Хью Лофтинг - Доктор Дулитл и его звери

— Вы знаете звериный язык? — поразился мальчик. — Как бы мне хотелось научиться говорить по-звериному!

— Это не так трудно, — улыбнулся доктор, — а пока рассказывай нам дальше на человечьем языке. Звери его отлично понимают.

И Томми продолжал:

— Мой дядя, конечно же, отказался заниматься пиратским ремеслом. «Я честный рыбак, — сказал он, — мое дело ловить рыбу, а не грабить и убивать». Ох как разъярились пираты! Они потащили дядю к борту и хотели утопить в море. Тогда я бросился на самого главного пирата Бен-Али и укусил его за руку. Меня заперли в той темной кладовке. А дядя… — Томми снова заплакал, — я не знаю, что стало с моим дядей! Вы его не видели? Такой большой, с рыжей бородой. Потому его и прозвали Рыжий Джим.

Доктор Дулитл печально покачал головой.

— Твоего дяди Рыжего Джима нет на корабле. Мы его весь обшарили. А мои звери обнюхали каждый его уголок. Их носам можно доверять, — сказал он.

— Значит, его утопи-иил-иии! — зарыдал Томми.

Доктор поднялся со стула и пошел к двери.

— Не плачь, — сказал он. — Мы сейчас все узнаем.

И он вышел на палубу. Звери и Томми потянулись за ним.

Глава 6. Надежные носы и уши

Доктор Дулитл долго глядел в море. Все с любопытством, а Томми с надеждой, ждали, что же он сделает? А доктор вдруг стал насвистывать. Неужели он совсем не огорчен гибелью Рыжего Джима?

— Фью-фью, фюить-фюить, фиррр! — посвистывал доктор.

И вдруг у самого борта корабля море всколыхнулось. Большие гладкие волны побежали одна за другой. Что-то блестящее и черное мелькнуло над волнами, словно часть большого колеса показалась над поверхностью моря. Это непонятное колесо крутанулось и скрылось. Но вот еще, и еще, и еще одно колесо покатилось по волнам. Дельфины! Это они ходили в воде колесом, показывая черные гладкие спины. Вот один из дельфинов подплыл к кораблю и высунулся из воды.

— Фить-фить, — свистнул он.

— Фитить-фирить! — ответил доктор.

— Вы с ними разговариваете? — догадался Томми.

— Да, — ответил доктор Дулитл, — я прошу дельфинов обыскать все дно морское. Если твой дядя утонул, то они обязательно узнают это.

Слезы наполнили глаза мальчика. Доктор молча обнял его за плечи. А дельфины исчезли под водой. Все с замиранием сердца ждали их появления. Не прошло и получаса, как появился один из дельфинов.

— Нет, — сказал он смущенно, — не нашли. Вы не сердитесь, звериный доктор, мы старались. Мы обшарили все дно морское. Мы спрашивали всех рыб и морских ежей, всех раков-отшельников, которые заползают в самые отдаленные уголки подводного мира. Вот единственное, что мы отыскали. — И дельфин, высоко подпрыгнув над волнами, так, что только хвост его опирался на воду, кинул на палубу большой красный платок.

— Это платок моего дяди Рыжего Джима! — воскликнул Томми. — Он им повязывал голову. Так все рыбаки у нас делают, чтобы солнце не напекло.

А доктор Дулитл перегнулся через борт и погладил бархатную голову дельфина.

— Спасибо, старина, — сказал он. — Ты нас обрадовал. Если Рыжего Джима нет на дне морском, значит, он не утонул. И раз так, то мы непременно разыщем его!

Тут собачка Гав-Гав подошла к Томми и понюхала платок. Она его нюхала долго, чуть ли не втягивая в свои расширенные ноздри. Потом повернулась к доктору и сказала:

— Фу! Платок просто пропитался табаком «Вирджиния»! Что за глупое занятие курить трубку! Ни одна приличная собака этого никогда делать не станет. Можете мне поверить.

Гав-Гав чихнула, встряхнула головой так сильно, что прихлопнула ушами, будто ладошками. А сова Ух-Ух, наоборот, навострила уши. Они у нее стояли, словно только что развернувшиеся весенние листочки.

— Слышу, — сказала она, — слышу я, как скользит по волнам небольшая парусная лодка. Вот и паруса гудят, вот и снасти скрипят.

Доктор Дулитл вгляделся в море. До самого горизонта было оно спокойно и чисто. Ни лодки, ни паруса, ни черточки вдали. Только легкое облачко скользило по небу, но и оно удалялось и удалялось и, наконец, пропало, растаяло. А собачка Гав-Гав снова повела носом и опять чихнула.

— Фу, — фыркнула она, — так и бьет в нос этот ужасный запах табака «Вирджиния»! И… — тут она надолго замолкла и только шумно тянула носом воздух, — и, — наконец сказала она, — пахнет красным платком.

— Откуда ты знаешь, что он красный? — изумился доктор Дулитл. — Разве запах бывает цветным?

Собачка Гав-Гав взяла в зубы платок рыбака Рыжего Джима и потрясла им перед доктором.

— Вот этим платком пахнет. Но и чем-то еще знакомым. Подождите… — и она опять надолго умолкла.

Томми взволнованно переводил глаза с собачки Гав-Гав на сову Ух-Ух. Он еще не научился языку зверей и не понимал, что они говорят.

— Что они сказали вам? — спросил он доктора. — Почему собачка Гав-Гав трясет дядиным платком?

— Сова услышала, а собачка учуяла парусную лодку. И от этой лодки прилетел запах табака «Вирджиния», — объяснил доктор Дулитл.

Томми захлопал в ладоши и радостно запрыгал по палубе.

— Это дядя Рыжий Джим к нам плывет! Это наша лодка «Веселая Салли»! — выкрикивал он.

Собачка Гав-Гав сердито тявкнула на него, а сова Ух-Ух защелкала клювом. И доктор Дулитл приложил палец к губам, приказывая мальчику перестать шуметь. А собачка Гав-Гав вдруг оскалила зубы и зарычала.

— Я вспомнила этот неясный запах! — гавкнула она. — Пахнет порохом и пистолетами! Пахнет пиратами! И этот противный запах сильнее даже запаха табака!

— А я слышу дыхание многих людей, — сказала Ух-Ух. — И шорох пороховой струйки, льющейся в ствол пушки. Они готовятся к нападению!

Доктор Дулитл снял с головы свой черный цилиндр и вытер пот со лба белым платком.

— Я все понял! — воскликнул он. — Пираты захватили лодку Рыжего Джима и теперь гонятся за нами. Зачем, зачем я не позволил акулам проглотить их?

Но сожалеть было поздно. Приходилось думать о спасении.

— Будем драться! — сказал Тудасюдайчик и выставил свои острые антилопьи рога.

— Я их загрызу! — зарычала собачка Гав-Гав, оскалив клыки.

— Затопчу их! — храбро взвизгнул поросенок Хрю-Хрю, топая своими твердыми копытцами.

Доктор Дулитл тем временем пристально вглядывался в морскую даль. Он ничего не увидел. Зато услышал. Звуки в открытом море, надо вам сказать, летят далеко и быстро. И к ним прилетела пиратская песня:

Поспешаем на разбойПо волнам горбатым.Гром ночной и ветра войНе страшны пиратам.Йо-хо-хо и о-хо-хо!

Вы добром обзавелись?Значит, ждите в гости!Мы пираты, наш девиз:«Черепа и кости»!Йо-хо-хо и о-хо-хо!

А вот и парус показался вдали. Томми сразу узнал его.

— Это «Веселая Салли»! — испуганно воскликнул он. — Пираты захватили ее!

Легкая и быстроходная «Веселая Салли» неудержимо приближалась.

Глава 7. Странное слово «Абордаж»

Доктор Дулитл глянул в небо, ища глазами ласточек или журавлей. Но те давно уже улетели. Кто же теперь впряжется в корабль и унесет его от опасности? Кто выручит их в беде? Вдруг в воздухе просвистели крылья. И на палубу опустилась давняя знакомая — маленькая ласточка.

— Доктор! — чивикнула она. — Дорогой доктор, я не брошу вас. Прикажите, и я догоню птиц, верну их.

— Нет, нет, — замахал руками доктор Дулитл, — я не могу просить их вернуться. Птицам пора уже вить гнезда и выводить птенцов. Они не могут так долго задерживаться в пути. Спасибо тебе, ласточка, лети домой. Может быть, мы еще встретимся.

Тут подошел к ним Тудасюдайчик и застенчиво исподлобья поглядел на доктора.

— А можно я напишу маме письмо? И ласточка отнесет его. Вдруг это мое самое-самое последнее письмо?

— Конечно, — воскликнула ласточка, — пиши скорей, и я отнесу его в Африку! У меня быстрые крылья.

Не мешкая, сова Ух-Ух обмакнула перо в сок чернильного дерева и, как самая грамотная, тут же стала писать под диктовку Тудасюдайчика. Вот это, боюсь подумать, последнее письмо:

«Милая мама, снова пиратыГонятся следом за нами сейчас,И, может быть, это последний наш час.Но, милая мама, плакать не надо!Мы не сдадимся, и встретят врагаКлювы, копыта, клыки и рога!Мама, я помню тебя и люблю,Ем без капризов и вовремя сплю».

Ласточка подхватила письмо и была такова. А пираты тем временем приближались. Они суетились на узкой палубе «Веселой Салли», готовили длинные веревки и крючья, чтобы зацепиться за корабль доктора Дулитла и притянуть его поближе, а потом перепрыгнуть с борта на борт и схватить беглецов.

Кровожадный их предводитель страшный Бен-Али выкрикивал хриплым голосом какое-то непонятное и ужасно кровожадное слово: