Алан Милн - Винни-Пух и Все-Все-Все
— Может, заметят, а может, и нет, — сказал Винни-Пух. — Разве знаешь, что пчёлам в голову придёт? — Он подумал минутку и добавил: — Я притворюсь, как будто я маленькая чёрная тучка. Тогда они не догадаются!
— Тогда тебе лучше взять синий шарик, — сказал Кристофер Робин.
И вопрос был решён.
Друзья взяли с собой синий шар, Кристофер Робин, как всегда (просто на всякий случай), захватил своё ружьё, и оба отправились в поход.
Винни-Пух первым делом подошёл к одной знакомой луже и как следует вывалялся в грязи, чтобы стать совсем-совсем чёрным, как настоящая тучка.
Потом они стали надувать шар, держа его вдвоём за верёвочку. И когда шар раздулся так, что казалось, вот-вот лопнет, Кристофер Робин вдруг отпустил верёвочку, и Винни-Пух плавно взлетел в небо и остановился там-как раз напротив верхушки пчелиного дерева, только немного в стороне.
— Ураааа! — закричал Кристофер Робин.
— Что, здорово? — крикнул ему из поднебесья Винни-Пух. — Ну, на кого я похож?
— На медведя, который летит на воздушном шаре!
— А на маленькую чёрную тучку разве не похож? — тревожно спросил Пух.
— Не очень.
— Ну ладно, может быть, отсюда больше похоже. А потом, разве знаешь, что придёт пчёлам в голову!
К сожалению, ветра не было, и Пух повис в воздухе совершенно неподвижно. Он мог чуять мёд, он мог видеть мёд, но достать мёд он, увы, никак не мог.
Спустя некоторое время он снова заговорил.
— Кристофер Робин! — крикнул он шёпотом.
— Чего?
— По-моему, пчёлы что-то подозревают!
— Что именно?
— Не знаю я. Но только, по-моему, они ведут себя подозрительно!
— Может, они думают, что ты хочешь утащить у них мёд?
— Может, и так. Разве знаешь, что пчёлам в голову придёт!
Вновь наступило недолгое молчание. И опять послышался голос Пуха:
— Кристофер Робин!
— Что?
— У тебя дома есть зонтик?
— Кажется, есть.
— Тогда я тебя прошу: принеси его сюда и ходи тут с ним взад и вперёд, а сам поглядывай всё время на меня и приговаривай: «Тц-тц-тц, похоже, что дождь собирается!» Я думаю, тогда пчёлы нам лучше поверят.
Ну, Кристофер Робин, конечно, рассмеялся про себя и подумал: «Ах ты, глупенький мишка!» — но вслух он этого не сказал, потому что он очень любил Пуха.
И он отправился домой за зонтиком.
— Наконец-то! — крикнул Винни-Пух, как только Кристофер Робин вернулся. — А я уже начал беспокоиться. Я заметил, что пчёлы ведут себя совсем подозрительно!
— Открыть зонтик или не надо?
— Открыть, но только погоди минутку. Надо действовать наверняка. Самое главное — это обмануть пчелиную царицу. Тебе её оттуда видно?
— Нет.
— Жаль, жаль. Ну, тогда ты ходи с зонтиком и говори: «Тц-тц-тц, похоже, что дождь собирается», а я буду петь специальную Тучкину Песню — такую, какую, наверно, поют все тучки в небесах… Давай!
Кристофер Робин принялся расхаживать взад и вперёд под деревом и говорить, что, кажется, дождь собирается, а Винни-Пух запел такую песню:
Я Тучка, Тучка, Тучка,А вовсе не медведь,Ах, как приятно ТучкеПо́ небу лететь!
Ах, в синем-синем небеПорядок и уют —Поэтому все ТучкиТак весело поют!
Но пчёлы, как ни странно, жужжали всё подозрительнее и подозрительнее. Многие из них даже вылетели из гнезда и стали летать вокруг Тучки, когда она запела второй куплет песни. А одна пчела вдруг на минутку присела на нос Тучки и сразу же снова взлетела.
— Кристофер — ай! — Робин! — закричала Тучка.
— Что?
— Я думал, думал и наконец всё понял. Это неправильные пчёлы!
— Да ну?
— Совершенно неправильные! И они, наверно, делают неправильный мёд, правда?
— Ну да?
— Да. Так что мне, скорей всего, лучше спуститься вниз.
— А как? — спросил Кристофер Робин.
Об этом Винни-Пух как раз ещё и не подумал. Если он выпустит из лап верёвочку, он упадёт и опять бумкнет. Эта мысль ему не понравилась. Тогда он ещё как следует подумал и потом сказал:
— Кристофер Робин, ты должен сбить шар из ружья. Ружьё у тебя с собой?
— Понятно, с собой, — сказал Кристофер Робин. — Но если я выстрелю в шарик, он же испортится!
— А если ты не выстрелишь, тогда испорчусь я, — сказал Пух.
Конечно, тут Кристофер Робин сразу понял, как надо поступить. Он очень тщательно прицелился в шарик и выстрелил.
— Ой-ой-ой! — вскрикнул Пух.
— Разве я не попал? — спросил Кристофер Робин.
— Не то чтобы совсем не попал, — сказал Пух, — но только не попал в шарик!
— Прости, пожалуйста, — сказал Кристофер Робин и выстрелил снова.
На этот раз он не промахнулся. Воздух начал медленно выходить из шарика, и Винни-Пух плавно опустился на землю.
Правда, лапки у него совсем одеревенели, оттого что ему пришлось столько времени висеть, держась за верёвочку. Целую неделю после этого происшествия он не мог ими пошевелить, и они так и торчали кверху. Если ему на нос садилась муха, ему приходилось сдувать её: «Пухх! Пуххх!»
И, может быть — хотя я в этом не уверен, — может быть, именно тогда-то его и назвали Пухом.
— Сказке конец? — спросил Кристофер Робин.
— Конец этой сказке. А есть и другие.
— Про Пуха и про меня?
— И про Кролика, про Пятачка, и про всех остальных. Ты сам разве не помнишь?
— Помнить-то я помню, но когда хочу вспомнить, то забываю…
— Ну, например, однажды Пух и Пятачок решили поймать Слонопотама…
— А поймали они его?
— Нет.
— Где им! Ведь Пух совсем глупенький. А я его поймал?
— Ну, услышишь — узнаешь.
Кристофер Робин кивнул.
— Понимаешь, папа, я-то всё помню, а вот Пух забыл, и ему очень-очень интересно послушать опять. Ведь это будет настоящая сказка, а не просто так… вспоминание.
— Вот и я так думаю.
Кристофер Робин глубоко вздохнул, взял медвежонка за заднюю лапу и поплёлся к двери, волоча его за собой. У порога он обернулся и сказал:
— Ты придёшь посмотреть, как я купаюсь?
— Наверно, — сказал папа.
— А ему не очень было больно, когда я попал в него из ружья?
— Ни капельки, — сказал папа.
Мальчик кивнул и вышел, и через минуту папа услышал, как Винни-Пух поднимается по лесенке: бум-бум-бум.
ГЛАВА ВТОРАЯ,
в которой Винни-Пух пошёл в гости, а попал в безвыходное положение
Как-то днём известный своим друзьям, а значит, теперь и вам, Винни-Пух (кстати, иногда для краткости его звали просто Пух) не спеша прогуливался по Лесу с довольно важным видом, ворча себе под нос новую песенку.
Ему было чем гордиться — ведь эту песенку-ворчалку он сам сочинил только сегодня утром, занимаясь, как обычно, утренней гимнастикой перед зеркалом. Надо вам сказать, что Винни-Пух очень хотел похудеть и потому старательно занимался гимнастикой. Он поднимался на носки, вытягивался изо всех сил и в это время пел так:
— Тара-тара-тара-ра!
А потом, когда он наклонялся, стараясь дотянуться передними лапками до носков, он пел так:
— Тара-тара-ой, караул, трам-пам-па!
Ну, вот так и сочинилась песенка-ворчалка, и после завтрака Винни всё время повторял её про себя, всё ворчал и ворчал, пока не выучил её всю наизусть. Теперь он знал её всю от начала до конца. Слова в этой Ворчалке были приблизительно такие:
Тара-тара-тара-ра!Трам-пам-пам-тарарам-пам-па!Тири-тири-тири-ри,Трам-пам-пам-тиририм-пим-пи!
И вот, ворча себе под нос эту Ворчалку и размышляя — а размышлял Винни-Пух о том, что было бы, если бы он, Винни, был не Винни-Пухом, а кем-нибудь совсем-совсем другим, — наш Винни незаметно дошёл до песчаного откоса, в котором была большая дыра.
— Ага! — сказал Пух. (Трам-пам-пам-тирирам-пам-па!) — Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, то дыра — это нора, а нора — это Кролик, а Кролик — это подходящая компания, а подходящая компания — это такая компания, где меня чем-нибудь угостят и с удовольствием послушают мою Ворчалку. И всё такое прочее!
Тут он наклонился, сунул голову в нору и крикнул:
— Эй! Кто-нибудь дома?
Вместо ответа послышалась какая-то возня, а потом снова стало тихо.
