Сергей Юрьев - Были и небылицы (сборник)
А рыцарь тут же заморский поклон изобразил, по-ихнему – реверанс, и говорит:
– Я есть посланник от король Фуфляндии! Я имей нести письмо для царь Берендей!
Царь пакет забрал, а посланника велел гнать со двора, чтобы ковры не поганил дорожной грязью.
А в пакете том письмо оказалось. Только понять, что там написано, Берендей только с третьего раза смог, и то воевода ему помог: «Я имел побывать на турнир за рука принцессы Миланы. Был бит по голова каким-то Иван. Вели его казнить, а то иду на война!» А вместо подписи вообще загогулина какая-то стояла, на крендель похожая.
Хоть и не шибко царь зятя своего жаловал, но не казнить же его на самом деле – ещё царевна обидится… Вызвал он к себе Ивана.
– На, – говорит, – читай. Допрыгался, зятёк…
– Да я ж и не заметил, как его зацепил, – сказал Иван, письмо прочитав.
– Зато он заметил, – ответил царь. – Видно, тока-тока оклемался.
– Делай, Ваня, что хочешь, а у этой Фуфляндии, по слухам, войска раз в пять побольше, чем у нас, – сообщил воевода…
Делать нечего, попрощался Иван с Миланой, взял с собой лаптей девять пар и отправился в страну далёкую с тамошним королём отношения выяснять. А когда до ворот столицы неприятельской дотопал, всего одна пара у него осталась, да и та того гляди развалится.
Стучит Иван в ворота, а ему и не открывают. Пришлось кричать стражникам, что на высокой башне примостились:
– Эй, служивые, открывай! К вашему королю гость пришёл!
Только, видно, стражники по-нашему не понимали, и потому долго ещё Иван кулаками молотил в ворота, прежде чем они отворились. И оказалось, что за воротами сотен пять войска стоит в полной боевой готовности.
– Все на одного, да?! – возмутился Иван и дубину свою дубовую из левой руки в правую переложил.
– Это есть почётный караул, – ответил местный воевода.
Но как только Иван в ворота вошёл, на него сверху сеть упала, а потом всё войско набросилось. Схватили его и потащили прямо к королю. А тот даже и разговаривать с Иваном не стал – глянул только, кивнул головой забинтованной, мол, это тот самый, и стражники фуфляндские потащили гостя в темницу.
Три дня и три ночи развлекался Иван тем, что в крыс камушки кидал… Сперва хотел дверь выломать, но она железная оказалась – тараном не пробьешь. А на четвёртый день пришёл к нему канцлер королевский, две морковки на завтрак принёс и сказал:
– Ты есть мужик! Ты не имель права наш благородный король на поединок бить!
– А мне уже звание Ивана-царевича присвоено, – ответил Иван, доставая из-за пазухи грамоту царскую – и подпись, и печать – всё как полагается.
– Ну, тогда король будет тебя помиловать, – сразу же подобрел канцлер. – Только ты должен Мерзогрыза победить. Тогда наш король с твой царь воевать не будет.
– Что за Мерзогрыз? – удивился Иван.
– Мерзогрыз есть такой чудовище, – пояснил канцлер. – Каждый месяц к ворота приходит и требует себе мерзавца съесть. А если не дают, ворота ломает.
– А вам что – мерзавцев жалко?
– Мерзавцы – тоже люди! – гордо заявил канцлер и ушёл с высоко поднятой головой.
На другой день выпустили Ивана из темницы и со всем почётным караулом повели его к воротам. А как только за ворота вывели, створки за ним захлопнулись, и засов железный изнутри заскрежетал.
Осмотрелся Иван – кругом ни души. И тишина – даже трава не шумит. И вдруг, как будто из-под земли, перед ним возник лопоухий дракон, крыльями машет, зубами щёлкает… Принюхался он к Ивану и вдруг как скривится.
– Опять, – говорит, – обманули… Я же Мерзогрыз! Я же только мерзавцами питаюсь. А ты невкусный.
– Хватит болтать! – Иван знал, что разговоры с противником до добра не доводят. – Биться давай!
– Бейся, кто тебе мешает… – сказал Мерзогрыз и погрузился в глубокую задумчивость.
Тут Иван на него со своей дубиной набросился – и по бокам, и по голове, и по хребтине со всей силы охаживает, а тому хоть бы хны – сидит по-собачьи, уши развесил и на ворота смотрит.
– Ты чё такой непробиваемый? – спросил Иван, умаявшись.
– Как думаешь – с разбега ворота разнесу? – вместо ответа решил посоветоваться Мерзогрыз.
– Разве что головой, – почесав затылок, ответил Иван.
– Голод – не тётка, – рассудительно заявил Мерзогрыз. – А вкуснее канцлера с королём всё равно никого нет… – И тут же с разбегу как по воротам головой шарахнет – только заклёпки полетели в разные стороны.
Иван следом за Мерзогрызом в город пошёл, а там уже ни войска королевского, ни канцлера, ни самого короля не оказалось – разбежались все кто куда. А к Ивану начали люди подходить – и мастеровые, и землепашцы, и рыцари – из тех, кому Мерзогрыза нечего было бояться. И сразу же предложили Ивану стать у них новым королём. Но Иван отказался – попросил только, чтобы девять пар лаптей ему сплели на обратную дорогу. Лаптей в Фуфляндии не оказалось, но местные сапожники быстренько девять пар сапог сшили… Так и пришлось ему через тридевять земель босиком топать – уж больно хороши сапоги оказались, жалко стаптывать…
Сказ третий
О том, как Иван – крестьянский сын диво победил
Хоть и женился Иван – крестьянский сын на царевне Милане, а привычек старых не оставлял. Как весна наступала, садился он на коня златогривого и отправлялся родителям помогать пахать да сеять.
Как-то раз шёл он за сохой по борозде и вдруг слышит голос самого царя Берендея:
– Не прынцево это дело – землю пахать!
Оглянулся Иван – и впрямь на меже сам царь стоит, а при нём свиты видимо-невидимо, и министры, и воеводы, и слуг душ полтораста.
– Иди-ка сюда, Ванечка, дело есть на сто рублей… – позвал царь и посмотрел на Ивана как на сына родного, приветливо да ласково.
– Знаю я ваши дела, Величество! – отозвался Иван, сохи не бросая. – Опять за тридевять земель топать… А кто ж родителям-то поможет! Староваты они, сами не управятся.
– А я министра по пахотным делам вместо тебя оставлю, – предложил Берендей. – Заодно и проверю, как он своё дело знает.
Делать нечего – с царём спорить даже царевичам не полагается. Так что пришлось Ивану садиться в царёву карету, а министр, спустя рукава, за соху ухватился. А по дороге начал Берендей Ивану дело говорить:
– Послал я в прошлом годе служивых людей за Тёмный лес и Дикую степь, в Неведомые земли, в эту, как её…
– Экспедицию, – подсказал воевода, который слыл при дворе человеком образованным.
– Во! В её самую, – продолжил царь. – Уж год прошёл, а от них ни слуху ни духу. А ты, Ванечка, где хошь выкрутишься – сходи да узнай, сгинули они или просто заблудились.
– Да где ж их теперь искать-то? – изумился Иван, заподозрив, что царь снова против него интригу затеял.
– А велел я им туда идти, где солнце восходит, и никуда не сворачивать. Вот и ты так же иди…
Так и пришлось Ивану идти, куда царь велел, хорошо хоть, по дороге попалась ему изба Бабы-яги, с которой они были добрыми приятелями.
– Ты куды, соколик? – Баба-яга как русский дух учуяла, сразу в окошко высунулась. – Пошто мимо идёшь, не здороваешься?
– Привет, бабуля, – вежливо сказал Иван. – Только некогда мне. Опять Берендей службу мне нашёл. Войско целое затерялось – искать иду.
– И верно, – припомнила Яга. – В прошлом годе проходили здесь… Сотня витязей прекрасных. Их, видно, в Чудной долине заколдовали.
– А кто? – тут же поинтересовался Иван.
– Тс-с-с… – Яга испуганно приложила палец ко рту. – Об этом вслух не говорят. Да и не знаю я точно. Сорока одна мне натрещала, что завелось там Диво какое-то. Кто на него глянет, тот уж по своей воле не уйдет.
Иван как про Диво услышал, так и припустил со всех ног, поняв, что и вправду витязи в опасности.
– Стой, Ваня! – крикнула ему вслед Яга. – Мне тут давеча домовые ступу новую сладили. Может, старую возьмёшь – всё быстрее будет.
– Да я ж в неё не помещусь, – заметил Иван, глянув на старую прогнившую ступу.
– А ты верхом на неё садись, – посоветовала Яга. – Ей всё равно, как лететь – хоть боком, хоть задом… А править – как лошадью: скажешь «Но!» – вперёд полетит, скажешь «Тпру!» – совершит мягкую посадку.
Больше времени на разговоры Иван тратить не стал, уселся на ступу да и полетел туда, где солнце встаёт. По дороге двух гарпий заморских, тварей крылатых, повстречал. Пока они промеж собой дрались, кто мужика-лапотника есть будет, Иван им палицей железной все зубы повышибал, а потом пожалел об этом. Хотели они ему подробно про Диво рассказать, да не смогли – без зубов-то какие разговоры.
А ступа и вправду старая была – сотню вёрст пролетит и на отдых просится. И вот на третий день прилегла ступа отдыхать, а Иван пошёл дичь какую-нибудь добыть себе на обед, да вдруг споткнулся о какой-то пенёк, а тот от него наутёк по косогору побежал. Только разве ж от Ивана скроешься… Догнал он пенька в три прыжка, перевернул, а там оказался лесовичок в соломенной шляпе.
