Софья Прокофьева - Остров капитанов
Пираты сбились в одну дрожащую кучу. Торчали дрыгающие ноги Коротышки, трясущиеся лапы и хвост Черной Кошки.
– Бросайте оружие! – приказал капитан Тин Тиныч.
На пол посыпались кривые ножи и пистолеты.
– Бросаем, бросаем, милые утопленнички! Только не трогайте нас своими холодными пальчиками! – захныкал Одноглазик.
Кошка вытащила было свой пистолет из-за пояса, хотела швырнуть в общую кучу, но вдруг завертела носом, подозрительно принюхалась и отчаянно завопила:
– Капитан пахнет капитаном! Рыба пахнет рыбой!
– Призраки не пахнут! Это всем известно! – мигом сообразила атаман Джина. – Хватайте оружие, пираты! Гасите свет!
Пираты разом дунули на свечи. Таверна погрузилась в кромешный мрак.
В темноте началась возня, свалка. Невозможно было разобраться, где свои, где чужие.
– Джек, братец, где ты?
– Я тут, тут, братец Джон!
Капитан Тин Тиныч бросился на голоса близнецов, но руки его наткнулись на что-то скользкое и холодное. Это он вместо пиратов поймал Тельняшку, державшего дрессированную Сардинку.
– Кошка! Черная Кошка! Где ты?! – срывающимся голосом крикнула атаман Джина. – Где ты?
В ответ – ни звука. Черная Кошка не отзывалась.
Но похоже, атаман Джина сама видела в темноте не хуже кошки.
– Пираты, за мной! Я вас выведу! – послышался ее шепот.
Коротышка в темноте наткнулся на нее и мертвой хваткой уцепился за ее юбку, за ним потянулись близняшки, потом Одноглазик, остальные пираты. Цепочкой незаметно стали пробираться между опрокинутых столов и табуреток к выходу.
Капитан Тин Тиныч отлично понимал: если пиратам под покровом темноты удастся ускользнуть из таверны, добраться до гавани и захватить чей-нибудь корабль, то все начнется сначала.
К тому же в этот миг, как назло, луна снова скрылась за густую, мохнатую тучу, и уже понять, где дверь, где окно, где глухая стена, было совершенно невозможно.
Потаенно, словно шепотом, скрипнули дверные петли. Было ясно: пока моряки шарили во мраке, пираты нащупали дверь и… Теперь все кончено! Теперь, как говорится, ищи ветра в поле, а корабль в море…
И в тот момент, когда, казалось, уже все потеряно, все погибло, пылающий, жгучий луч света ударил прямо в раскрытую дверь таверны, выхватив из мрака шайку пиратов.
Сверкающий луч преградил им путь. Пираты застыли на пороге, не в силах сделать и шага навстречу этому нестерпимому свету.
Испуская стоны и проклятия, закрывая глаза ладонями, пираты попятились назад.
– Пираты! Еще не все потеряно! За мной, в окно! – первой пришла в себя атаман Джина и бросилась к окну. Ловко перекинула ногу через подоконник.
Но слепящий, словно раскаленный луч тут же переместился. Теперь он светил прямо в окно. Пираты вновь отступили.
Воспользовавшись их полной растерянностью, матросы «Мечты» разоружили пиратов.
Старпом Бом-брам-Сеня зажег все свечи. Теперь таверна была ярко освещена.
Пираты сгрудились в дальнем углу испуганные, растерянные и вместе с тем полные бессильной злобы и ненависти.
А посреди таверны, между пиратами и экипажем «Мечты», сидела Черная Кошка и, быстро поворачивая голову, смотрела то на атамана Джину, то на капитана Тин Тиныча.
Но не будем скрывать, друзья мои, вот что она думала в эту минуту: «Проклятье! Однако я, кажется, здорово просчиталась. Я недооценила все это благородство и мужество. Ошибочка вышла. Я думала, что коварство и хитрость всего сильнее на свете, а на самом деле…»
– Обманули меня! Заманили! – Черная Кошка с отчаянным визгом вдруг бросилась к капитану Тин Тинычу. Вкрадчиво мурлыкая, принялась тереться об его ноги. – Я ничего не знала! Я маленькая, глупенькая! Я нечаянно, по ошибке…
– Предательница! – с презрением воскликнула дрессированная Сардинка, и Тельняшка ласково погладил ее по чешуе, чтобы хоть немного успокоить.
В это время в дверь чулана послышались глухие удары. Дверь затрещала, сорвалась с петель и с грохотом рухнула.
В комнату в клубах пыли ворвались Томми и капитан Нильс. С них еще свисали обрывки веревок.
Безоружные, но тем не менее полные решимости и отваги, они готовы были вступить в схватку с пиратами, но вдруг увидели перед собой капитана Тин Тиныча и весь экипаж «Мечты».
Еще ничего не понимая, они застыли на месте.
– Это я, друзья мои, – просто сказал капитан Тин Тиныч. – Томми, твой корабль у пирса. Ты только должен снять с мачты пиратский флаг!
Тут Томми повел себя совсем не так, как полагается солидному капитану. Он с воплем восторга повис на шее капитана Тин Тиныча. Потом перекувыркнулся через голову и сделал такое сальто-мортале, которому позавидовал бы любой циркач. И снова бросился на шею капитану Тин Тинычу.
– Интересно, кто же все-таки так вовремя зажег маяк? – спросил капитан Тин Тиныч.
И только тут все увидели, что в дверях таверны стоит Добрый Прохожий, а рядом с ним Белка, застенчиво глядя в пол. А под потолком, сложив крылья, молча висит вниз головой Летучая Мышь.
– Это она меня надоумила, славная милая Белка. Такая ловкая и проворная, – сказал Добрый Прохожий. – Мы вдвоем с ней втащили фонарик на Одинокую скалу. Еще нам очень помогла Непрошеная Гостья. Конечно, мы пока что укрепили фонарик кое-как. Просто подперли камнями.
– Молодец, матрос Белка, – похвалил ее капитан Тин Тиныч. И Белка прямо-таки расцвела от его похвалы.
– Клянусь моим дедушкой, вы все сделали как следует! – в восторге завопил капитан Какследует, вваливаясь в таверну.
На радостях он сгреб в свои могучие объятия и капитана Тин Тиныча, и юного Томми, и даже капитана Нильса.
Поддерживая под локоть обессилевшего от всех волнений адмирала Колумба, вошел капитан Жан. Впрочем, ничего не скажешь, старый адмирал держался просто молодцом. Отстранив капитана Жана, он, опираясь о шпагу, сам доковылял до стула. И тут уж просто рухнул на него, скрипнув всеми костями.
– Теперь, когда на острове есть маяк, я уже никому не нужен, – печально сказал Добрый Прохожий. – Теперь уже никто, даже при всем желании доставить мне радость, не сможет заблудиться на дорогах острова Капитанов. Как это грустно сознавать, что ты никому не нужен.
– Что вы, что вы, уважаемый… – Капитан Тин Тиныч чуть запнулся, но тут же закончил фразу: – Наш дорогой Смотритель Маяка!
Все капитаны от души поздравили нового Смотрителя Маяка, который, не будем скрывать, так и сиял от счастья.
– А что же делать вот с этими? – Капитан Жан с презрением указал на пиратов.
– Н-да… Вообще-то, если все делать как следует, их следовало бы вздернуть на рею, – с некоторым сомнением протянул капитан Какследует.
– На корм акулам, – надменно сказал адмирал Колумб.
– Мы исправимся! Мы станем хорошими! – на разные голоса запричитали пираты.
Атаман Джина, сделав над собой неимоверное усилие, улыбнулась первый раз в жизни. Улыбка получилась жалкой, подобострастной, какой-то скошенной набок.
– И все-таки что же нам с ними делать? Нельзя же оставить их здесь, на острове? – нахмурившись, проговорил капитан Нильс.
– А что, если отправить их в плавание… в Никуда? – задумчиво предложил капитан Тин Тиныч, не спеша раскуривая свою старую трубку.
– Как это? – изумился капитан Жан. – Дорогой друг, объясните, что вы имеете в виду?
– Отправить их в Никуда на нарисованном корабле, – повторил капитан Тин Тиныч и указал на старинный потемневший рисунок, висящий на стене таверны.
В голубых кольцах табачного дыма корабль как будто ожил и покачнулся на выцветших нарисованных волнах.
– О-ля-ля! Отличная идея! – воскликнул капитан Жан.
– Туда им и дорога! – Капитан Какследует тяжело стукнул кулаком по столу.
Всем капитанам пришлась по душе эта мысль. Пожалуй, лучше ничего не придумаешь.
На другой же день капитаны принялись за дело.
Нарисованный корабль со всеми предосторожностями сняли со стены. Да и правду сказать, страшно было к нему прикоснуться, казалось, того и гляди, обветшалый корабль рассыплется в прах.
По всем правилам искусства нарисованный корабль спустили на воду.
Зашипели, задымились полозья на стапелях. И корабль, разрезав носом голубую воду, закачался на волнах.
Лучи закатного солнца осветили корабль. Прошли сквозь истлевшие паруса, засветились огнем в дырах обшивки, между черными ребрами шпангоутов.
– Боже праведный! Да это «Летучий Голландец»! – Старый адмирал Колумб поднял руку, будто отгораживаясь от страшного видения.
– Пожалуй, вы правы, – кивнул капитан Тин Тиныч. – Не надо забывать, сказка есть сказка.
Черная Кошка, вкрадчиво мурлыкая, бочком подобралась к Белке.
– Белочка, раскрасавица, – уже и не зная, как подольститься к ней, сладким голосом пролепетала Кошка. – Возьми меня к себе в горничные. Буду когтями тебе шерстку-хвостик расчесывать. Может, что простирнуть надо, погладить…
– Я – матрос! – гордо вскинула голову Белка. – А у матросов горничных не бывает.
