Алена Бессонова - Удивительные путешествия по реке времени
– Вы должны были признать меня богом, – повторял Хранитель. – Должны!
Когда последний человек покинул город, Аскуна Мара спустился на ритуальную площадь, зажёг от костров несколько факелов и, методично обходя покинутые жилища, поджигал их:
– Я дарю тебе этот город, бог Агни. Получай!
***
Утром всё Васюшкино семейство собралось за обеденным столом, Алька тоже прибежал спозаранку.
– Ну, давай! – нетерпеливо ёрзала на стуле девочка. – Ну, давай, читай записку деда, Рибаджо! Что там за очередная подсказка?!
– Хе-хе! – хитро подмигнул озорной волшебник. – Читать мы её будем в следующей истории…
Перемещение второе. Шапка-невидимка
(История невидимого города.)
– Давай, Рибаджо, не тяни, – нетерпеливо сказала бабушка. – Читай, что дед в записке написал…
Рибаджо бережно развернул листок, положил его на журнальный столик, разгладил бумагу ребром ладони и начал читать:
– «Ну что, внучок, хлебнул страху в таинственном городе Аркаиме? Так то был не страх, а маленький страшок, страх и страшище ещё впереди…»
– Ничего себе, краковяк! – вздрогнул попугай. – Кешуню почти изжарили, а это оказывается не страх, а так – фитюльки! Что же следующий раз меня на мелкие кусочки порвут, или, того хуже, орёл склюёт?
– Кешка, не перебивай, – шикнула на попугая Васюшка. – Читай, Рибаджо, дальше.
– Так то был не страх, а маленький страшок, страх и страшище ещё впереди, – повторил Рибаджо последнюю прочитанную строку. – «Шучу! Рассчитывал ты, наверное, внучок, сразу подарочек получить?»
– Погодь! Погодь! – опять заверещал Кешка. – Покажи, где слово «шучу» написано. Врёшь, наверное, как всегда. Успокаиваешь?!
Рибаджо показал попугаю написанное рукой деда слово «шучу!» Попугай немного успокоился, но всё же проворчал:
– Тоже мне шутник нашёлся. За такие шутки перья из хвоста выдёргивать надо!
– Если ещё раз перебьёшь Рибаджо, – строго сказала мама. – Я тебе сама перья из хвоста повыдёргиваю…
– Мне за что? Я здесь при чём? – обиженно прошипел Кешка. – Непричёмных попугаев обижают, безобразие…
Рибаджо, не обращая внимания на попугая, продолжал читать дальше:
– «Рассчитывал ты, наверное, внучок, сразу подарочек получить? Ан, нет! Погоняешься, походишь, потопаешь ещё по земле. Подарочек-то хорош! Стоит того, чтобы его поискали. Итак…
Есть на земле русской озеро, названо оно в честь нашего Светила, да не на современный лад, а на лад древнее древнего. Светлое то место, чудное! Город на том озере стоял. Стоял, стоял и шапкой накрылся. Людская мольба спасла его от человека лютого, узкоглазого, широкоскулого, жестокого.
Побывать тебе, внучок, в том городе придётся в его последний день. Поспешай, ничего не нарушай, ходи, оглядывайся, осторожничай, друзей береги, за птицей приглядывай. Следующую подсказку найдёшь, под камнем, на который в свой последний, земной миг упадёт небесный старец. Посмотрит последний раз на синь небес и закроет усталые очи. Ты его на земле не оставляй на растерзание волкам и лисицам, а паче всего воронью чёрному. Не заслужил! Похорони, как хоронят воинов. Сразу беги! До заката Солнца всего миг останется…»
Рибаджо дочитал записку до конца, и за столом воцарилась тишина. Тишина стояла, стояла да и рухнула, когда Васюшка с Алькой хором закричали:
– В древности Солнце – Светило называли Ярилом. Значит, в названии озеро должно быть слово ЯР.
– Мне тоже так кажется, – задумчиво сказала мама. – Дальше дед пишет, что озеро светлое, чудное. Значит, вероятнее всего, называется СветлоЯр.
– Есть такое озеро, – подтвердила бабушка. – Помните вы к моей младшей сестре в деревёньку ездили. Она как раз стояла на реке Люнде, это приток реки Ветлуги в Нижегородской области. Там недалеко и озеро Светлояр.
– А какой там город неподалёку стоит, не помнишь? – спросила мама.
– Нет там городов, всё больше деревеньки, – припомнила бабушка.
– Подождите, – засуетился Алька, – в записке написано не стоит, а стоял и шапкой накрылся. Как это город шапкой накрылся? И какая должна быть шапка, чтобы целый город накрыла?
Рибаджо слушал домочадцев, пребывая в глубокой задумчивости.
– Есть одна шапка, – произнёс волшебник, – и эта шапка невидимка. Значит, город, который накрылся шапкой, стал невидимым. А это может быть только город…
Договорить Рибаджо не дали Васюшка и Алька. Они опять закричали в унисон103:
– Китеж!
– Правильно, – сказал волшебник, – по легенде на озере Светлояр стоял Большой град Китеж. Он стал невидимым, когда хан Батый104решил его завоевать.
– Значит, нам туда, в Китеж, в последний его день перед осадой105 хана Батыя, – заволновалась мама. – Это, наверное, очень опасно! Недаром дед пишет, что страх ещё впереди. Поступим так, – строго заявила мама, – туда перемещаться будем только я и Рибаджо. Все остальные останутся дома, понятно?
– Нет, непонятно! – так же строго сказала бабушка. – Если опасно, значит только вы? Русские люди своих в опасности не бросали. Все вместе переместимся. Всем вместе легче с врагом справиться.
– Как всем вместе? – заволновался Кешка. – Если с бабушкой что случиться, я не переживу. Кто еду готовить будет? Там не помрём – здесь с голоду погибнем…
– А мы вместе с кухней переместимся, – улыбнулся Рибаджо. – Сами в город пойдём, а её за бугорком оставим.
– Вот тебе и краковяк! Что разве с кухней можно? – обрадовался Кешка.
– Он шутит, – засмеялась бабушка, – пошли собираться. Много не брать, только самое необходимое. Завтра раненько отправимся…
Все потихоньку разбредались по комнатам, каждый думал свою думу. Только Кешка не двинулся с места, он как сидел на своей жёрдочке, так на ней и остался. Сидел и зудел понемногу голосом старой бабушки:
– Ещё один шутник нашёлся. Много вас здесь шутников развелось. Гнездо у вас здесь что ли? И вовсе неплохая мысль с собой в прошлое кухню забрать. В Аркаиме уж больно голодно было, ни тебе бабушкиных плюшек, ни тебе яичных желточков, ни яблочек…
***
В далёком 1239 году на одном из утёсов берега реки Люнды в белом льняном шатре106 с открытым пологом107 сидел царь Золотой Орды108 хан Батый, сын хана Джучи109 и внук самого Чингисхана110. Он смотрел вдаль, вдыхал ноздрями расплющенными от одной скулы до другой напоённый запахом сирени воздух. Взгляд его узких, черных, как горные расщелины, широко посаженных глаза был устремлён на лежащий в долине реки город. Город казался необычным. Земляной оборонительный вал был невысок и поэтому городок просматривался как на ладони. Чистенькие побелённые домики, огороженные такими же чистенькими палисадниками с кустами сирени и чубушника111, маленькие и такие же беленькие церквушки со звенящими колоколами и золочёными куполами делали город похожим на искусно выпеченный праздничный пряник.
– Ну, что, Ру, сожрём эту сдобу112? – спросил хан у сидящей рядом птицы, большого сизо-черного орла. – По куску отрывать будем, пока не проглотим весь.
При этих словах орёл, до этого смотревший немигающим взглядом на город, встрепенулся и неодобрительно заклокотал.
– Ну, ну, Ру, – примирительно произнёс Батый и погладил птицу по крылу.
– Вижу, не нравятся тебе мои слова. Мне самому приглянулся городишко. Не хочется топтать его конскими копытами и забивать камнями из метательных машин.
Из подвешенного к поясу кожаного мешочка хан достал кусок сушёного мяса и на ладони поднёс его к затупленному носу Ру. Резкий стремительный клевок – и мясо исчезло в клюве орла. Батый почувствовал неуверенность клевка. Кончик клюва коснулся руки хана. Притупилось зрение Ру, не так мгновенно и точно сработали мышцы.
«Сколько лет птице? – подумал Батый. – Вырастил и натаскал орла на звериную охоту ещё мой дед Чингисхан. Когда Ру принёс деду первую лису, Великий Монгол был ещё очень молод. Теперь, вот уже двенадцать лет как его нет. А ты всё паришь, всё охотишься! Только дожив до седых перьев, жалостливым стал. Почему, Ру? Разве жизнь стала цениться дороже? Нет, Ру, – Батый покачал головой, – жизнь человека не стоит ничего. Только власть над ним стоит многого. И я буду властелином всего мира, чтобы мне это не стоило…»
Ру, поджав лапы и втянув стремительную кривоклювую голову, скосил взгляд на человека. Тоскливый взгляд уставшей, загнанной птицы.
Хан встал и в задумчивости пошёл бродить по шатру, затем легонько, едва слышно стукнул ладонью о ладонь. Сею же секунду в шатёр вбежал и рухнул у ног хана воин, припав лбом к земляному полу.
