Георгий Почепцов - Страна Городов 1-4
Триста Тридцать Третий тоже хотел шаркнуть ножкой, как того требовало его королевское воспитание, но тут же, получив затрещину от своего повелителя, отлетел к стене. Король забыл, что он теперь всего лишь слуга. Прижав к груди портфель, он забился в угол зала и стал прислушиваться к разговору.
Карколам бархатным голосом расточал красавице комплименты:
— Моя прекрасная Матильда, как я рад нашей встрече!
— Я смущена вашим приездом, ваше королевское величество. Для меня это такая честь!
— Ну что вы, что вы, дорогая! Это честь для меня — беседовать с очаровательной хозяйкой такого великолепного дворца.
Матильда подошла к окну. Только теперь король увидел, что оконные рамы вырезаны в виде рыбьих хвостов, а занавеси напоминают рыбацкие сети. Подняв голову, он обнаружил, что над ним на потолке раскрыл рот огромный, на весь потолок кит.
— Что вас привело ко мне? — спросила хозяйка.
— Желание увидеть вас, прелестная. Ехал мимо и не мог не заглянуть. Я ведь знал вас ещё малышкой, лет этак тысячу тому назад.
— Ну, положим, не тысячу, — зарделась Матильда. — Не больше семисот.
— Но я все так явственно помню! Конечно, этот дворец не блистал тогда такой красотой. Но вы блистали всегда.
Матильда в волнении распахнула окно. Карколам поспешно подошёл к ней.
— Моя дорогая Матильда, мне нужна королева, королева моего сердца. Станьте моей женой!
У Триста Тридцать Третьего бешено застучало сердце. Так вот из-за чего они сюда спешили!
— Так каков же ваш ответ? — нетерпеливо спросил Карколам.
Матильда Озёрная покачала головой.
— Как я могу быть вашей женой, если вы колдун? Ведь я принадлежу к волшебникам.
— Кто сегодня различает волшебников и колдунов? Как можно обращать внимание на такие предрассудки? Надо быть современнее.
— Для вас это только предрассудок, мой уважаемый! Но ведь, если я соглашусь, в мире станет на одну колдунью больше и на одну волшебницу меньше. А ведь вы не хуже меня знаете, к чему это может привести.
— А как же любовь? — проворчал Карколам. — Посмотрите, какие вещицы я вам привёз. — Он поманил пальцем короля и забрал у него портфель.
— Благодарю покорно! — отвернулась Матильда. Портфель полетел обратно к королю.
— Матильда, ты, наверное, забыла, что твой отец тоже был колдуном и моим другом! — переходя на «ты», недовольно проворчал Карколам.
— Но моя мать воспитала меня как волшебницу. Я не могу вернуться в мир колдунов.
— Но хоть поклянись мне, что ты не выступишь против меня!
— Что ты затеял, Карколам, если тебе нужна моя клятва? — подняла брови Матильда.
— Ничего, ничего! — попытался замять разговор Карколам. — Взгляни-ка на моего слугу! Тоже король! Хочешь, подарю его тебе?
— Благодарю. Я не люблю королей, — резко отвернулась от него Матильда.
17. Новые планы
Угрюмый Карколам мчался в мерно покачивающейся карете. Король Триста Тридцать Третий затаился на козлах, как мышка. Вот кто поможет ему расправиться с ненавистным городом Королей, который превратился в город Мастеров!
— Стой! — вывел его из раздумий крик Карколама. Лошади замерли. Король спрыгнул с козел и угодливо открыл дверцу.
Карколам, кряхтя, выбрался наружу. Они остановились на зелёной полянке. Порхали над цветами бабочки, протяжно жужжали шмели и пчёлы. Тенистый дуб нёс прохладу ручейку, журчащему в траве.
Побродив по полянке и понюхав цветы, Карколам сказал:
— Под этим дубом я и позавтракаю.
Колдун щёлкнул пальцами, и над поляной закружился вихрь. Телевизор из кареты переместился на пенёк. На траве развернулся роскошный ковёр, а на ковре одно за другим появились на золотых тарелках различные яства. Они расточали аппетитный аромат. Король судорожно глотал слюну.
Карколам начал поглощать еду в невероятном количестве. Король только глазами заморгал. Вот Карколам щёлкнул пальцами, к нему из воздуха подплыл жареный барашек и в одну минуту был съеден. У короля заныло в животе.
Насытившись, Карколам порозовел и обмяк.
— Телевизор включи! — пнул слугу ногой Карколам. Король бросился к пеньку.
Пока Карколам увлёкся телевизором, король решил потихоньку подзакусить остатками хозяйского завтрака. Огромные куски не помещались во рту, а король был так голоден, что хватал куски побольше. И вдруг Карколам поманил его пальцем.
— Посмотри-ка, — захихикал он. — Не тебя ли показывают? А? Похож!
На экране народ прогонял из своей страны короля. Полицейские сдерживали толпу, которая угрожала бывшему правителю.
— Переселяется в город Королей, — со вздохом сказал Триста Тридцать Третий.
— Куда-куда? — застыл с куском пирога в руке Карколам.
— В город Королей… — угодливо повторил Триста Тридцать Третий.
— Разве есть такой?
— А то как же! Только теперь он почти превратился в город Мастеров.
— Это что же такое?! — Карколам поднялся и в гневе зашагал по полянке. — Почему мне никто об этом не доложил? Как посмели! — визжал Карколам и топал ногами. От его крика птицы в испуге взвились в воздухе. Трава там, где он топал, почернела. Тучи забегали в небе, точно живые. Даже солнце потускнело. — Я им покажу мастеров! — закричал Карколам и взмахнул рукой. И тотчас молния, вырвавшаяся из руки, ударила в ближайший дуб и переломила его пополам.
Упавший дуб успокоил колдуна. Король выбрался из-под засыпавших его листьев и выжидающе посмотрел на своего повелителя, пытаясь отгадать, какие мысли бродят в его голове. Кажется, план мести городу Королей начал осуществляться.
Карколам закрыл глаза и замер. Его чёрная фигура возвышалась почти до неба. Потом он открыл глаза и потёр лоб.
— Пожалуй, я займусь этим мерзким городом! — вдруг осветилось улыбкой его лицо. — Город Королей — это же прекрасно.
Король облегчённо вздохнул: гнев повелителя испарился. Карколам вдруг заметил его и поманил к себе пальцем.
— Ты тоже там жил?
От испуга король потерял голос и безуспешно пытался выдавить из себя хоть один звук. Карколам усмехнулся и щёлкнул пальцами. Голос тотчас вернулся к королю.
— Как все. Жил, — кивнул он.
— А ну-ка расскажи, как вы там жили.
Пришлось рассказывать о трудной жизни без слуг и подданных. Каждый раз, когда он горестно вздыхал, лицо Карколама светилось радостью.
— Вот это по мне, — сказал он, когда Король кончил, умолчав о своём изгнании. — Все короли будут служить мне как собачки, если я пообещаю вернуть им королевскую жизнь. А потом их страны станут моими… — выразительно посмотрел он на Короля. Взгляд его был столь всепроникающий, что у короля по спине побежали мурашки и волосы на голове зашевелились.
— В карету! В путь! — скомандовал Карколам. И вся еда тотчас растворилась в воздухе. Ковёр свернулся и исчез. Поляна опустела. Только сломленный дуб да выжженная трава напоминали о гневе Карколама.
Колдун плюхнулся на сиденье. Король, почтительно и осторожно закрыв дверцу, прыгнул на козлы. Карета тронулась в путь.
Птицы, взлетевшие над поляной, опустились на деревья. Небо постепенно прояснилось.
Король крепко держал вожжи в руках. В своей новой жизни он уже свыкся с ролью кучера и был рад.
— Поворачивай направо, дубина! — высунулся Карколам из кареты, когда король придержал лошадей на развилке, не зная, куда дальше держать путь. — Мы едем в город Королей!
В испуге Король что было силы хлестнул лошадей, и карета помчалась в облаке пыли.
18. Подмена
Они остановились на развилке, где сходились несколько дорог. Карколам велел королю съехать с дороги и загнать карету в чащу, чтобы её не было видно с дороги.
— Нас не должны узнать, — сказал Карколам, превращая карету в автомобиль, а короля в шофёра. При этом король, хотя он никогда в жизни не водил машину, почувствовал себя опытным водителем.
Осмотрев машину, Карколам пальцем дорисовал в воздухе десяток набитых чемоданов, которые, опустившись на машину, тяжело продавили ей крышу. Теперь, по его мнению, всё выглядело по-королевски.
— Жди меня здесь, — бросил сквозь зубы Карколам и вышел на дорогу.
Вдали надрывно урчала машина. Видно, она тоже была перегружена чемоданами и с трудом поднималась в гору. Вскоре машина появилась над пригорком.
Когда машина приблизилась, Король увидел и на её крыше чемоданы. На дверце красовалась золотая корона.
Карколам шагнул ей навстречу и властно поднял руку. В его чёрной фигуре было столько силы и могущества, что шофёр подъехавшей машины сам остановился.
— Что такое? Почему остановка? — закудахтал, высовываясь из дверцы, король: в нем Триста Тридцать Третий без труда узнал бывшего правителя, которого недавно видел на экране телевизора.
