Людмила Стрельникова - Приключения кота Филимона

Крышка чайника заколебалась, приподнялась и из него высунулась голова гостя. Крышка сидела на его ушах, как шапка.

— Не знаю, как меня сюда занесло при моём-то животе. Как теперь отсюда выбраться? — заволновался он.

— Я тебе сейчас хвост спущу, хватайся за него, попробую вытащить, — пообещал Филимон.

Для того чтобы гость ухватился передними лапами за кончик хвоста, Филимон спустился с люстры, точнее повис на ней, чтобы быть ближе к чайнику, и как раз хвостом дотянулся до Василия. Тот ухватился за него лапами. Филимон потянул его вверх, люстра закачалась, раздался грохот, после чего и гость, и хозяин очутились под ней на полу.

— Ну, вот, я же говорил, что вытащу, — отряхивая осколки со шкуры, похвалился хозяин. — А люстру Владимир Викторович купит новую. Он мне давно говорил, что она ему надоела.

— А где чудовище? — Василий посмотрел по сторонам.

В углу валялись какие-то клочья, в которых Филимон неожиданно узнал старую шапку хозяина. А то, что под ней жужжало, оказалось всего лишь электробритвой с длинным шнуром.

Из-за двери выглянули тараканы Кеша и Макеша и довольно захихикали.

Филимон погрозил им кулаком.

— Ах, это ваши проделки! Смотрите мне, скажу хозяину, что вы люстру разбили.

— Нечего свои грехи на других валить, — возмутился Кеша.

— А шапку кто — вдребезги? — завопил возмущённо Филимон.

— Ты, конечно, — спокойно ответил Кеша. — Мы пошутить только хотели, а вы озверели, юмора не понимаете, а ещё интеллигенцию из себя строите.

Филимон взял тапочек хозяина, лежавший поблизости, и запустил в наглого таракана. Но он успел скрыться.

— Ладно, не обращай внимания на эту пузатую мелочь, — утешил друга Василий. — Давай лучше картинки посмотрим.

Он положил на стол книжку и стал листать.

— Хорошо — картинки цветные, — похвалил он и спросил: — Слон из мяса сделан?

Филимон подумал и кивнул:

— Да.

— А почему здесь он голубой? — Василий указал на картинку.

— Это фантазия художника, — пояснил друг и предложил: — Хочешь, угощу тебя жвачкой?

— А что это такое?

— Темнота! Ты не знаешь, что такое жвачка? — Филимон был просто убит невежеством своего друга. — Это — берёшь одну штучку в рот и жуёшь, жуёшь, а глотать нельзя. Но зато во рту вкус мыши. А иногда — вкус кильки в томате.

— Зачем жевать, если глотать нельзя. Чепуха какая-то, — разочарованно произнёс Василий.

— Эта чепуха укрепляет челюсти. Ну-ка, ударь меня.

— Да, а ты потом меня? А я не хочу.

— Нет, бей! Не бойся.

— Сам напрашиваешься.

Василий ударил, но осторожно, с опаской, и весь сжался, готовясь получить ответный удар. Однако Филимон только победоносно посмотрел на него и, указывая на челюсть, сказал:

— Вот видишь — на месте, потому что укрепил жвачкой. А если тебя стукнуть, у тебя все зубы повылетают, а вместе с ними и челюсть.

— Убедил. Давай и я пожую.

— Тебе какую: куриную или рыбную?

— Лучше рыбную.

Оба молча, усиленно заработали челюстями. Спустя минуту Василий испуганно вскрикнул и признался:

— Всё, проглотил.

— Ладно, так и быть дам ещё куриную. Рыбной больше нет, — и хозяин протянул ему новую жвачку.

За стеной послышался страшный шум и грохот. Василий прислушался и спросил:

— Что там происходит?

— Это мои тараканы в футбол играют.

— И не надоел тебе такой шум?

— Надоел. А что поделаешь, надо же ребятам свою энергию куда-то девать.

— Где же они у тебя обитают?

— Диван заняли, снизу. А я — сверху.

— А ты диван на улицу выстави, и избавишься от них. Зачем тебе такие шумные соседи. Наверно, спать не дают.

— Выставлял. Внесли назад.

Василий почесал за ухом и признался:

— А я и куриную жвачку проглотил. Что-то они у меня не жуются.

Он заглянул в холодильник и, увидев аппетитный батон колбасы, поинтересовался:

— Ты не хочешь доставить себе большую радость?

— Хочу.

— Тогда подари мне этот батон.

— Мне он самому нужен.

— Не умеешь ты радоваться, — сокрушённо вздохнул Василий. — А ведь доставлять радость другим, это доставлять радость себе. И чем больше ты меня порадуешь, тем больше будешь радоваться сам. У тебя здесь пробел в воспитании. Вот чем больше колбасы ты мне подаришь, тем будешь чувствовать себя счастливее.

Филимон с сомнением посмотрел сначала на колбасу, затем на друга и предложил:

— Сначала порадуй ты меня, подари свои часы, а потом я тебе — колбасу. Будем радоваться вместе. А то я буду радоваться, а ты — нет.

— Так это уже получится не подарок, а обмен, — воспротивился Василий. — Мне кажется, если я отдам тебе часы, я огорчусь. Лучше давай так: я съем кусочек колбасы, а ты пока поносишь мои часы. И тебе будет приятно, и мне. А я без них никак не могу — я по часам загораю под солнцем.

— Хорошо, это подходит, — согласился Филимон и они порадовались вдвоём.

Приятно проведя время, друзья распрощались, договорившись встретиться на следующий день.

Кот Василий пришёл после обеда, когда Филимон смотрел телевизор.

— Присаживайся, — пригласил хозяин, указывая на свободное кресло.

Василий со всего размаха плюхнулся на мягкую подушку и тут же подпрыгнул чуть ли не до потолка.

— Ты чего, как ужаленный скачешь? — удивился друг.

Гость извлёк из кресла кнопку.

— Ты подложил — признавайся? Колбасы тебе вчерашней жалко? — обратился он к хозяину.

Но в этот момент раздался тоненький смех, и в следующий момент из-под кресла выскочили Кеша с Макешей и помчались в соседнюю комнату.

— Ах, это опять твои нахлебники резвятся, — сердито проговорил Василий и погрозил им вдогонку кулаком.

— Представь себе, они и мне сегодня всю ночь спать не давали, — пожаловался Филимон.

— Что пытали? — пошутил Василий и уставился в телевизор, где в этот момент на экране появилась морда здоровенного серого кота.

— Да, пытали, — признался Филимон. — И ты знаешь чем? Кусочком целлофана! Во сне сплю и чувствую — пахнет моим любимым лакомством. Просыпаюсь — точно, висит над моим носом. Я лязгнул зубами по нему, а он — прыг кверху и исчез. Я опять глаза закрыл, чувствую — снова пахнет. Открыл — а он опять перед носом болтается. Я его успел только языком лизнуть, как он кверху подлетел, чуть ли ни к потолку. Я — за ним, он от меня. В темноте чуть усы не оборвал. Оказывается, целлофан был на нитке подвешен, а мои усы Кеша и Макеша привязали к кровати морским узлом. Еле к утру развязался.

Василий взглянул в окно и неожиданно для себя обнаружил на подоконнике пакет молока. Невольно облизнувшись, он начал издалека:

— Как ты думаешь, молоко быстрее скиснет или мы его быстрее выпьем?

— Мы его выпьем, хоть оно и скиснет, — твёрдо ответил хозяин.

Но ответ не устроил гостя и он возразил:

— А в свежем больше витаминов. Нельзя, чтобы они исчезли. Я его, пожалуй, лучше выпью.

И не успел Филимон что-либо возразить, как пакет опустел.

Успокоившись относительно судьбы молока, Василий уставился в телевизор. Прошло пять минут, десять, а на экране крупным планом показывали всё одну и ту же физиономию серого кота. Гость спросил:

— Чего это мы смотрим?

— Трёхсерийный фильм — «Три богатыря». Сегодня — вторая серия, показывают Добрыню Никитича. В главной роли — кот Никита.

— И что — на всю серию одна серая физиономия?

— Да. Его будут показывать целый час. А вчера был Илья Муромец. Играл кот Мурлыка. Завтра будет третья серия — Алёша Попович, в главной роли — котёнок Рыжик.

— Хорошо, но скучновато, задумчиво произнёс Василий. — Не позабавиться ли нам чем-нибудь из холодильника?

— У меня ничего не осталось.

— А не поймать ли нам Кешу и Макешу? Из них получится неплохое жаркое. А Гришу можно пустить на десерт, — предложил гость, но хозяин воспротивился:

— Не шути так жестоко. Пусть ребятки веселятся.

Из-за дивана выглянули Кешины усы; явно было видно, что он подслушивает.

— А чем ты меня тогда угостишь? — спросил Василий. — В гости ходят, чтобы съесть что-нибудь вкусненькое, иначе не интересно.

Филимон сходил на кухню, принёс огурец и второй пакет с молоком.

— Хочешь витамины? — он протянул ему свежий огурец.

— Давай лучше молоко, — возразил Василий. — Хоть я из детского возраста и вышел, но если задаром, то могу пить сколько угодно.

Он ногтём проткнул дырку в пакете и опрокинул его в рот, с наслаждением втягивая белую струйку. Однако вскоре мимика удовольствия на его морде сменилась на противоположную, он недовольно поморщился:

— Что-то вкус у него странный, — заметил он. — Или оно всё-таки уже прокисло?

— Возможно, — ответил Филимон, с аппетитом наворачивая огурец.