Олег Рой - Приключения Лешика на острове Страха
Человечек отшвырнул кинжал и опустился на колени, готовый заплакать от чувств, которые его переполняли.
– Мне многое показалось странным, как только я тебя увидел, – задумчиво сказал Лёшиков. Он поднял Жюста с колен. – И то, что тебе удалось сбежать от монстров, хотя мне рассказывали, что из лап Жиролы уйти нельзя. И то, что ты, по странному совпадению, появился именно после приключения с Карлушей. А главное, обломок стрелы, торчащей в твоём плече, – разглядев его, я уже полностью утвердился в своих подозрениях.
– Почему? – подняв на собеседника усталые глаза, в которых уже не было никакой надежды, спросил Жюст.
– Потому что этот обломок четко свидетельствовал: в тебя стреляли не сзади, не тогда, когда ты убегал, а спереди, в упор. Стрелявший стоял прямо напротив тебя. Поэтому наконечник стрелы и торчал у тебя сзади.
– Всё правильно, так оно и было, – еле слышно подтвердил беглец, снова опустив глаза в пол. – В меня выпустили стрелу прямо во дворце Жиролы. Я даже и опомниться не успел, как стражник выстрелил в меня из арбалета. Правительница приказала мне убить тебя и забрать волшебную книгу; если же я не выполню это задание, то она казнит моих детей. Поэтому я и собирался так долго, обдумывая, могу ли я ради трёх жизней погубить одну. Я понимал, что это – грязная сделка с собственной совестью, я никогда никого не убивал, поверь мне… Но что я мог поделать против всесильной Жиролы?
– Я думаю, теперь самым лучшим будет оставить наш разговор до утра, – сказал Лёшиков и жестом предложил Жюсту удалиться. – Утро вечера мудренее.
– Так, значит, утром… – обречённо проговорил Жюст, уверенный, что утром его казнят на площади, и, повесив голову, поплёлся к выходу.
У самой двери он обернулся, словно желая еще что-то сказать, но маленький волшебник уже не смотрел на него, задумавшись о чём-то своём. И несостоявшийся убийца, тихонько вздохнув, вернулся к себе в комнату. Ему и в голову не пришло попытаться сбежать. Жюсту вовсе не хотелось возвращаться в лапы безжалостной Жиролы, не выполнив её проклятого задания.
А Лёшиков так больше и не заснул. Он поднялся с первыми лучами солнца и отправился прогуляться до крепостной стены, где снова долго смотрел на далёкую гору – туда, где томились его несчастные родители. Он обдумывал, как же им помочь. Вернувшись в дом старца, Лёшик обнаружил, что его зверюшки оживлённо разговаривают с Жюстом. Тот чувствовал себя как на раскалённой сковородке, не понимая, почему все так приветливы с ним, и ожидая, что его вот-вот поведут на казнь. Увидев Лёшика, человечек снова упал перед ним на колени и воскликнул:
– Я знаю, что мне нет прощения… Но всё-таки прости меня!
– Я простил тебя, – спокойно ответил Лёшиков. И в двух словах, не вдаваясь в подробности, объяснил изумлённым друзьям, что из Жюста хотели сделать предателя и убийцу, но человечек остался твёрд и не поддался.
– Ты великодушен, – боясь поверить своему счастью, не решаясь поднять на Лёшика глаза, сказал беглец. – И благороден, как бывают только люди, принадлежащие к самому высокому, даже королевскому роду.
– И не только он! – промурлыкал Мурзик, который гордился своей родословной. – Я всегда знал, что благородство обязательно связано со знатным происхождением! Вот посмотри, например, на меня, породистого кота…
И он потянулся, демонстрируя окружающим свою красоту и пушистость. Карлуша недовольно каркнула и отвернулась – ведь она была совсем не из породистых, Жек и Банечка рассмеялись, а Лёшик, ласково взглянув на Мурзика, улыбнулся. Один лишь Жюст оставался грустным, ожидая наказания за свою дерзость. Заметив на лице гостя печаль, человечек поспешил обратиться к нему:
– Скажи мне, Жюст, живы ли мои родители – Курон и Ванери?
Этот, казалось бы, простой вопрос очень удивил гостя. Раскрыв от удивления рот, он сделал шаг назад, потом присел на корточки и обхватил руками голову.
– Боже правый! – простонал он наконец. – Ты сын Курона, Сатор! Как же я сразу не догадался – ведь ты так похож и на него, и на нашего славного короля Саэро! Нет прощения тому, кто смеет поднять руку на великого человека! Казни меня, Сатор, это будет справедливо! Какой же я глупец, разум мой затуманен несчастьями и страхом. А ведь я мог бы догадаться, что только Сатора злая колдунья будет ненавидеть с такой страстью, только его она станет опасаться с такой силой и неистовством! Но почему же тебя все называют Лёшиком – и друзья, и местные жители, и колдунья Жирола?
– Именно так зовут меня в другом мире, мире больших людей, где я жил до сих пор и откуда мы все пришли, – объяснил ему маленький волшебник. – Я и сам только недавно узнал историю своего рода. А маму и папу я даже не помню… Мы разлучились, когда я был совсем маленьким.
– Твой отец всё такой же умный и смелый, такой же великодушный, каким был всегда, – с гордостью сказал Жюст. – А мама и сейчас ещё самая прекрасная из всех женщин нашего острова. Как жаль, что они не могут тебя сейчас видеть!.. А ведь король и королева до сих пор не смирились с властью злой Жиролы и пытаются найти возможность объединиться с этой частью страны и объявить колдунье решительный бой. Иначе рано или поздно мы все окажемся в её власти. Ты даже не представляешь, как тяжело на том краю острова! Сначала пленных посадили в огромные клетки, но вскоре Жироле надоела эта забава. Тогда она приказала построить деревню, огороженную колючей проволокой. Целыми днями обитатели этой деревни работают на ведьму. Они сажают урожай, ухаживают за животными, плотничают по её распоряжению. Как рабы… – сказав это, Жюст тяжело вздохнул.
– Прямо как тюрьма! – удивилась ворона.
– Вот именно! – воскликнул гость.
– Но почему они не убегут оттуда? – спросил Жек. – Раз у них не связаны руки и ноги…
– Увы, это невозможно: деревня надёжно охраняется – она расположена вон за той высокой скалой, которую вы видите в бинокль, а на самой горе, как вы, наверное, заметили, всегда сидят крылатые чудовища и зорко глядят за ними. Около забора выстроились стрелки, а землеройки (новый вид монстров, они похожи на гусениц, но с тупым носом, как у кабана) день и ночь копают глубокий ров вокруг деревни…
– Это ужасно! – воскликнул Мурзик и, немного подумав, добавил: – Пленников, наверное, отвратительно кормят.
– О, да! – с горечью ответил Жюст. – Особенно жаль детишек, ведь они такие маленькие и худенькие. У меня у самого, знаете ли, в деревне дети, – и он смахнул слёзы, скатившиеся из глаз. – Но твой отец, Сатор, не сдаётся. Он – великий человек, как и ты… Он управляет деревней, распределяет обязанности. А ещё вместе с великим полководцем Лютером он учит всех воинскому искусству – правда, глубокой ночью, когда все монстры ложатся спать, а крылатые твари патрулируют небо над островом. Мы все умеем драться, владеем оружием и в случае чего будем биться до конца. Ведьма знает это, побаивается нашего народа и никогда не входит в деревню, хоть чары её и сильны…
– Почему же ты тогда испугался за своих детей? – спросила Банечка. – Раз они в деревне и Жирола туда не заходит…
– Не знаю, о, мудрая мышь. Может, я перепугался напрасно, а может, и нет. Когда речь заходит о собственных детях, голова начинает соображать туго. Понимаете, ведьма выманила меня из деревни. Приказала вынести за забор зерно, и, когда я сделал шаг от родного посёлка, ворота за моей спиной захлопнулись. Её уродцы схватили и потащили меня в замок. Колдунья сидела на троне, рядом – этот страшный пёс. Оглядев меня холодным взглядом, эта женщина сказала противным голоском: «Иди к себе и посмотри на своих прелестных детишек в последний раз… Если ты откажешься от моего поручения, я прямо у всех на глазах превращу их в ужасных монстров – таких отвратительных, каких ещё не бывало на этом острове. А если ты согласишься, но обманешь меня и переметнёшься на сторону Лёшика, я сожгу вашу деревню…» И я пошёл… Нет мне прощения, казни меня, о, великий Сатор, только поскорее! – и с этими словами Жюст, заливаясь слезами, упал в ноги маленькому человечку.
Проникшись горем несчастного, Банечка всхлипнула, Мурзик злобно зашипел, Жек грустно вздохнул, лёг на пол и положил морду себе на лапы. А Карлуша, бормоча что-то типа «ох уж эта Жирола, все перья бы ей повыдёргивала», прохаживалась по комнате взад-вперёд.
– Встань, Жюст, не думаю, что ты заслуживаешь казни, – сказал между тем Лёшик.
Услышав это. Жек приподнял одно ухо и согласно закивал.
– Этот человек оказался в очень трудном положении. Мы не вправе его судить. Но и спускать Жироле её коварство нельзя, – проговорил он.
Тут к разговору присоединилась и возмущённая Карлуша.
– Невероятно! Такое вытворять! Мы должны, просто обязаны её наказать! А как она напустила на меня своих монстров! Только вспомните…
– Не тараторь ты, Карлуша, – попыталась успокоить подругу Банечка. – Лучше посиди спокойно и послушай, что рассказывает Жюст.
