Филип Пулман - Граф Карлштайн

И тут Люси вспомнила, кто этот гость.

— Ой, Шарлотта, — заявила она, — это же тот старенький адвокат из Женевы! Помнишь? Он еще угощал нас таким сладким темным вином и печеньем, пока мы дядю Генриха ждали?

— Ну да, майстер Хайфиш! — вспомнила Шарлотта.

— Точно! А что, если он приехал, чтобы снова увезти нас отсюда? Разве это невозможно? Ты как думаешь, Хильди, может он нас увезти?

— Ой, Хильди, пожалуйста, сходи и разузнай, зачем он приехал! Ну пожалуйста! — пристала ко мне Шарлотта.

— Как же я это сделаю? Нет, я не могу! — возражала я. — Ведь меня тут же вышвырнут на улицу, и что тогда будет с вами? Вы лучше немного потерпите и сами все узнаете.

Люси, конечно, надулась, но все же согласилась, что я права. К счастью, долго нам ждать не пришлось: уже минуты через две в комнату торопливо вошла фрау Мюллер, наша домоправительница (важная как гусыня и в точности как гусыня вытягивавшая свою длинную шею, когда сердилась).

— Мисс Люси! Мисс Шарлотта! Идите умойтесь и причешитесь! Через десять минут вас ждет у себя в кабинете дядя Генрих. А ты, Келмар, отложи-ка шитье да ступай в гостиную — горничная Деттвайлер, глупая девчонка, упала во дворе и сломала лодыжку, так что придется тебе пока ее заменить.

Девочки побежали приводить себя в порядок, а я взяла свечу и быстренько спустилась в гостиную. Бедняжка Сюзи Деттвайлер! Вчера граф Карлштайн трижды довел ее до слез, а теперь она еще и лодыжку сломала! Сердце мое билось как бешеное: я страшно боялась, что моя неуклюжесть не поправится графу, и он как тигр набросится на меня.

Но, открыв дверь в гостиную, я увидела, что граф полностью поглощен беседой с тем самым костлявым стариком в черном, который слушал графа чрезвычайно внимательно. В общем, ни тот, ни другой меня попросту не заметили. Не знаю уж, как мне следовало поступить, но с испугу я так и осталась стоять в темном углу возле двери, не решаясь идти дальше и слушая, о чем они говорят.

— Черт побери, Хайфиш! — воскликнул граф Карлштайн. («Хайфиш! Значит, Люси была права: этот похожий на мертвеца старик и есть тот самый адвокат из Женевы!» — подумала я.) — Вы все еще не уверены? Ведь целых девять лет прошло! Сколько же времени вам еще нужно? Сто лет? Или и ста лет вам не хватит, чтобы наконец сказать: «Да, граф Карлштайн, мы наконец полностью удостоверились, что других претендентов не имеется»? Впрочем, даже если б они и имелись, то уж к этому времени наверняка бы скончались!

Майстер Хайфиш не выказал ни малейших признаков раздражения по поводу язвительного тона графа Карлштайна. Он остался так же спокоен, как и в тот момент, когда выходил из кареты, хотя несколько мгновений назад едва не погиб, раздавленный ее тяжестью.

— Вы же сами просили меня все как следует проверить, граф Карлштайн, — ровным тоном произнес он. — А уверенность без доказательств, тем более в таких делах, не стоит ни гроша.

— Не стоит ни гроша! — фыркнул граф. — Это вы ни гроша не стоите, Хайфиш, раз не в состоянии работать как следует! Если вам так нужны доказательства, так неужели их нельзя изготовить? Или подделать?

Адвокат встал. Всего лишь встал, но одно его движение тут же заставило графа прекратить суетиться, беспокойно ерзать, грызть ногти и сердито пинать ногой полено в камине, которое при этом стреляло, как из ружья. Майстер Хайфиш держался с таким достоинством, что от него невозможно было отвести глаз. Точно хороший актер, он прекрасно умел сделать значительным даже самый обычный свой жест. И мы, оба его слушателя — я, стоявшая в темном углу у двери, и граф, хмуро глядевший в огонь, — так и застыли, ожидая, что он скажет дальше.

А он сказал всего лишь:

— Спокойной ночи, граф Карлштайн. — И в голосе его прозвучало такое презрение, что и сам дьявол, наверное, устыдился бы своего поведения.

— Да сядьте вы! — раздраженно пробормотал граф Карлштайн, и я поняла, что если сам он и хотел бы пойти против истины, то майстер Хайфиш совсем не такой человек, чтобы скрепить своей подписью и печатью результаты подобных деяний. — Садитесь, садитесь, Хайфиш. Я сегодня просто не в духе, не обращайте на меня внимания. Повторите-ка мне снова всю вашу историю. Прошу вас. — Граф рухнул в резное дубовое кресло, стоявшее возле камина, и, чтобы скрыть досаду принялся сдирать с одного из поленьев кору, разрывая ее на мелкие кусочки.

— Итак, — начал свой рассказ майстер Хайфиш, — около двадцати лет назад единственный сын старого графа Людвига Карлштайна был украден прямо из колыбели. Мне удалось выяснить, что затем он, по всей видимости, попал в Женеву. Во всяком случае, вскоре после этого мальчик, внешность которого полностью совпадает с описанием внешности графского сына, был помещен в приют для найденышей. Сын графа Людвига — если это действительно был он — вырос и получил место конюха в конюшне при гостинице «Черный Медведь», а затем поступил на военную службу. И это последнее, что мы о нем знаем. Его полк буквально разметало в сражении при Бодельхайме. Сам же он, возможно, попал в плен или погиб. Поскольку, повторяю, с тех пор нам ничего о нем не известно.

Граф Карлштайн что-то проворчал себе под нос и сердито хлопнул себя по ляжке.

— И больше вы ничего сделать не можете?

— Больше никто ничего сделать не может, граф Карлштайн. Нет такого человека в Швейцарии, который знал бы о делах графства Карлштайн лучше, чем я. Таким образом, сведения, которые я только что передал вам, являются исчерпывающими.

Пожалуй, в его тоне слышалась легкая насмешка… Но даже если это было и так, то граф Карлштайн насмешки не расслышал. Ибо, подняв глаза, он наконец заметил меня. Боже! Граф с проклятьями вскочил на ноги и зарычал:

— И давно ты тут торчишь, мерзкая девчонка?

— Всего минутку, ваша милость! Я стучалась, да вы не услышали!

Если бы не старый адвокат, который внимательно смотрел на нас, граф, наверное, ударил бы меня. Нетерпеливым жестом он отослал меня прочь, приказав принести вина, а когда я вернулась, они с майстером Хайфишем молча стояли в противоположных концах комнаты, рассматривая книги или картины, а может, просто глядя, как падает снег за темным окном.

Я подала вино, и тут в комнату вошли девочки. Майстер Хайфиш поклонился каждой и пожал им руки, вежливо поинтересовавшись, как они поживают. Глаза у него сразу потеплели. Он казался мне сухим, как пыль, и доброты в нем, на мой взгляд, было не больше, чем в серебряной чернильнице на столе, но он был так учтив и любезен с девочками, словно перед ним стояли сама герцогиня Савойская и ее сестра-близняшка. Люси и Шарлотта прямо-таки расцвели. Они уселись на диван по обе стороны от майстера Хайфиша и, потягивая вино маленькими глоточками, стали беседовать с ним, как самые настоящие дамы, а граф все хмурился, грыз ногти и молча кружил в отдалении.

Вскоре майстер Хайфиш встал, поклонился девочкам и, извинившись, сказал, что ему нужно переодеться к обеду. Пока я собирала бокалы, граф Карлштайн подошел ближе, остановился у камина и спросил:

— Люси, Шарлотта… сколько вы уже здесь живете? Год, не так ли?

— Да, почти год, дядя Генрих, — ответила Люси.

Граф некоторое время смотрел в пол, потом вдруг предложил:

— А что, если нам устроить небольшие каникулы?

Обе девочки ошеломленно посмотрели на него, потом радостно закивали.

— Это было бы замечательно! — воскликнула Люси.

— Хорошо, завтра в полдень выезжаем. — И граф лучезарно им улыбнулся, старательно демонстрируя свое великодушие. — Но учтите: мы едем всего на несколько дней.

— Да на сколько угодно! — с восторгом вскричала Шарлотта.

— А куда мы поедем? — спросила Люси.

— В мой охотничий домик, — сказал граф Карлштайн.

У обеих невольно вытянулись лица, но всего лишь на мгновение, ибо они тут же взяли себя в руки. А их дядя так ничего и не заметил.

— Это будет, наверное, очень мило, дядя Генрих, — вежливо заметила Люси.

— Спасибо большое, дядя, — сказала Шарлотта, изо всех сил стараясь скрыть разочарование, сквозившее в ее голосе.

— Хорошо-хорошо, значит — решено. — И граф довольно резким тоном отослал их прочь, а сам уселся за письменный стол и принялся быстро что-то писать.

Я вышла из комнаты следом за девочками.

Ни та, ни другая охотой совершенно не интересовались. А если вы не любите охоту, то что интересного может быть для вас в охотничьем домике? Тем более что домик этот стоит в лесной чаще и со всех сторон окружен колючими соснами, а вокруг полно волков, медведей и диких кабанов… Ну, чем девочкам там заняться? Гулять, увязая в сугробах? Смотреть, как граф Карлштайн убивает какого-нибудь несчастного оленя, а тот бьется у его ног в предсмертных судорогах? А вечерами? Вечерами им придется сидеть, закутавшись в шубки, у жалкого очага и смотреть, как граф Карлштайн напивается в компании своего главного егеря. Ну и чудесные же каникулы он им устроит!