюсь государева приказания. Когурё — великое царство, и его правитель мудрый, поэтому я одним лишь словом сумел его убедить. Японцев же одними словами не уговорить, и вернуть государю второго брата можно будет только хитростью и обманом. Когда я туда отправлюсь, прошу вас сделать так, чтобы все поверили, будто я повернулся спиною к родной стране, и пусть враги узнают об этом.
Поклявшись своей жизнью, Пак Чесан, даже не повидавшись с женой и детьми, поспешил в Юльпхо[193]. Там он сел на корабль и направился в Японию. А жена Чесана, узнав об этом, бросилась к заливу, увидела корабль и закричала:
— Счастливого возвращения!
Чесан обернулся к ней и ответил:
— Государь приказал мне отправиться в царство врагов. Не надейся увидать меня более!
Наконец он оказался в японском государстве и объявил себя там мятежным беглецом. Но японский государь усомнился, потому что ещё прежде Чесана туда прибыли люди из Пэкче и наклеветали, будто Силла и Когурё замышляют напасть на японское царство. Японцы тут же послали дозорный отряд обойти границы Силла извне, но на него внезапно напали воины Когурё и всех перебили. Вот почему японский правитель поверил людям из Пэкче. Но когда он услышал, что государь Силла бросил в темницу семьи Мисахына и Чесана, он поверил, что Чесан действительно беглый мятежник. Он собрал войско и решил напасть на Силла, а Чесана и Мисахына сделал военачальниками, которые должны были вести японское войско к своей стране.
Когда они добрались до одного гористого острова среди моря, японские военачальники тайком сговорились уничтожить Силла, а после, захватив жен и детей Мисахына и Чесана, вернуться обратно. Чесан, узнав об этом, сел вместе с Мисахыном в лодку и бежал. Он всем видом показывал, что решил половить рыбы и пострелять уток. Японцы смотрели на них и радовались их беспечности. А Чесан тем временем предложил Мисахыну тайком вернуться на родину, но Мисахын отказался:
— Я почитаю вас, как отца. Разве решусь я возвратиться один?
— Если мы отправимся вместе, боюсь, наш замысел не удастся, — ответил ему Чесан.
Тогда Мисахын обнял Чесана, заплакал и, простившись с ним, возвратился на родину. Чесан один лёг спать в доме, а чтобы Мисахын успел уплыть подальше, наутро встал поздно. Его спросили:
— Отчего это военачальник так поздно пробудился?
Чесан ответил:
— Вчера долго на лодке ходил, утомился, потому и не смог встать рано.
Когда же весь отряд поднялся, тотчас узнали, что Мисахын бежал. Чесана связали, бросили в лодку и пустились вдогонку за беглецом, однако на море спустился туман, и стало так темно, что ничего не разглядеть. Тогда Чесана вернули к правителю, и тот сослал его на остров Мокто, а потом туда послали человека, чтобы сжечь его на костре и обезглавить.
Государь Силла, услышав об этом, опечалился и посмертно пожаловал ему высокий титул, а семье — щедрые дары. Вторую дочь Чесана сделал главной женой Мисахына. Так государь воздал ему за подвиг.
А прежде, когда вернулся Мисахын, государь повелел всем чиновникам выйти ему навстречу, а сам, увидев брата, схватил его за руки, и они вместе заплакали. Потом государь устроил пир и бесконечно радовался встрече с братьями. По этому случаю государь сам сложил песню и исполнил танец — в них он выразил свои чувства.
Ку Чинчхон не выдал секрета
Перевод М. Н. Пака
В девятом году правления Мунму, государя царства Силла, приезжал китайский посол с императорским указом прибыть с Ку Чинчхоном, мастером по изготовлению арбалетов. Когда ему приказали сделать арбалет, оказалось, что его стрелы летят только на тридцать шагов. Император на это заметил:
— Мы слышали, что арбалеты, изготовленные в вашем государстве, поражают на расстоянии тысячи шагов. Чем же объяснить, что теперь ваш арбалет стреляет едва лишь на тридцать?
— Очевидно, тем, что материал нехорош, — ответил мастер. — Если привезти материал из нашей страны, пожалуй, можно будет сделать такой, как у нас.
Тогда сын Неба снарядил посла в наше царство, чтобы тот раздобыл нужный материал, и из Силла тотчас же был послан сановник Покхан, который и привёз дерево. Ку Чинчхону приказали изготовить новый арбалет, но и он стрелял всего лишь на шестьдесят шагов. А когда его спросили, отчего так произошло, Ку ответил:
