Братья Бондаренко - КРЕМЕШКИ
Но девочка Ночь качала головой и уходила все дальше и дальше. И все дальше и дальше шел за ней мальчик Рассвет и, протягивая к ней руки, просил не уходить от него.
Долго вечером того дня Зорька ждала сына домой. Долго сидела у раскрытого окошка и смотрела в залитый лунным светом лес, но мальчик так и не вернулся. Не вернулся он ни на второй, ни на третий день. Не вернулся совсем. До сих пор он идет за девочкой Ночью и просит ее:
— Девочка, — и протягивает к ней руки, — зачем ты уходишь от меня? Я всегда один и один. Побудь со мной. Я спою тебе песню о солнце.
Но девочка качает головой и пятится все дальше и дальше. И мальчик идет за ней. И там, где проходят они, становится светло, раскрываются цветы и поют птицы. А Зорька, не дождавшись домой сына, перешла жить к морю. И домик их остался пустым. Он и сейчас еще стоит где-то в тайге, но найти его очень трудно.
КУКУШКИНЫ СЛЁЗКИ
Было это давно, так давно, что, кроме старой вороны, никто уже и не помнит, когда это было. Прилетела в наши леса из неведомых стран кукушка, серенькая, молоденькая, с симпатичными глазками. Была весна, птицы вили на деревьях гнезда. Решила свить себе гнездо и кукушка.
Долго летала она по лесу, выбирала красивое дерево. Выбрала березу, прямоствольную, упругую. Свила среди ее ветвей гнездышко из тоненьких прутиков, выстелила дно его пухом. Примерилась: удобное гнездышко, хорошо в нем будет птенцов высиживать. И положила в него четыре яичка.
— Выведу птенцов и буду жить большой семьей, — сказала сама себе кукушка и села на яички.
День посидела на них, другой, скучным ей это занятие показалось. Задумалась кукушка: сейчас вот она на яичках сидит, потом, когда вылупятся птенцы, кормить их надо будет. И так день за днем, неделя за неделей — все лето. Ни полетать, ни порезвиться.
— Нет, я не такая дура, чтобы молодость свою в гнезде просидеть. Детей иметь хорошо, но лучше их иметь уже большими, чем самой выращивать.
С этими словами выпрыгнула кукушка из гнезда, взяла яичко и полетела с ним к жене кобчика. У кобчика в гнезде пять яичек. «Ничего не сделается с его женой, если она посидит на шести», — рассудила кукушка и, когда отлучилась на минутку из гнезда жена кобчика, подложила ей в гнездо свое яичко.
Так по одному разнесла кукушка по чужим гнездам свои яички и летает по лесу довольная: выведутся ее птенчики, соберет она их всех возле себя и будет жить с ними большой семьей.
Весело провела кукушка весну. То, смотришь, уговорит сизого голубя соловьев с ней на зорьке послушать, то, глядишь, затеет с красавцем кобчиком игру в пятнашки, то улетит к Лысой Горе полюбоваться, как тюльпаны цветут.
Лето тоже было веселым. И не вспомнила за все это время кукушка про своих птенцов. А тут и осень подошла. Птицы шумными стаями кружили над лесом, готовили птенцов к отлету. Все были заняты серьезным делом, играть больше с кукушкой никто не хотел, и она почувствовала
себя одинокой. Грустно ей стало, и она решила отыскать своих детишек.
Она полетела к гнездам, куда весной подложила свои яйца, но гнезда были пусты. Кукушка заглядывала в темные дупла,звала:
— Детки!
Прислушивалась, но никто не откликался на ее зов. Тогда она летела дальше, снова звала и снова слушала. Один раз в огромной птичьей стае ей повстречался взрослый кукушонок. Она спросила его:
— Не ты ли мой сын?
— Нет, — ответил он, — вон мои папа с мамой, — и указал на кобчика и его жену.
Это был ее сын, но он ее не узнавал. Кукушка почувствовала себя еще больше одинокой и полетела над лесом, скликая своих потерянных детей:
— Ку-ку! Ку-ку!
Звала долго, тоскливо:
— Ку-ку! Ку-ку!
Но никто из ее детей не знал ее голоса, и никто на него не отозвался. Птицы уже потянулись к югу. Вокруг было тихо, печально. И, увидев, что она осталась совсем одна, кукушка заплакала. Она летала по лесу и плакала. И там, где падали на землю ее горячие слезы, выросли на следующую весну алые цветы, которые стали зваться кукушкины слезки.
КРЕМЕШКИ
В Гореловском лесу есть Родничок. Сейчас он уже постарел, ряской покрылся, угрюмый, одинокий, а бывало... Бывало, к не-| му каждое утро приходила в гости белка Рыжее Ушко. Ах, если бы вы видели, какая это была белка! Сама маленькая, глазки кругленькие, а хвостик пушистый. Придет она, бывало, сядет на бережок, свесит ножки и скажет ласково так, нежно:
— Здравствуй, Родничок. Как поживаешь?
— Замерз маленько, а так ничего, — ответит Родничок и — ЖУР, жур — от камушка к камушку, от кустика к кустику, под мосток через дорогу, напрямик по лугу бежит к речке.
А Рыжее Ушко смотрит на него и говорит: -—
— А я тебе кремешков принесла. Лoви — и достанет из-за щеки кремешок.
Поймает Родничок кремешок, булькнет, пустит круги и — кремешок под водой. Булькнет еще раз, пустит круги и — второй скроется. А Рыжее Ушко хлопает лапками и говорит
— Ой, как красиво!..
— Как же, красиво... — журчит Родничок и запевает песню:
Я с утра до заката,И весной и зимой,В брызгах солнечных радуг Бьюсь веселой струей.Надо мною о соснуПестрый дятел стучит,Белка Рыжее Ушко,Свесив ножки, сидит.
— Хорошо, ой, как хорошо! — восклицает Рыжее Ушко и достает из-за щеки новый кремешок.
— Хо-ро-шо, — булькает Родничок, и Рыжее Ушко видит, как на дне его шевелятся кремешки. Много кремешков. Красные, синие, коричневые. Красиво!..
Родничок журчит. Рыжее Ушко машет лапками. И обоим хорошо, и обоим весело.
Но вот Рыжее Ушко вышла замуж и перебралась жить в другую рощу. И, кажется, ничего в лесу не изменилось. Все так же по утрам выкатывается из-за горы солнышко. Прибегают с лукошками ребятишки за ягодами. Но больше никто не приходит к родничку и не бросает в него красивые кремешки.
Много времени прошло с той поры, как Рыжее Ушко вышла замуж,
а Родничок все ждет, не вернется ли она. Постарел, травой зарос, ряской покрылся. Одичал. Иногда почудится ему голос ласковый такой, нежный:
— Здравствуй, Родничок! Как поживаешь? Встрепенется Родничок. Засияет радостью. Отмахне!
волной в сторону зеленую ряску, скажет:
— Ты пришла все-таки...
Но глянет — нет вокруг никого, только зеленые ножи осоки торчат по берегам — и запечалится. И лежит между берегов тихий-тихий. Прислушивается: не идет ли, не шуршат ли ее шаги. Но шагов не слышно, никто не идет.
КАРАСЬ И КАМЫШОВОЕ ОЗЕРО
Плохо жилось Карасю в Камышовом озере: ни ракушек в тине, ни личинок в воде. А тут еще щуки по целым дням охотятся, того и гляди, угодишь к какой-нибудь в зубы. «Нет, — решил он, — надо перебираться в другое озеро. И немедленно».
И поплыл Карась с товарищами прощаться. Окружили они его, ахают, плавнички в стороны разводят:
— Да ты что? С ума сошел? Жить тебе надоело? Дорога вон большая какая. В момент пропадешь. Или щуки изловят, или заблудишься где.
И пошла у Карася голова кругом. В самом деле, о до-роге-то он и не подумал. Поднимется откуда-нибудь со дна щука и скажет: «Пришел-таки, а я ждала, ждала тебя...» Опять же, новое место. Кто его знает, как там будет. Тут он хоть и не совсем хорошо, да устроился, а там — ни угла своего, ни товарищей. Переночевать и то негде будет.
И остался Карась в Камышовом озере. А еды с каждым годом все меньше становится. Не живет, а мучается: сегодня — не доел, завтра — не доспал. Тощий стал, страшный — чешуя да кости. Под глазами морщинки залегли, стареть Карась начал. Поглядел на него как-то Ерш и говорит :
— Разве на нашем озере свет клином сошелся? Я ухожу. Пойдем со мной. Хуже, чем здесь, не будет.
Усмехнулся Карась: дескать, куда уж хуже. За всю жизнь раза два только досыта наедался. И повернулся к жене — к этому времени жениться успел Карась:
— Поплывем, а? Втроем любую дорогу одолеть можно. У жены от страха даже плавничок на спине дыбом
встал:
— И что ты все заладил: поплывем да поплывем. Нам ли, карасям, о других озерах думать? Ему, Ершу, хорошо: у него вон иглы какие. Он и на чужбине постоять за себя сможет. А ты? И сам пропадешь, и семью загубишь. Не надо на рожон лезть. Если быть ему, счастью, так оно тебя и здесь найдет.
И пошла опять у Карася голова кругом. И хочется ему с Ершом в другое, озеро пойти, и боязно: вдруг там еще хуже будет. Тут хоть и мало личинок, зато ему каждый уголок знаком: знает, где искать, а на чужбине и впрямь погибнуть недолго.
Опять же и про счастье правильно жена сказала: если быть ему, так оно и сюда придет. Долго ждал, а немножко уж подождет. А то придет к нему счастье в Камышовое озеро, а его нет здесь. И скажет счастье: «Значит, Карась не нуждается во мне». И не пойдет к нему больше.
