Николай Носов - Незнайка на Луне (с иллюстрациями)
Избавившись от преследования, Незнайка во весь дух помчался по улице, огороженной с обеих сторон высокими заборами. Из-за заборов раздавался непрерывный собачий лай, и Незнайке казалось, что свирепые псы все ещё гонятся за ним. От страха он даже не замечал, где бежал, и начал приходить понемножку в себя, когда очутился на улице с оживлённым движением. Тут только он оглянулся и увидел, что позади уже нет напугавших его собак. Вокруг по тротуарам шагали лунные коротышки: никто никуда не бежал, никто никого не преследовал, никто никаких враждебных действий по отношению к Незнайке не предпринимал. Здесь уже не было глухих дощатых заборов. По обеим сторонам улицы стояли высокие дома, в нижних этажах которых помещались различные магазины.
Незаметно наступил вечер. Повсюду зажглись фонари. Мягким, льющимся изнутри светом осветились витрины магазинов. На стенах домов засверкали, замигали разноцветными огнями световые рекламы. Чем дальше шёл Незнайка, тем шире становились улицы, выше дома, наряднее магазины и ярче огни реклам. Поперёк улиц протянулись ажурные металлические арки и виадуки, на которых были устроены разные аттракционы: качели, карусели, спиральные спуски, «прыгающие лошадки», «летающие велосипеды», а также чёртовы колеса различных систем и размеров. Всё это крутилось, качалось, шаталось, прыгало и брыкалось и сияло тысячами светящихся электрических лампочек.
Особенно среди всего этого великолепия выделялось одно огромнейшее чёртово колесо, которое мало того что вертелось, как обычное чёртово колесо, но ещё в то же время вихлялось в разные стороны, словно собиралось свалиться на головы прохожим.
Тысячи коротышек карабкались вверх по лестницам, чтобы покачаться на качелях, потрястись на заводных деревянных лошадках, прокатиться над улицей по канату на специальном велосипеде, покружиться на карусели, или хотя бы на чёртовом колесе.
Внизу, вдоль тротуаров, были выставлены кривые зеркала, и каждый мог вдосталь нахохотаться, глядя на отражение своей вытянутой, сплюснутой или перекошенной самым неестественным образом физиономии.
Тут же перед многочисленными столовыми и кафе, прямо на тротуаре, стояли столики. Многие коротышки сидели за столиками и ужинали, пили чай, кофе или газированную воду с сиропом, ели мороженое или просто закусывали. Некоторые танцевали тут же под музыку, которая гремела со всех сторон. Официанты и официантки бегали с подносами между столиками и приносили желающим разные кушанья.
Увидев ужинавших коротышек, Незнайка вспомнил, что давно уже хочет есть. Недолго думая он сел за свободный столик. Сейчас же к нему подскочил официант в аккуратненьком чёрном костюме и спросил, что бы ему желалось покушать. Незнайка пожелал съесть тарелочку супа, после чего попросил принести порцию макарон с сыром, потом съел ещё две порции голубцов, выпил чашечку кофе и закусил клубничным мороженым. Всё это оказалось чрезвычайно вкусным.
Насытившись, Незнайка почувствовал себя счастливым и добрым. От радости ему хотелось запеть или сделать кому-нибудь что-нибудь очень приятное. Он сидел за столом, слушал музыку, смотрел на танцующих, разглядывал сидевших за соседними столами лунатиков. Все они оживлённо беседовали между собой и весело смеялись. У всех были добрые, приветливые лица. И этот черненький коротышка, который приносил Незнайке еду, тоже очень приветливо поглядывал на него.
«Что ж, здесь вполне хорошо! – благодушно подумал Незнайка. – Видно, и на Луне живут добрые коротышки!»
Всё, что произошло с ним до этого, стало казаться ему каким-то недоразумением или нелепым сном, о котором не стоит и вспоминать.
Поднявшись из-за стола и помахав официанту издали на прощание ручкой. Незнайка отправился дальше, но официант быстро догнал его и, вежливо улыбнувшись, сказал:
– Вы забыли, дорогой друг, о деньгах.
– О чём? – с приятной улыбкой переспросил Незнайка.
– О деньгах, дорогой друг, о деньгах!
– О каких, дорогой друг, деньгах?
– Ну, вы же должны, дорогой друг, заплатить деньги.
– Деньги? – растерянно произнёс Незнайка. – А что это, дорогой друг? Я, как бы это сказать, впервые слышу такое слово.
Улыбка моментально соскочила у официанта с лица. Он даже как-то неестественно побледнел от злости.
– Ах вот что! – пробормотал он. – Впервые слышишь такое слово? Ну это тебе не пройдёт так!
Схватив Незнайку за руку, он оттащил его в сторону и, достав из кармана свисток, пронзительно засвистел. Сейчас же откуда-то из темноты вынырнул рослый коротышка в синем мундире с блестящими металлическими пуговицами и в медной каске на голове. В руках у него была увесистая резиновая дубинка, а у пояса пистолет в кобуре.
– Господин полицейский, вот этот не отдаёт деньги! – пожаловался на Незнайку официант.
– Ты как смеешь не отдавать деньги, скотина? – заорал полицейский, упёршись руками в бока и выставив вперёд свой толстый живот.
– Во-первых, я не скотина, – с достоинством ответил Незнайка, – а во-вторых, у меня нет никаких денег. Я никаких денег у него не брал и даже не видел.
– А вот это ты видел? – спросил полицейский и сунул Незнайке под нос резиновую дубинку.
Незнайка невольно откинул голову назад.
– Что это, по-твоему? – спросил полицейский. – Ну-ка понюхай.
Незнайка осторожно понюхал кончик дубинки.
– Резиновая палка, должно быть, – пробормотал он.
– «Резиновая палка»! – передразнил полицейский. – Вот и видно, что ты осел! Это усовершенствованная резиновая дубинка с электрическим контактом. Сокращённо – УРДЭК. А ну-ка, стой смирно! – скомандовал он. Р-р-руки по швам! И никаких р-разговоров!
Незнайка машинально поднял голову и вытянул руки по швам. Полицейский ткнул его кончиком дубинки в лоб. Раздался треск. Незнайку ударило электрическим током, да так сильно, что искры полетели из глаз, в голове загудело, и он зашатался, не в силах устоять на ногах. Схватив Незнайку за шиворот, полицейский принялся шарить у него в карманах и, ничего в них не обнаружив, потащил его сквозь толпу, которая начала собираться вокруг.
– Р-р-разойдись! И никаких р-разговоров! – кричал он, угрожающе размахивая дубинкой.
Толпа моментально рассеялась. Полицейский протащил Незнайку по улице, свернул в узенький переулок и остановился возле чёрной полицейской машины, напоминавшей автофургон с небольшим зарешеченным окном в кузове. Открыв настежь дверцу, которая была с задней стороны кузова, он повелительно кивнул Незнайке пальцем и, нахмурив брови, сказал:
– Фить! Фить!
– А что это значит – «фить-фить»? – не понял Незнайка.
– А то значит, что быстрей полезай в кузов, пока я не разозлился! – заорал полицейский.
Увидев, что Незнайка медлит, он с такой силой ткнул его в спину дубинкой, что тот кувырком полетел в кузов.
Не успел Незнайка сообразить, что произошло, как дверца за ним захлопнулась. Поднявшись с грязного, заплёванного пола, Незнайка приналёг на дверцу плечом, но она не открывалась. Тогда он изо всех сил забарабанил в дверь кулаком и закричал:
– Эй, что здесь у вас творится?
Полицейский, однако, не удостоил его ответом, а сел в кабину рядом с шофёром и скомандовал:
– Живо в полицейское управление!
Мотор загудел. Автомобиль запрыгал по камням мостовой, и через четверть часа Незнайка уже был в полицейском управлении. Полицейский, которого, кстати сказать, звали Фиглем, сдал Незнайку с рук на руки другому полицейскому, которого звали Миглем. Полицейский Мигль был одет в такой же мундир, как и Фигль, только пуговицы на его мундире не отличались таким ярким блеском, как пуговицы на мундире Фигля. Это, по всей вероятности, объяснялось тем, что служба полицейского Мигля протекала не на открытом воздухе, а в закрытом, плохо проветриваемом помещении, отчего металл, из которого были сделаны пуговицы, постепенно покрывался окислами и тускнел.
Все стены этого помещения были заставлены высокими шкафами, в которых хранились сведения о различных преступниках. Посреди комнаты стоял крепкий дубовый стол с тяжёлыми прямыми четырехугольными ножками. Позади стола с одной стороны стоял фотографический автомат для изготовления фотокарточек, с другой стороны находился рентгеновский аппарат, с помощью которого просвечивали арестованных насквозь, чтоб узнать, не утаили ли они похищенных ценностей у себя в желудке, предварительно проглотив их. У дверей находилась так называемая штафирка, то есть прибор для измерения роста преступников, состоявший из длинной, установленной на подставке вертикальной рейки с делениями и подвижной планки.
На столе стояли телефонный аппарат, ящик с чистыми бланками для регистрации арестованных, плоская коробочка с чёрной типографской краской для изготовления отпечатков пальцев и медная каска Мигля.
Для точности необходимо сказать, что медная каска Мигля блестела менее ярко, нежели каска Фигля. Это обстоятельство особенно хорошо стало заметно, когда вошедший в комнату Фигль снял с головы каску и поставил её на столе рядышком с каской Мигля. При этом обнаружилось ещё и то, что между Миглем и Фиглем было большое сходство: оба были скуластые, широколицые, у обоих были низкие лбы и тёмные, жёсткие, подстриженные ёжиком волосы, начинавшиеся чуть ли не от самых бровей.
