Ариэль. Другая история русалочки - Брасвелл Лиз
Она постучала в дверь покоев королевской четы осторожно, как если бы в самом деле была кем-то из прислуги или, к примеру, оробевшим бывшим возлюбленным.
Ответа не последовало.
Испытывая смешанное чувство разочарования и облегчения, Ариэль открыла дверь, толкнув её спиной и плечами – так же, как, она видела, это делают другие слуги, чтобы не пришлось использовать занятые подносом руки. И только войдя внутрь...
Она вздохнула с облегчением.
Она никогда прежде не была в комнате Эрика: у людей странные представления о том, что следует считать приемлемым поведением. Но, если бы её попросили поделиться своим мнением об этом помещении, она бы предположила, что эта комната, как и прежде, принадлежала Эрику, и только ему одному. Здесь не было ничего женского и ни одной вещицы, которая могла бы принадлежать принцессе.
Зато была книжная полка, заставленная картами, свитками и папками для нот. Имелся барабан, привезённый из заморской страны. Висел портрет самого принца и его лохматого друга Макса, который тогда был гораздо моложе. Они оба широко улыбались с полотна, залитого солнечным светом. Также в комнате смешались в кучу мудрёные механизмы, сделанные из металла: трубки, в которые были вставлены линзы из толстого стекла; пирамиды, из вершин тоненьких золотых траверс которых свисали, раскачиваясь, маятники; предметы, крайне походившие на линейки. Стояло несколько игрушечных корабликов, то есть моделей кораблей.
На полу лежала широкая мягкая подушка, которая, очевидно, предназначалась для Макса, вот только у изножья кровати пол всё равно был в собачьей шерсти.
Перед небольшим окном стоял грузный рабочий стол, заваленный бессчётными листами нотной бумаги, чернильницами и перьями.
В комнате не было ни намёка на то, что у неё есть другой хозяин помимо Эрика. Ничего не напоминало ни о морской ведьме с щупальцами вместо ног и весьма спорными представлениями по части внутреннего убранства, ни о людской принцессе с её вполне земными личными вещами. Здесь не было ничего мягкого, окрашенного в яркие или, наоборот, пастельные цвета, ничего блестящего, никаких цветочных орнаментов. На изголовье кровати не был в спешке накинут какой-нибудь шарфик, а из-под самого ложа не торчал носок сброшенной туфельки, сшитой из бархата или шёлка. Ничего такого, что бы ни было в духе бредившего морем мужчины, в духе Эрика.
Девушке хотелось здесь задержаться и рассмотреть вещи получше, попытаться хотя бы одним глазком взглянуть на юношу, которого она любила. Но в её распоряжении было не так много времени.
В помещении имелась дверь, через которую можно было попасть из этой спальни в прилегающую. Она прошла туда на цыпочках. Эта комната принадлежала Ванессе.
Королевская чета жила бок о бок, но раздельно.
«Раздельно».
По правде говоря, Ариэль не хотелось давать волю своим чувствам, которые в ней всколыхнул этот маленький факт, но она не могла не приглядеться к ним, словно шерудя палкой мёртвый коралл, чтобы посмотреть, сохранилось ли что-нибудь внутри его трещины. Само собой, она и не надеялась на то, что Эрик останется... Что, холост? Спустя все эти годы? Что он окажется таким же, каким был запечатлён в её воспоминаниях?
Само собой, она не могла винить его за то, что у него имелись какие-либо чувства к Ванессе. Ведьма наложила на него крепкие чары. Даже если бы он делал всё, что она ему говорила, сдувал с неё пылинки и спал с ней в одной комнате, его нельзя было бы за это осуждать.
Но ни один из этих рассудочных доводов не объяснял охватившей её радости. Каким-то образом Эрику удалось сохранить частичку себя отдельно от своей супруги, натянувшей очаровательную личину; каким-то образом он понимал, что что-то здесь было не так.
Ариэль позволила лёгкой тени торжествующей улыбки пробежать по её лицу, а затем вошла внутрь помещения, которое, по всей видимости, было личным пространством Ванессы во дворце.
Здесь стояла смехотворно безвкусная кровать в форме морского гребешка или, возможно, глубоководной двустворчатой ракушки. Створки были широкими и толстыми, но их линии были чересчур чёткими и симметричными для обоих видов моллюсков. Сделанная из какого-то земного материала раковина была открыта, поэтому само ложе находилось в нижней её части, верхняя располагалась вертикально и являлась декоративным элементом, украшенным золотистыми фонариками и удобными маленькими полочками для безделушек. Вся эта конструкция была обита шёлком фиолетового цвета – цвета смертельно опасной сифонофоры «португальский кораблик».
Остальную часть комнаты, в которой и без того было тесно из-за огромной кровати, захламляли не сочетавшиеся между собой аляповатые элементы декора. Здесь были статуи скрючившихся под пытками героев, лица которых искривились в агонии. Во всю стену висела картина, изображавшая извивающихся в судорогах, корчившихся людей, которые находились внутри своего рода огненной пещеры. Боль исказила их лица, в то время, как истязавший их человек так и светился от удовольствия. Это был рыжеволосый мужчина с бородой, в руке он держал трезубец, как у Тритона.
Самого морского царя в комнате нигде не было видно. Ариэль прошла дальше, поднимая и ставя обратно на место отвратительные побрякушки, одну за другой. Очень иронично в таких жутких декорациях выглядел изящный туалетный столик, отделанный перламутром и неожиданно заставленный всевозможными изящными маленькими бутылочками. Благовония востока, бальзамы, привезённые с запада, розовое и ореховое масла, экстракт мирры, настойки из сандалового дерева, жасминовые гидрозоли... Всё необходимое, чтобы их обладательница благоухала самыми изысканными ароматами.
«Или замаскировала то, чем она пахнет на самом деле», – подумала Ариэль, усмехнувшись.
Или же масла и крема использовались, скорее, в медицинских целях – для ухода за кожей сесаелии? [Сесаелия – существо из мифологии коренных жителей Америки и Азии. Представляет собой наполовину человека, наполовину осьминога.] Девушка поймала себя на том, что рассматривает собственные руки, слегка потирая одну ладонь о другую. В прошлый раз она пребывала в Мире Суши всего несколько дней. Неужели сейчас они в прямом смысле высыхают? Испытывают ли морские создания некоторые затруднения или боль, если их тела месяцами подвергаются воздействию ветра и ежедневному пребыванию в пространстве, не заполненном водой, даже несмотря на действие их магии?
Эти размышления заставили Ариэль поёжиться. Магия не панацея от всего. А переход из одного мира в другой это не какой-нибудь пустяк.
Но ни одна из бутылочек не выглядела так, будто в неё был заключён полип.
– Отец? – позвала она беззвучно. – Где ты?
В коридоре за дверью послышались громкие шаги. Замерев, Ариэль ждала, когда они удалятся.
Но этого не произошло. Шаги проследовали в... покои Эрика.
Русалка осмотрелась по сторонам. Если вошедший в комнату, кем бы он ни был, знает, что Ванесса не любит угощаться хлебными горбушками или пить вино в это время суток... всё будет кончено.
Незваный гость всё расхаживал по комнате, играя на нервах девушки под аккомпанемент звуков поднимаемых, разглаживаемых и складываемых вещей. Должно быть, служанка расставляет вещи по местам, занимаясь уборкой... Комната Урсулы следующая на очереди.
Что ей делать?
Что бы она сделала, будучи прежней Ариэль, по следу которой идёт акула?
Без лишних раздумий морская царица, присев на корточки, спряталась под туалетным столиком.
Почти в ту же секунду служанка возникла в дверном проёме.
Увидев войлочные домашние туфли, Ариэль закрыла глаза, мечтая стать невидимой.
Незнакомка словно знала точное местоположение Ариэль и была намерена растянуть для неё пытку, чтобы та длилась как можно дольше. Она продолжала просто стоять в проходе: не возвращалась обратно в комнату Эрика, но и не проходила вперёд в покои Ванессы.
Ариэль почувствовала, как у неё на шее выступили капли пота, чего с ней прежде не случалось, – ощущение отнюдь не из приятных, ко всему прочему ей было щекотно. Девушке пришлось приложить титаническое усилие, чтобы подавить мучительное желание почесаться, потянуться или ещё хоть как-то пошевелиться: «Я царица, – напомнила она сама себе, когда зуд стал нестерпимым. – Моё тело надо мной не властно, это я властвую над ним».
