Кай Умански - Ведьма Пачкуля, или Магия вредных привычек
Пузан предположил, что торт принадлежит той самой вредной Пачкуле, раз был обнаружен рядом с ее домом, и слова его вызвали у гоблинов новую бурю ликованья. Еще бы, сожрать именинный торт самой Пачкули — ха-ха-ха! — да она просто лопнет от злости!
Развлекаясь таким образом, гоблины скоротали время до полуночи. Ровно без пяти минут двенадцать они расселись на полу вокруг торта, водруженного в центре пещеры на осколок каменной плиты. Цуцик, единственный счастливый обладатель часов, по традиции торжественно начал обратный отсчет. Как и все прочие, традиция эта была наиглупейшей, поскольку часы Цуцика отсчитывали время только по дням, а обе стрелки на них давным-давно отвалились. Впрочем, по большому счету, часы гоблинам были не нужны. Они и сами безошибочно могли определить, что дело движется к полуночи, по тому, как у них начинало бурчать в животах.
Пока Цуцик по обыкновению производил обратный отсчет, а Обормот натачивал разделочный нож, остальные гоблины нетерпеливо ерзали, причмокивали, облизывались и икали, то есть делали все то, что обычно делают гоблины перед едой.
— Пятьдесят девять секунд… — отчеканил Цуцик. — Пятьдесят десять… тьфу ты, э-э-э… сорок восемьдесят…
В этот самый момент в дверь, а точнее, в гранитную глыбу, неожиданно постучали.
Гоблины в тревоге переглянулись. А что, если это Пачкуля, которая заявилась, чтобы потребовать назад свой торт? Гоблины в испуге прижались друг к дружке, а Красавчик не спеша отправился отпирать плиту — как мы помним, это входило в его прямые обязанности.
Вернулся он не один, а в сопровождении таинственной пестро разодетой незнакомки, державшей в руках плетеную корзину с пучками вереска. Выглядела гостья весьма экзотически.
На ней были рубаха с пышными рукавами, пурпурная шаль, широкая красная юбка до пят со множеством рюшек и оборок, а на голове — несвежий цветастый платок, завязанный узлом на затылке. Кроме того, вся она была густо увешана множеством блестящих побрякушек, включая огромные серьги кольцами и кулон в форме магического кристалла, а темные солнцезащитные очки придавали ее облику еще большую загадочность.
Надеюсь, в отличие от гоблинов вы уже догадались, кем была эта таинственная незнакомка? Ну еще бы! Держу пари, Пачкулю вы бы учуяли за версту по одному только запаху. К слову сказать, замаскировалась она превосходно. Единственным, что ей так и не удалось переодеть, были ботинки. Вернее, она честно попыталась это сделать, но как только стянула с ноги первый, Хьюго изо всех сил зажал лапой нос и велел ей немедля натянуть ботинок обратно и больше никогда его не снимать. Таким образом, из-за хомяка Пачкулин наряд остался несколько незавершенным, но, по совести говоря, Хьюго было можно понять: однажды вдохнув аромат Пачкулиных пяток, вы бы тоже отдали все на свете и даже пожертвовали маскировкой, лишь бы никогда его больше не нюхать.
— Вечер добрый, милостивые господа, — сладко проворковала ведьма, пощелкивая кастаньетами. — Не желает ли кто узнать свою судьбу из уст таинственной незнакомки? Кто ручку позолотит, тому всю правду скажу, все печали как рукой сниму! Кому вереск на счастье? Кому погадать на удачу?
— Гадай давай, только мигом, — велел Красавчик. — Не видишь, мы кушаем.
— Как же не видеть, милостивые господа, конечно, вижу! Какой чудесный у вас тортик!
— Даже де рассчитывай. Валяй, выкдадывай мою судьбу, да поживей.
— Терпение, сударь, терпение. А не то страшные проклятия обрушатся на вашу голову. О, сударь, что я вижу! Удача написана у вас прямо на лице! Видите эту бородавку? Да, да, на кончике носа. Так вот, она сулит дальнюю дорогу. А прыщ на подбородке означает высокую незнакомку, что принесет вам добрую весть.
— Пдавда? Валяй, пдодолжай! — Красавчик раскраснелся и начал входить во вкус.
— Дайте-ка мне вашу ручку. — Пачкуля поставила на пол корзинку с вереском и, позвякивая браслетами, взялась рассматривать немытую лапу гоблина.
— Ого, так я и думала! Вот же оно, яснее некуда! Вскоре вы встретите прекрасную гоблиншу с длинными, спутанными как мочало волосами и малюсенькими красными глазками, которая полюбит вас с первого взгляда.
— Ух ты-ы-ы-ы! Как даз мой тип! Все слыхали?
— Но это еще не все! Еще я вижу шумную и сытную свадьбу и… О-о-о! Я вижу шестерых, нет — семерых маленьких лысеньких гоблинов! Они карабкаются вам на коленки и называют папочкой!
— А-а-а… ды дочно эдо видишь? — на всякий случай уточнил Красавчик и мечтательно закатил глаза.
— А как же. Вот она, линия любви, здесь мне все ясно как день. Я даже вижу, как одного из малюток только что стошнило прямо вам на штаны.
На радость Пачкуле, ее план сработал как нельзя лучше. Теперь уже все гоблины, что были в пещере, оторвали жадные взгляды от торта и завороженно слушали ее с разинутыми ртами.
— Здесь даже написано, как их зовут, — самозабвенно продолжала врать Пачкуля. — Вот, пожалуйста: Клякса, Плакса, Вакса, Футы, Нуты и… э-э-э… Плюх! — Она назвала всего шесть имен, но поскольку гоблины все равно не умели считать, никто не заметил подвоха.
— Ах вы мои милые мальчуганы, — вымолвил Красавчик и смахнул со щеки слезу умиления. — Какие пдекдасные у дих имена!
— Вообще-то, это девочки, — поправила его Пачкуля. — Все, кроме Плюха.
— Ничего. Так даже дучше. Я накупдю им розовых платьиц с кдужавчиками и туфелек с бандиками. А Пдюху голубенький комбидезончик.
Оставшиеся гоблины столпились вокруг тесным кольцом. Им не терпелось дослушать до конца рассказ о счастливой судьбе Красавчика и во что бы то ни стало разузнать о своей. За право первым протянуть руку гадалке завязалась настоящая битва, которая поглотила их внимание настолько, что никто и не заметил, как из корзинки выбрался крошечный хомячок и, прикрываясь пучком вереска, метнулся в сторону торта, вскарабкался на самый верх и скрылся из вида в пышных складках розового банта.
— А что ты мде еще нагадаешь? — допытывался Красавчик. — Что меня ждет?
— Про любовную линию я вам все рассказала. Теперь взглянем-ка на линию жизни. Хотя постойте. Где же она? О ужас, у вас ее нет!!!
— Ы-ы-ы?
— Не может быть! У всех есть линия жизни… Ах, вот же! Но как она коротка! Никогда не встречала такой короткой линии жизни! Судя по ее длине, вы должны умереть с минуты на минуту!
— Чего? Так скоро? — Красавчик побледнел и задрожал всем телом.
— Вот именно. Если быть точной, это случится ровно через две минуты.
— А может, это пдосто ошибка?
— О нет, сударь, это не ошибка! Линии никогда не лгут! Сейчас здесь случится страшная трагедия! А ну-ка, все покажите мне быстренько свои руки! Ой-ей-ей-ей-ей! Так я и думала! У вас у всех короткие линии! Сюда надвигается ужасная катастрофа! О горе мне, горе!
— К-какая еще к-катастрофа? — заикаясь, спросили гоблины, стуча зубами от страха.
— А к-как же м-мои дочурки? — взвыл Красавчик. — А Плюх? С ним-то что?
— О да, согласна, все это очень печально, — сочувственно покачала головой Пачкуля. — Но беда неминуема, я чую ее приближение. Что это будет? Я пока не знаю. Пожар? Наводнение? Эпидемия чумы? Сбесившиеся панды? Божьи коровки-убийцы? Кровожадные кролики-вампиры? Да все что угодно. Хотя наиболее вероятной версией мне представляется бомба.
— Чего она там сказала? Какая еще помпа? — наперебой затараторили гоблины, тараща глаза.
— Обычная бомба. У меня такое чувство, что где-то в этой пещере спрятана бомба и что она готова взорваться в любую минуту! Нам нужно во что бы то ни стало ее отыскать! Ну же, милостивые господа, шевелите мозгами! А ну-ка вспоминайте, кто-нибудь из вас приносил в пещеру что-нибудь… большое? Огромное? Где могла бы поместиться бомба?
Пачкуля что было мочи вперилась взглядом в торт, но гоблины не поняли ее намека и продолжали в недоумении пожимать плечами, таращить глаза и остервенело грызть ногти. Должно быть, само слово «бомба» повергло их в состояние настолько глубокого шока, что мозги у бедняг попросту отключились, так что Пачкуле пришлось зайти с другого боку:
— Так, только без паники. Прошу всех сохранять спокойствие. Нам нужно найти бомбу. Хитроумно спрятанную и замаскированную бомбу. А что обычно делают бомбы? Ну же, подумайте!
Гоблины по-прежнему пребывали в полнейшем ступоре. Бомбы, бомбы… Что там они делают? Наверняка что-нибудь ужасное… Но что именно, гоблины припомнить не могли.
— Ну конечно же тикают! Бомбы тикают! А ну давайте-ка все замолчим и прислушаемся, не тикает ли тут где-нибудь.
Пещера на мгновенье погрузилась в гробовую тишину, и они услыхали:
— Тик, — отчетливо пропищал торт, — тик, тик, тик.
— Это торт! — вскричала Пачкуля, указывая на него дрожащим пальцем. — Бомба в торте! И она вот-вот взорвется!
Взорвется! Ну конечно, именно это обычно и делают бомбы! Они взрываются! Семеро гоблинов как один разинули рты, испустили семь истошных гоблинских воплей и пулей вылетели из пещеры.
