Лаймен Баум - Озма из Страны Оз
— Куд-куд-куда… Куд-куд-куда…
— Что это? — воскликнула Дороти, вскакивая на ноги.
— Ничего особенного. Просто я снесла яйцо, — услышала она тонкий, но отчетливый голосок у себя за спиной. Обернувшись, Дороти обнаружила, что в противоположном конце курятника расположилась Желтая Курица.
— Господи! — удивленно проговорила Дороти. — Ты что, была здесь все это время?
— Ну конечно, — ответила Курица, взмахнув крыльями и зевнув. — Когда курятник сбросило с корабля, я забилась в угол и вцепилась в доски когтями и клювом, потому что поняла: если я окажусь в море, то обязательно утону. Впрочем, я и так чуть не утонула, потому что курятник все время заливало. В жизни так не промокала!
— Да уж, — согласилась Дороти. — Пришлось немного потерпеть. Но как ты себя чувствуешь сейчас?
— Очень средне. Правда, мои перышки и твое платье высохли на солнце, и к тому же я снесла яйцо, что привыкла делать каждое утро, но как долго мы будем плавать по этому огромному пруду?
— Мне самой хотелось бы это знать, — отозвалась Дороти. — Но скажи-ка, как это ты научилась говорить? Я думала, что курицы могут только квохтать и кудахтать.
— До сегодняшнего утра, — задумчиво проговорила Курица, — я и в самом деле квохтала и кудахтала, не сказав, если мне не изменяет память, ни единого слова. Но когда минуту назад ты задала мне вопрос, то я как-то совершенно естественно на него ответила. Я впервые заговорила, говорю и теперь, и мне кажется, что так и должно быть. Странно, не правда ли?
— Очень, — согласилась Дороти. — Конечно, если бы мы были в Стране Оз, тогда это было бы вполне объяснимо: в этой волшебной стране многие животные умеют разговаривать. Но мы в открытом море, и отсюда, наверное, очень далеко до Страны Оз.
— А как у меня с грамматикой? — встревоженно осведомилась Желтая Курица. — Правильно ли я говорю?
— Да, — поспешила успокоить ее Дороти. — Для начинающего даже неплохо.
— Это приятно слышать, — отозвалась Желтая Курица доверительным тоном. — Раз уж начинаешь разговаривать, надо говорить правильно. Наш рыжий петух утверждал, что кудахтаю я отменно. Очень приятно слышать, что и говорю я неплохо.
— Я хочу есть, — призналась Дороти. — Уже давно пора завтракать, а завтрака у нас нет.
— Можешь съесть мое яйцо, — предложила Желтая Курица. — Мне-то оно ни к чему.
— Разве ты не будешь его высиживать? — удивилась девочка.
— Нет, конечно. Для этого мне необходимо уютное гнездышко и чертова дюжина яиц, никак не меньше. Чертова дюжина — это значит тринадцать. Для меня это счастливое число. Так что ты вполне можешь съесть яйцо. Угощайся!
— Но я не ем сырые яйца! — воскликнула Дороти. — Но все равно большое тебе спасибо за предложение.
— Не за что, моя дорогая, — спокойно ответила Курица и принялась чистить перышки.
Некоторое время Дороти смотрела в океанскую даль. Ей все еще не давала покоя проблема курицы и яйца, и наконец она спросила:
— Почему ты несешь яйца, если не собираешься высиживать цыплят?
— Все дело в привычке, — услышала она в ответ. — Снести яйцо — это ведь такое удовольствие!.. А кроме того, если я не снесу яйцо, я не могу как следует покудахтать. А без утреннего кудахтанья у меня портится настроение на весь день.
— Как странно, — задумчиво произнесла Дороти. — Впрочем, чтобы по-настоящему понять это, надо быть курицей…
— Это точно.
Дороти снова замолчала. Конечно, хорошо, что рядом было хоть какое-то живое существо, и все же Дороти было немного не по себе в курятнике, что плыл неизвестно куда в огромном океане.
Через некоторое время Желтая Курица взлетела на борт курятника и стала озираться по сторонам. Дороти сидела на полу.
— Послушай, земля близко! — вдруг воскликнула Курица.
— Где, где? — заволновалась Дороти, сразу вскочив на ноги.
— Вон там, — кивнула головой Курица, указывая нужное направление, — похоже, течение несет нас именно в ту сторону, так что через какое-то время мы снова можем оказаться на суше.
— Вот было бы здорово, — вздохнула Дороти, которую то и дело обдавало волной, что порядком ей надоело.
— Согласна, — отозвалась ее спутница. — В мире нет существа более жалкого, чем мокрая курица.
Девочка в плавучем курятнике не могла оторвать глаз от полоски земли, которая действительно приближалась, потому что с каждой минутой становилась все шире и шире. Дороти она показалась прекрасной: у воды была полоса из белого песка и гальки, затем высились скалистые утесы, а за ними зеленел лес Но не было видно ни домов, ни людей — кто же населял эти загадочные края?
— Надеюсь, там мы найдем что-нибудь поесть, — сказала Дороти, с надеждой поглядывая на красивый берег, к которому они медленно, но верно подплывали. — Уже давно пора завтракать.
— Я и сама немножко проголодалась, — сообщила Желтая Курица.
— А почему ты не хочешь съесть яйцо? — спросила девочка. Ты ведь ешь сырую пищу…
— Куроедством не занимаюсь! — негодующе отчеканила Курица. — Что я такого сделала или сказала, что ты оскорбляешь меня?!
— Прошу прощения, миссис… Кстати, как вас звать, позвольте спросить? — чинно осведомилась Дороти.
— Билл, — все еще обиженно буркнула Курица.
— Билл?! Но это же мужское имя.
— Ну и что такого?
— Но ты же курица, а не петух.
— Правильно. Но когда я только вылупилась из яйца, никто не знал, кто из меня получится, курица или петух, поэтому мальчишка с нашей фермы назвал меня Биллом и стал со мной играть, потому что я была желтая, а все остальные цыплята в выводке — белые. Когда я подросла, стало ясно, что я не буду кукарекать и драться, потому что я курица, а не петух, но он все равно не стал меня переименовывать. Так что все животные и люди на ферме продолжали звать меня Биллом. Стало быть, мое имя — Билл.
— Но это же неправильно! — вознегодовала Дороти. — Если ты ничего не имеешь против, я тебя буду звать Биллиной. Это хоть похоже на женское имя.
— Биллина так Биллина, — согласилась Желтая Курица. — В общем-то неважно, как тебя зовут, главное — знать, что так зовут тебя, а не кого-то другого.
— Вот и хорошо, Биллина. А меня зовут Дороти Гейл. Для друзей я просто Дороти, а для незнакомых людей — мисс Гейл. Ты, если хочешь, можешь звать меня Дороти. Как ты думаешь, уже можно дойти до берега по воде?
— Потерпи немного. Солнышко так приятно греет, и мы никуда не торопимся. Поспешишь — людей насмешишь.
— Но у меня совершенно промокли ноги, — возразила Дороти. — Платье, правда, почти совсем высохло, но пока ноги мокрые, я буду чувствовать себя неуютно.
Тем не менее она вняла совету Курицы и запаслась терпением. Вскоре дно большого деревянного курятника заскрипело о камни. Опасное плавание завершилось.
Путешественницы быстро выбрались на сушу. Желтая Курица замахала крыльями и совершила перелет на берег. Дороти проворно перелезла через борт. Оказавшись на берегу, она сразу же сняла промокшие чулки и башмачки и разложила сушиться. Затем Дороти села на камень, поглядывая на Биллину, которая стала копошиться в песке и гальке, перевертывая камешки своим сильным клювом.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась Дороти.
— Добываю себе завтрак, — пробормотала Биллина, не прерывая своего занятия.
— Чем же ты завтракаешь? — удивленно спросила девочка.
— Жирными рыжими муравьями, жучками, иногда попадаются небольшие крабы. Очень вкусные, уверяю тебя.
— Какой кошмар! — воскликнула Дороти.
— Почему кошмар? — удивилась Курица и, подняв голову, любопытствующим взором уставилась на спутницу.
— Разве можно употреблять в пищу живые существа, каких-то отвратительных жуков и муравьев? Как тебе не стыдно!
— Какая ты странная, Дороти! — удивилась Желтая Курица. — Живые существа гораздо вкуснее и питательней, чем неживые, но вы, люди, питаетесь дохлятиной.
— Ничего подобного, — возразила Дороти.
— Но ведь вы едите баранов, овец, поросят и даже цыплят.
— Но мы же сначала их жарим или варим, — торжествующе сказала Дороти.
— Не все ли равно?
— Конечно, нет, — серьезным тоном отвечала Дороти. — Я не могу объяснить тебе, в чем разница, но знаю, что разница тут есть. Кроме того мы не едим таких мерзких созданий, как жуки.
— Зато вы едите цыплят, которые едят жуков, — прокудахтала Желтая Курица, — так что вы ничем не лучше нас.
Это заставило Дороти задуматься. В словах Биллины была доля правды, и из-за этого у нее едва не пропал аппетит. Что касается Желтой Курицы, что она продолжала ворошить песок и гальку своим клювом и казалась вполне довольной меню. Вдруг, уже у самой воды, Биллина глубоко вонзила клюв в песок, но тотчас же вытащила его и отпрянула в негодовании.
— Тут что-то металлическое! — воскликнула она. — Чуть было клюв не сломала!
