Юлий Буркин - Год принцессы Букашки

А затем прочитал:

В огромном болоте живет бегемот,Зеленые стебли в воде он жует,Мечтая о том, что б однажды к немуВдруг муза спустилась в болотную тьму.

Впервые поэтом бы стал бегемот(Обычно в болоте никто не поет).А муза была б тогда первой из муз,Кто спеть бы помог бегемотовый блюз.

Ну что ей так трудно спуститься сюда?Тут мягкая тина, вода и еда,О, муза, болтаю я не чепуху,Тут лучше намного, чем там, наверху!

Но тихо колышет камыш ветерок,Беднягу не слышит ни мышь, ни сурок,Ни муза его, да и что ей за честьВ болотную грязь бегемотову лезть?

 - Да, длинно, - подтвердил Салатный, когда ослик смолк. – Сразу видно, что ты настоящий поэт.

Ослик приосанился, но тут же, словно отгоняя наваждение, потряс головой и признался:

- На самом деле, не получился у меня блюз.

- Как это? – не поверил своим ушам Салатный. – Так все четко, так ровненько!

- И так длинно, - добавил Сиреневый.

- В том-то и дело, что блюз не обязательно должен быть длинным и ровным, - пояснил причину своего огорчения ослик. – Зато в нем должно быть… Должно быть… - замялся он, подыскивая слово.

- А он хороший был, этот бегемот? – не дала договорить ему гусеница.

- Конечно, - подтвердил ослик.

- А муза эта так к нему и не полезла? – уточнила она.

- Не полезла.

- Ну, тогда это самый настоящий блюз, - заключила гусеница.

- Думаете? - воспрял ослик.

- Ой, – забеспокоилась гусеница. – Раз вы все уже прочитали, выходит, я одна осталась?

Остальные закивали головами.

- Ну ладно, - вздохнула она покорно. – Тогда слушайте. Только у меня совсем коротенько.

- Давай, сколько есть, - подзадорил ее Сиреневый.

Стоя на четырех задних лапах, гусеница подняла туловище вверх и, отбивая остальными лапками по стенке комода ритм (пум, па-па, пум, па-па), запела:

Когда над землею снежинки летят,Гусеницы молчат.

(Пум, па-па, пум, па-па,

Пум, па-па, пум, па).

Когда над землей птичьи трели звенятГусеницы молчат.

(Пум, па-па, пум, па-па,

Пум, па-па, пум, па).

Когда знойный лес утопает в лучах,Гусеницы молчат.

(Пум, па-па, пум, па-па,

Пум, па-па, пум, па).

И только когда, нарушая уют,Над миром осенние дождики льютГусеницы поют.Гусеницы поют!Гусеницы поют!!!

- Вот это да! – сказал Салатный. – Даже, наверное, получше, чем у меня.

- Правда? – обрадовалась гусеница.

- Да точно! – подтвердил Сиреневый. – Намного лучше, чем у него.

Ослик же, понурившись, сказал:

- Да. Вот это уже почти настоящий блюз.

- Почему «почти»? – удивился Салатный.

- Потому что гусеница не настоящая, а игрушечная? – догадался Сиреневый.

Но ответить ослик не успел. Щелкнул замок, открылась дверь, и папа с мамой осторожно занесли в квартиру коляску.

- Я пойду, полежу с ней, - шепотом сказала мама, вынимая спящую Сашку из коляски. – Тогда она дольше поспит.

- Конечно, иди, - шепнул папа. – А я тут пока один текстик сочиню.

Мама с Сашкой ушла за дверь, а папа уселся за стол, достал из кармана телефон и, вглядываясь в экран, забормотал:

- Значит, говорите рыба… Свежего посола… Так, та-ак…

Мохноногие кони (пум, пум-пум) ржали в кустах (пум, пум-пум),Мохноногие кони (пум, пум-пум) ржали в кустах (пум, пум-пум),Мама, зачем им такие мохнатые рыжие ноги, зачем?!Лучше бы были (пум, пум-пум) в синих чулках!

Игрушки тихонько переглянулись и про себя захихикали.

- Да-а, сказал папа. – И такого бреда нужно пять куплетов? Впрочем… Насколько бредовым будет этот бред – зависит от меня.

Он взял ручку, положил перед собой листок бумаги и, уставившись в него, замер. Игрушки смотрели на папу, и каждому – и зайцам, и ослику, и гусенице страшно хотелось, что бы он сочинил что-нибудь похожее на их творения.

Папа стал что-то записывать, зачеркивать, исправлять, бормотать… И так продолжалось все время, пока мама с Букашкой спали. А когда они вышли из комнаты, папа заявил:

- Готово! Я сочинил блюз. – Он взял гитару. – «Букашкин блюз». Слушайте!

Жил да был в нашем доме (пум, пум-пэм) баловень-кот (пум, пум-пэм),Ты знаешь, жил в нашем доме (пум, пум-пум) баловень-кот (пум, пум-пум),В доме все знали, что он хулиган, но никто из соседей не знал,Как этот котик (пум, пум-пум) любит компот!

Сашка, слушая папу, стала раскачиваться, переваливаясь в такт с ноги на ногу и разулыбалась. Наверное, вспомнила котишку. А папа уже перескочил на другого героя:

Все ее называли (пум, пум-пум) «рыба пила» (пум, пум-пум),Да, ее называли (пум, пум-пум) « рыба пила» (пум, пум-пум),Мама, она никого не пилила, зачем же они ее так?Даже компота (пум, пум-пум) она не пила!

А в глубоком болоте (пум, пум-пум) живет бегемот (пум, пум-пум),В одном глубоком болоте (пум, пум-пум) поэт-бегемот (пум, пум-пум),Всю свою жизнь ест подводные водоросли, даже не знает о том,Что есть на свете (пум, пум-пум) вкусный компот!

 - Капот, - пояснила во время проигрыша Сашка. – Гимот.

Звездной ночью, послушай, (пум, пум-пум) кто-то поет (пум, пум-пум),Этой ночью, послушай, (пум, пум-пум) кто-то поет (пум, пум-пум),Это печальное гусениц пенье, о том, что, увы, никогдаИм не отведать (пум, пум-пум) вкусный компот!

Мама смотрела на папу с легкой иронией, но он, не обращая на это внимания, добрался до последнего куплета:

Мама свари нам (пум, пум-пум) свежий компот (пум, пум-пум),Нашей Букашке (пум, пум-пум) - вкусный компот (пум, пум-пум),Рыбу, кота, бегемота и гусениц, всех-всех напоит она -Наша Букашка (пум, пум-пум) компот им нальёт!

 - Вот! – закончил он. – Ну, как?

- Нам-то с Сашкой понравилось, - сказала мама, - но ты уверен, что это то, о чем тебя просили?

- Меня просили блюз, а это что, не блюз разве?

- Блюз-то блюз, но какой-то детский.

- А у меня настроение такое. Детское.

- Могут не взять.

- Куда денутся? Им быстро надо. А не возьмут, сам буду петь.

- Кому?

- Сашке. И тебе. Согласны?

Мама улыбнулась и сказала:

- Ну… Вообще-то, ты, конечно, не певец…

Папа насупился.

- Но согласны, - поспешила она. – Вот только блюз, это ведь когда грустно. Отчего тебе грустно?

- Оттого, что Букашка очень быстро вырастет, и уже больше никогда не будет такой изумительной.

- Но ведь она все равно будет хорошей.

- Конечно, хорошей. Но какой-то другой, не такой.

- Да, - согласилась мама. - А как ты думаешь, почему все маленькие такие замечательные, а когда вырастают, почти всегда становятся обыкновенными? Кто получше, кто похуже, но - просто взрослыми людьми.

- Потому что их воспитывают просто взрослые люди.

- Как это грустно.

- Потому и блюз.

Букашка тем временем подошла к папе и дергала струны гитары.

- Саша, папа хорошо поет? – спросила ее мама.

- Да, - ответила та твердо.

- Вот видишь, - сказал папа. – Я же говорю, дети намного умнее взрослых. А главное, у них вкус лучше.

История двенадцатая

Что такое свадьба, и с чем ее едят

- Чего они молчат-то все время? – спросил Сиреневый, указывая в угол, где, прислонившись к стене, сидели две новые Букашкины игрушки: большой бежевый мишка и большая тряпичная кукла с рыжими косичками.

- Тебе-то что? Молчат и молчат, - заступился Салатный. – Может, они вообще разговаривать не умеют… Или неохота им.

- Ишь ты. «Неохота»… А мы тут от скуки должны изнывать…

- Вообще-то да, – согласился Салатный. – Что-то как-то тихо у нас сегодня. Куда все подевались-то, а?

- Может, они вообще переехали? – забеспокоился Сиреневый.