Лорен Сент-Джон - Белый жираф
Гвин Томас судорожно вздохнула, и Мартина впервые поняла, как тяжело бабушка переживает потерю дочери.
— Я передала твоей матери слова Грейс, — продолжала Гвин Томас. — Для Вероники это стало последней каплей. Она сказала, что годами страдала из-за разлуки со мной, отцом и любимой Африкой. И вот наконец она обрела счастье. Дэвид нашел отличную работу, ты растешь чудесным ребенком, и у вас столько планов на будущее. Она не собиралась снова все бросать ради того, что вполне может оказаться просто бреднями свихнувшейся старухи. Это был наш последний разговор. Через несколько дней мне позвонили и сообщили, что твои родители погибли в огне. Я винила себя. Мне казалось, что, если бы я чуть-чуть постаралась и убедила их вернуться, ничего бы не произошло. Потом огласили завещание, и оказалось, что я должна стать твоим опекуном. Мы всегда сходились на том, что в случае смерти твоих родителей опеку над тобой поручат не мне, потому что в этом случае тебе пришлось бы вернуться в Африку. Но в последний момент Вероника изменила свое решение. И мы никогда не узнаем почему. Несмотря на все наши попытки удержать тебя вдали от Савубоны, ты должна была вернуться.
Мартина вдруг поняла, что задерживает дыхание.
— Фу-у-у! Теперь я понимаю, почему ты не хотела, чтобы я приезжала.
— Да, — ответила бабушка. — И мне было очень стыдно за то, как я с тобой обращаюсь; Честно говоря, сначала я не признавала тебя. Ведь это из-за тебя уехала моя дочь, и я не видела ее одиннадцать лет. А потом я боялась сближаться с тобой. Я боялась, вдруг полюблю тебя, а тебя у меня заберут, и я будто снова потеряю Веронику.
— Не ты одна потеряла ее, — напомнила Мартина.
— Теперь я это понимаю. Когда я пришла в себя, мне показалось, что дорога к твоей душе потеряна навсегда.
— Ты ошибалась, — заверила бабушку Мартина. — Может, нам стоит все начать сначала?
Бабушка коснулась ее руки:
— Ты очень умная. Не удивительно, что предки выбрали именно тебя.
При этих словах Мартина вдруг вспомнила все ужасы этой ночи.
— Но как же Джемми? — воскликнула она. — Что ты имела в виду, когда говорила о защите Джемми?
Бабушка не поняла.
— Джереми. Жираф!
— Конечно! Через несколько дней после того, как браконьеры убили твоего дедушку, ко мне пришел вождь местного племени зулусов. Он поведал, что за несколько часов до появления в Савубоне охотников наша жирафиха родила снежно-белого детеныша. Чуть позже родители погибли, защищая его жизнь, но каким-то образом — скорее всего, потому, что Генри помешал браконьерам, — маленькому жирафу удалось спастись. По словам вождя, его спасла слониха, чей собственный детеныш родился мертвым, это она отнесла малыша в тайное убежище. Вождь сказал, что жираф обладает особой силой, что это одно из редчайших животных на планете. Никто не должен знать о его существовании. Вождь просил меня на все вопросы о жирафе отвечать, что это просто легенда, что его не существует в природе. Я не могла рассказать даже Тендаи и твоей матери. И когда ты приехала, я всеми силами старалась помешать вашей встрече, чтобы пророчество не сбылось.
— Бабушка, Джемми — мой лучший друг, — призналась Мартина.
— Я не стану спрашивать, когда вы успели так сблизиться, — сухо сказала бабушка. — Полагаю, это объясняет странную грязь на твоих джинсах и зевоту по дороге в школу.
— Прости, — тихо произнесла Мартина. — А теперь из-за меня Джемми похитили. Я должна попытаться его найти. Бабушка, ты можешь мне помочь?
— Нет, — ответила Гвин Томас. — Но я знаю того, кто может.
• 21 •
Бледно-зеленый дом был точно таким, каким Мартина его запомнила. Ржавая вывеска «Кока-Кола» по-прежнему висела на стене, куры все так же кудахтали на крыльце, греясь на солнышке, только на лужайке было больше опавших листьев. Шла середина апреля, и Мартине с трудом верилось, что со дня прилета в аэропорт Кейптауна прошло всего три месяца. Казалось, в Африке она уже целую вечность. Мартина вспомнила слова Грейс, произнесенные в самый первый день: «Дар может быть и благословением, и проклятием. Не принимай опрометчивых решений». Мартине стало не по себе. Ее решение может стоить Джемми жизни.
Из дома вышел маленький мальчик.
— Я хочу поговорить с сумасшедшей старухой, — сказала Гвин Томас. — Она дома?
— Кто это назвал меня сумасшедшей? — недовольно поинтересовалась Грейс, возникшая за спиной мальчика. В это с трудом верилось, но, кажется, она стала еще толще. — В этих краях есть только одна сумасшедшая старуха, и зовут ее Гвин Томас. — Она протянула свою толстую руку и погладила Мартину по голове, делая вид, что впервые ее видит. — Дитя, тебе явно не помешает питательная стряпня Грейс. Чем ты ее кормишь?
— Мы пришли сюда не оскорбления выслушивать, — резко сказала бабушка. — Нам нужна твоя помощь.
— Ха-ха, — подбоченившись, пробормотала Грейс. — Я внимательно слушаю.
— Грейс, у нас с тобой были разногласия, — начала Гвин Томас. — И я пойму, если ты никогда больше не захочешь со мной разговаривать. Но ты должна помочь Мартине. Она потеряла того, кого очень любит, и ты — единственный человек, который может помочь ей вернуть друга.
Грейс улыбнулась, обнажая приличный кусок розовой жвачки и редкие зубы.
— Старуха, и почему ты не можешь сказать прямо?
Без предупреждения она повернулась и ушла в дом. Мартина и бабушка последовали за шелестом платья Грейс. Хозяйка привела их в гостиную, где стоял уже знакомый Мартине аппетитный запах свежеприготовленной еды. Давно просроченный календарь все так же украшал стену, а пол покрывал старый мягкий ковер.
Грейс пришла из кухни с двумя дымящимися тарелками макарон, щедро сдобренных маслом, корицей и тростниковым сахаром. Мартина сильно нервничала и совсем не хотела есть, но Грейс одной фразой прервала все ее протесты:
— Ты же кожа и кости.
Еда была фантастически вкусной. Теперь по всему телу разливалось приятное тепло, согревавшее кости и прояснявшее мысли. После еды Мартина рассказала Грейс обо всем, что произошло с Джемми, включая историю с браконьерами.
— Один вопрос, дитя, — сказала Грейс, когда рассказ был окончен. — Тебе удалось разглядеть лица браконьеров?
Мартина осторожно взглянула на бабушку.
— Рассказывай, — подбодрила ее Гвин Томас.
— Лиц я не видела, но думаю, что в этом замешан кто-то из сотрудников Савубоны. Думаю, это может быть… — Мартина колебалась. Ей не хотелось вновь злить бабушку. — Это может быть Алекс, — наконец решилась она.
— Нет! — воскликнула бабушка. — Твой дед доверял Алексу свою жизнь. Я не хочу, чтобы ты…
— ДОВОЛЬНО! — приказала Грейс. — Пусть говорит дитя. Мы должны слушать, чтобы получить ответы.
Старая африканка поднялась с кресла и задернула занавески. Комната погрузилась в темноту. Чиркнула спичка, Грейс поставила на стол свечу, а потом с трудом опустилась на ковер. Ее широкое лицо и глубоко посаженные глаза странно сияли. Откуда-то из недр своего платья колдунья извлекла небольшой кожаный мешочек и высыпала на ковер его содержимое. Насколько Мартина могла понять, это было множество мелких костей, несколько перьев и слоновья шерсть. Грейс закрыла глаза и принялась читать заклинание.
Несколько минут ничего не происходило, а затем из груди Грейс раздался низкий ритмичный звук, напоминавший бой далеких барабанов. Мартина застыла от удивления, когда из кучки предметов на полу поднялась струйка голубого дыма. В дыму виднелись какие-то изображения, но они менялись так быстро, что толком ничего нельзя было разглядеть. Там были горы, люди в плащах и шляпах, огромные стада животных и кровопролитные сражения, а потом Мартине показалось, что она увидела жирафа, но он исчез так стремительно, что она не была уверена.
Грейс закатила глаза.
— Вода, — простонала она. — Я вижу синюю, синюю воду и лодки, уплывающие к горизонту. Люди готовятся к долгому путешествию. Они мечтают о власти. Белый жираф там, но ненадолго. Я вижу боль, много-много боли…
— Хватит! — закричала Гвин Томас.
Дым рассеялся. Грейс пришла в себя. Она дрожала и смотрела на Мартину.
— Отправляйся, дитя. Скоро будет слишком поздно.
— Но куда? — чуть не плача, воскликнула Мартина. — Куда они его увезли?
— Лодки, уходящие к горизонту, могут означать только одно, — перебила ее бабушка. — Скорее, Мартина. Думаю, они грузят его на корабль.
• 22 •
Вряд ли бабушка хоть раз в жизни ездила быстрее, чем в тот день на пути в Кейптаун. Старенький красный «Датсун» оказался боевой машинкой. Мартина видела, что бабушка очень беспокоится. Она согласилась отвезти внучку в доки, но не дальше.
— Если Джемми там нет, придется звонить в полицию, — решительно заявила она. Все попытки Мартины переубедить ее оказались бесполезны.
