Вадим Пак (составитель) - Феи с алмазных гор. Корейские народные сказки
Перевод Вадима Пака
КОРОЛЬ С ЛОШАДИНЫМИ УШАМИ
В давние времена правил государством Силла король по имени Хенанван. И были у него две дочери. Старшая — неказистая, смотреть неохота, зато младшая — красавица, всем на загляденье.
Позвал однажды король к себе восемнадцатилетнего хварана Ыннем и говорит ему:
— Желаю я сделать тебя моим зятем. Выбирай в жены любую из дочерей.
Нечего и говорить, что была юноше по нраву красавица. Только не сказал он этого королю, решил с учителем посоветоваться.
А учитель ему и говорит:
— Возьмешь в жены младшую дочь — старшая от обиды лишит себя жизни. Возьмешь в жены старшую — ждут тебя три удачи.
Сказал так учитель, а сам думает: «Ученику повезет, так и мне кое-что перепадет».
Послушался Ыннем учителя, выбрал старшую дочь.
Рады король с королевой. Не всякий возьмет замуж дурнушку. А тут такое везенье!
Стал Ыннем королевским зятем, а после сам воссел па престол, когда король умер. И правил под именем Кенмунван.
Воссел, значит, он на престол и младшую дочь короля второй своей женой сделал.
Вот и сбылось предсказание учителя, три удачи Ыннему привалили: первая — стал он королевским зятем, вторая — сам на престол воссел, а третья — в жены принцессу младшую взял, любимую.
И вдруг — надо же такому случиться — стали у короля уши расти. Росли, росли и с лошадиные стали.
Испугался король, каких только лекарств не пил, не помогло. И так старается уши скрыть, и эдак прячет, стыдно ему от людей, а уши длинные-предлинные, хлопают, что тут сделаешь?
Засунул король уши под корону, ни днем ни ночью ее не снимает, не велел никого в опочивальню пускать. Никто не знал во дворце про уши — ни жены, ни слуги, ни придворные дамы. Только цирюльник. От него никак уши не спрячешь. Поселил король цирюльника в комнате рядом с королевской опочивальней, строго-настрого приказал на глаза никому не показываться. Сидит сиднем цирюльник в комнате, только и дел у него, что короля причесать. Как отшельник живет. Ни на солнышко поглядеть не может, ни с женой встретиться. Идет, бежит время. Состарился цирюльник, глаза не видят, руки не слушаются, сил совсем нет. Ни дать ни взять старая калоша. Призвал его к себе король и говорит:
— Только скажи кому-нибудь, что у меня лошадиные уши, — не сносить тогда тебе головы.
Пригрозил так король цирюльнику и прогнал его с глаз долой.
Занемог цирюльник, чует, недолго ему на белом свете жить. И ничего-то ему не хочется перед смертью, только всем рассказать, что у короля лошадиные уши. «Скажу, — думает цирюльник, — и сразу полегчает, вся хворь из меня выйдет». Подумал он так, а смерть уже рядом. И решил исполнить это свое последнее желание. Едва доплелся цирюльник до бамбуковой рощи за буддийским храмом Торимса, невдалеке от столицы, развязал пояс и как закричит:
— У нашего короля лошадиные уши, у короля лошадиные уши!
Кричал он, кричал, надорвался и умер.
Но, странное дело, с той поры, стоит пролететь ветерку по бамбуковой роще, там слышится голос:
— У нашего короля лошадиные уши! У короля — лошадиные уши!..
Ветер послабее — голос потише, ветер посильнее — голос погромче.
Узнал об этом король, приказал рощу вырубить, с корнем вырвать бамбук.
А на месте бамбука вырос густой кустарник. Зацвел. Подует ветерок, и слышно в кустарнике:
— У нашего короля лошадиные уши! У короля — лошадиные уши!
Посильнее ветер — голос погромче. Послабее ветер — голос потише. Да такой тоненький, жалобный:
— У нашего короля лошадиные уши!
Перевод Вадима Пака
КТО СВИНЬЯ?
Был у Тхэчжо, первого короля династии Ли, мудрый советник Мун Хак Тэса, и решил однажды король в знак особого к нему уважения пир в его честь устроить. Собрались на пир придворные вельможи, именитые янбаны, а также чиновники. Пьют, едят, веселятся. Вино рекой льется. Захмелели гости. И король тоже. И обратился король к Мун Хаку с такими словами:
— Послушайте, учитель, почему вы не обращаетесь ко мне как к равному? Вы ведь мой лучший друг. Давайте шутить…
— Шутки с королями плохо кончаются, а мне голова моя дорога, — с легким поклоном ответил Мун Хак.
— Вы, учитель, свинья, — отвечал с улыбкой король. — Придумайте же умную шутку!
— А вы, ваше величество, похожи на буль.[46]
— Что вы говорите, учитель! Я простой смертный, как и вы. Не смущайтесь, пошутите над своим королем!
И сказал тогда Мун Хак:
— Свинья, ваше величество, видит перед собой только свинью, а взору буля доступен даже Всевышний.
Король опьянел и шутки не понял: назвав учителя свиньей, он свинье же и уподобился.
Перевод Вадима Пака
С КАКИХ ПОР В КОРЕЕ ПОЯВИЛОСЬ ТОНКОЕ ПОЛОТНО
Была одна очень странная и сильная девушка. Она жила в Тангани.
Когда пришло время выдавать ее замуж, ее выдали за одного бедного человека.
На свадьбе молодые называются королем и королевой. Они могут требовать все.
— Я хочу бычачьего мяса, — сказала она.
И нечего делать, пришлось для этого зарезать последнего быка.
Наевшись, она сказала:
— Я хочу курить.
И хотя в Корее курят только старые уже женщины, но ввиду свадьбы ей подали табак и трубку.
Затем, по обычаю, молодые три дня ничего не делали.
Но она и на четвертый день ничего не хотела делать, а спросила:
— Много ли у вас чумизы?
— У нас чумизы три меры.
— Дайте мне ее.
Она сварила из нее себе кашу и всю ее съела, оставив остальных голодными.
Все молчали, так как не принято бранить молодую. Поев, она спросила:
— А что, есть у вас волокно?
Ей дали столько, что из этого количества можно бы было приготовить сто кусков полотна.
Но она сделала из всего один только кусок. Но это было такое тонкое полотно, какого еще не видали в Корее.
За него дали столько денег, что семья сразу разбогатела.
С тех пор и узнали в Корее о тонком полотне.
Литературная обработка Н. Гарина-Михайловского
С КАКИХ ПОР В КОРЕЕ НОСЯТ ШИРОКОПОЛЫЕ ШЛЯПЫ
Издавна носят корейцы широкополые шляпы, уж очень они неудобные. И откуда только взялись?
Рассказывают, будто в прежние времена корейцы часто против короля заговоры устраивали. Долго думал король, как ему быть, и наконец придумал. Указ издал, согласно которому все жители должны были носить шляпы, мало того что из глины, так еще с огромными полями. В такой шляпе близко друг к другу не подойдешь — поля мешают; не пошепчешься — ничего не слышно, а громко говорить — страшно, соглядатаи могут подслушать, королю донести. К тому же в глиняной шляпе не подерешься, шляпу сломаешь. А за это большой штраф полагается или же, что того хуже — суровое наказание.
Ропщут люди, что им не шляпы — горшки глиняные на голове носить приходится. Неизвестно, перестали ли корейцы драться и бунтовать, но закон обходить научились и тяжелые глиняные шляпы заменили легкими волосяными и соломенными. Только поля как были, так и остались огромными…
Литературная обработка Н. Гарина-Михайловского
ЗЕРКАЛО
Случилось это давным-давно, когда люди еще не знали, что такое зеркало.
Поехал один человек в Сеул, купил зеркало, домой привез, спрятал подальше.
Утром встанет, зеркало достанет, глядит не наглядится.
Приметила это жена, подивилась, а как только муж куда-то отлучился из дому, вытащила зеркало. Смотрит — глазам своим не верит. Прямо на нее молодая красавица глядит. Прибежала женщина к свекрови и говорит;
— Ты погляди, что мой муженек натворил! Привез из Сеула любовницу. Вот она где прячется. — Говорит так женщина, а сама на зеркало показывает.
Глянула старуха, назад отпрянула:
— Это не твоего мужа, а моего старика любовница!
Стоят женщины, глядят друг на друга, понять ничего не могут.
Опять глянула женщина в зеркало. Кто же там, если не мужнина любовница?
Кричит женщина, бранится, руками машет. Та, что в зеркале, то же самое делает.
Не стерпела женщина такой обиды, бросила на пол злосчастное зеркало.
Разбилось зеркало на кусочки.
Перевод Вадима Пака
ЖЕНСКОЕ ЛЮБОПЫТСТВО
Там, где Амноку с китайского берега сжали скалы Чайфуна и отвесными стенами спустились в нее с высоты, Амнока, обходя эти горы, делает десять ли вместо одной ли прямой дороги. И вот почему.
Одна женщина подсмотрела, как дракон хвостом прорубал эти скалы, чтобы пропустить Амноку прямой дорогой, и крикнула:
— Смотрите, смотрите, что там делает дракон!
Но при ее крике дракон улетел в Небо, а Амнока теперь заставляет пловцов кружиться там, где они могли бы ехать прямо, если бы не праздное любопытство женщины, помешавшей дракону сделать задуманное им доброе дело.
