Ренато Рашел - Пикколетто
Нет. Вот и Пикколетто не понравилось.
— Здравствуй, Стефано! — весело крикнул Дед Мороз. — Я тебе сделал больно, да? Милый мальчик!
Пикколетто сердито нахмурился. Во-первых, нечего с ним разговаривать, словно он младенец: «сделал больно», «милый мальчик». И потом, его зовут не Стефано, а… Но Дед Мороз не дал ему и рта раскрыть.
— Почему ты весь в золе?! Тебе давно пора спать! — удивился он.
— Тсс! Тише, тише, — прошептал Пикколетто.
Он боялся, что Дед Мороз всех разбудит. Да только Дед Мороз не стал его слушать. Он бросился разглядывать игрушки.
— Однако, — промычал он, — неплохо тебе живётся, дружище. Все эти игрушки кучу денег стоят.
Внезапно он увидел лошадь с ключом в боку.
— Ого! Отличный тебе подарок сделали!
— Это не мне, — начал было Пикколетто.
— Как здорово! — восхитился Дед Мороз и бросился к заводной кукле. — До чего красивая! Как её зовут?
— Не знаю. Понимаете, я сам сюда попал…
— Добрый вечер! — вдруг заговорила кукла. — Меня зовут Мария-Грация, разумная кукла. Вы голодны? Чем вас угостить?
— Вот это да! — рявкнул Дед Мороз. — Кто тебе подарил такое чудо, Стефано?
Но ответить Пикколетто не успел.
— Его зовут не Стефано, — нежным голоском проговорила кукла.
— Так ты не Стефано? — Дед Мороз удивлённо захлопал ресницами.
— Нет!
Пикколетто в третий раз пытался рассказать свою историю. Но кукла опять его опередила:
— Стефано давно уже спит в постели. А он трубочист.
— Вот как?!
Дед Мороз сердито посмотрел на Пикколетто:
— Почему ты мне сразу не сказал?
— Потому что вы его всё время перебиваете, — вступилась за Пикколетто разумная кукла.
Она подошла к трубочисту и спросила:
— Разреши, я тебе помогу?
Пикколетто робко кивнул головой, и кукла принялась чистить его куртку щёткой. И сразу в комнату ворвался ураган копоти и сажи.
Внезапно что-то щёлкнуло, и кукла Мария-Грация застыла неподвижно со щёткой в руке. Это Дед Мороз догадался нажать рычажок.
— Смотри, что ты наделала! — сказал он кукле. — Хорошо ещё, что я в технике разбираюсь. А не то бы мы задохнулись от копоти.
Он внимательно посмотрел на Пикколетто:
— Что это ты такой грустный? Может, у тебя голова болит?
— У меня? Кажется, нет, — пробормотал Пикколетто.
— Далеко ли ты живёшь?
— Близко.
И тут лицо у Пикколетто стало печальным-печальным.
Слишком печальным для мальчика.
Только теперь Дед Мороз понял, что Пикколетто уже совсем взрослый.
— Досадно! Очень досадно, — конфузливо пробормотал он. — Хочешь, я твоё заветное желание исполню? Подумай хорошенько!.. Я, Дед Мороз, многое могу.
Пикколетто с надеждой посмотрел на Деда Мороза. «Сказать или не сказать? Нет, а то он мне прямо в лицо рассмеётся».
— Ну, говори же! — не унимался Дед Мороз. — Ведь у каждого есть своя мечта!
— Я хочу… — начал было Пикколетто и умолк.
— Ну, смелее! — подбодрил его Дед Мороз.
— Нет, это очень трудно сделать.
— Откуда ты знаешь? Попытка не пытка.
— Я, я хочу… стать выше, — пролепетал Пикколетто.
— Хочешь… стать выше?! — Дед Мороз посмотрел на Пикколетто так, словно тот попросил у него в подарок живую акулу. — А как это сделать?
Как сделать?! Хорош Дед Мороз, нечего сказать! Если бы он сам знал, то не стал бы и просить.
— Значит, нельзя? — прошептал Пикколетто.
Дед Мороз принялся почему-то теребить бороду. Он сердито фыркал и старался не глядеть на трубочиста.
Чудак этот Пикколетто! Он всего лишь Дед Мороз, а сделать человека выше и врачам не всегда удаётся. Пусть ест побольше витаминов.
— Понимаешь… — пробормотал он.
Но Пикколетто и так понял, что выполнить его просьбу Дед Мороз не в силах.
— Может, тебе ещё что-нибудь хочется? И не обязательно игрушку. Правда, ты уже взрослый, а им дарить ничего не разрешается. Но если бы я мог тебе помочь…
«Помочь». За всю свою жизнь Пикколетто и слова такого не слыхал.
Неужели Дед Мороз первый из всех готов прийти ему, Пикколетто, на помощь?
Хотя почему первый? А кукла Мария-Грация? Разве она не сама подошла к нему и стала счищать копоть и сажу?
Даже своё чудесное голубое платье не побоялась испортить.
Значит, для неё он, грязный маленький трубочист, ничем не хуже высоких и чистых людей?!
— Подари мне игрушку!
Дед Мороз радостно заулыбался:
— Хоть десять! Выбирай любую.
— Подари мне Марию-Грацию.
— Кого, кого? — удивился Дед Мороз.
Понимаете, как и многие старики, он быстро забывал имена.
— Марию-Грацию. — Пикколетто показал на куклу, которая застыла со щёткой в руке.
— Эту? — Дед Мороз снова помрачнел. — Ведь это не моя кукла. Обязательно эту?! Хотя постой…
Он схватил мешок и опрокинул его. И на пол посыпались разные игрушки.
— Тут должна быть похожая. А, вот она! Смотри, эта кукла даже больше, чем Мария-Грация. И волосы у неё покрасивее. На, бери.
Пикколетто покачал головой.
— Да ты сам подумай! Разве я могу дарить чужую вещь? Далась тебе эта Мария-Грация.
Но Пикколетто больше его не слушал.
«Стать выше ростом нельзя. Унести домой Марию-Грацию тоже нельзя». Дед Мороз решил над ним подшутить!
У Пикколетто на глазах заблестели слёзы. Печально согнувшись, маленький трубочист побрёл к камину. Он в последний раз обвёл взглядом комнату, потом посмотрел вверх.
Через дымоход был виден лишь тоненький ломтик неба. Но сколько на нём было звёзд! Больших и совсем маленьких, похожих на сверкающие хрусталики.
— Прощай, Дед Мороз, — негромко сказал он.
Бедняга Дед Мороз от смущения даже закашлялся.
— Всё-таки уходишь, — пробормотал он. — Я стольким людям принёс радость! А вот тебе не сумел. Старею, видно.
— Нет, это я сам виноват. Прошу чего не следует.
— Конечно, стоит ли горевать из-за какой-то куклы?! — обрадовался Дед Мороз. — Посмотри, чем плохи эти оловянные солдатики? Хочешь?
Ничего не ответив, Пикколетто начал взбираться по ступенькам.
— Подожди. Я подарю тебе духовое ружьё. И ещё костюм индейца.
Но Пикколетто уже исчез в дымоходе.
— Нет, подай ему непременно куклу! — сердито пробурчал Дед Мороз. — Не понимаю, зачем взрослому человеку кукла?
А ведь верно, зачем ему кукла? Странные люди, эти взрослые, не правда ли?
Едва Персино увидел друга, он сразу открыл зелёный глаз.
— Откуда ты? — промяукал он.
Пикколетто молчал.
— Ну и холодище! — чуть громче промяукал кот.
И снова не получил никакого ответа. Он закрыл зелёный глаз и открыл красный. Так он всегда делал, когда волновался.
«Что случилось с Пикколетто? Почему он такой невесёлый? Тут есть над чем голову поломать».
Но долго ломать голову ему не пришлось.
— Угадай, какой у кукол голос? — вдруг сказал Пикколетто.
Тут уж Персино открыл оба глаза и с величайшим изумлением поглядел на Пикколетто.
— Она такая добрая. Щёткой меня почистила, — продолжал говорить сам с собой Пикколетто. — Какое мне дело, что внутри у неё пружина. Главное, она обо мне заботилась, ухаживала за мной. И не посмотрела, что я ростом не вышел. Я бы её заводил каждый вечер. Водь и часы, если их не завести, наутро остановятся. Значит, она устроена, как часы?! Ну конечно.
— Кто, какие часы? — тревожно мяукнул Персино.
— Так, ничего. Я видел куклу. Её зовут Мария-Грация. Какой у неё приятный голос! И какая она заботливая! Только она не моя, а Стефано.
— Кого-кого? — удивился Персино.
Но Пикколетто так громко разговаривал сам с собой, что ничего не слышал.
— Зачем, спрашивается, Новый год бывает? Чтобы тебе оловянных солдатиков дарили? На что они мне?! А вот стать выше ростом нельзя. Ну почему так получается, что ничего не получается?! Даже в Новый год!
Нз всего этого кот понял только, что в весёлую новогоднюю ночь Пикколетто ужасно несчастлив и одинок.
— Здесь сыро, — сказал он. — Не пойти ли нам домой?
— Куда? — рассеянно переспросил Пикколетто.
— Уже поздно. Нам пора домой, — повторил Персино.
Домой?! В его холодную, голую комнату на втором этаже.
Разве сравнишь её с роскошной спальней Стефано?! Но что поделаешь? Когда-нибудь нужно идти домой.
И они стали осторожно спускаться по лесенке. Пикколетто впереди, кот Персино сзади.
— А знаешь, я видел сегодня богатого мальчика! — обратился Пикколетто к коту. — Он спал. До чего странные люди попадаются!
Персино удивился: что же тут странного?
И Пикколетто вмиг ему всё объяснил:
— Понимаешь, он спал! Спал в новогоднюю ночь, хоть он богач. Зачем тогда, спрашивается, быть богатым?
— Чтобы спать в мягкой постели, — промяукал в ответ Персино.
Но Пикколетто его уже не слушал. Он упорно думал о своём.
