Михаэль Энде - Бесконечная книга

Страстью Бастиана Балтазара Букса были книги.

Кто никогда не просиживал над книгой день напролет, не помня, обедал ли —

Кто никогда не читал тайком под одеялом при свете фонарика, потому что электричество уже выключили, чтоб вам выспаться —

Кто никогда не лил горьких слёз из-за того, что волшебная повесть подошла к концу и приходится расставаться с героями —

Кто ничего этого не знает из собственного опыта, тому никогда не понять того, что сделал Бастиан.

Он глядел на заглавие книги, и его бросало то в жар, то в холод. Вот оно, о чём он всегда мечтал: книга, которая никогда не кончается! Он должен заполучить её во что бы то ни стало!

Легко сказать! Даже если бы у него были деньги, разве этот неприветливый господин Кореандр не дал понять, что ничего ему не продаст?

И всё же Бастиан чувствовал, что не может уйти отсюда без этой книги. Да ради неё он тут и очутился, эта книга загадочным образом притянула его, она сама к нему просилась, она всегда принадлежала только ему!

Бастиан прислушался, господин Кореандр всё ещё говорил по телефону. Толком ничего не сообразив, Бастиан сунул книгу под пальто и прижал её к себе обеими руками. Пятясь, он пробрался к выходу, не спуская глаз с двери кабинета. Осторожно, чтобы не задеть латунный колокольчик, выскользнул наружу — и только тогда пустился бежать. Тетради, учебники и пенал прыгали в портфеле, в боку кололо, но он не останавливался. Дождь затекал за воротник, но Бастиону было жарко — и не только от бега.

Его совесть, которая в лавке даже и не пискнула, теперь вдруг зашевелилась. Все причины, которые казались ему такими убедительными, вдруг растаяли, как снеговик в огненном дыхании дракона.

Он — украл! Он стал вором.

То, что он сделал, было даже хуже воровства. Эта книга наверняка существовала в единственном экземпляре и была бесценна. Наверняка она составляла главное сокровище господина Кореандра. Украсть у скрипача его неповторимый инструмент или у короля его корону — это ведь нечто другое, чем деньги из кассы.

Но Бастиан бежал, крепко прижимая книгу к себе. Он не хотел её лишиться, это было всё, что у него осталось в этом мире.

Ведь домой теперь он уже не вернётся.

Он представил, как отец сидит в большой комнате, оборудованной под лабораторию, вокруг него множество гипсовых слепков челюстей: он — зубной техник. Бастиан никогда раньше не задумывался, любит ли отец свою работу. А теперь уже не спросишь — некого.

Если бы он сейчас явился домой, отец вышел бы в своем белом халате, может, с гипсовой челюстью в руках, и спросил бы: «Уже вернулся?» — «Да», — ответил бы Бастиан. «Что, отменили занятия?» Он представил себе тихое, печальное лицо отца — нет, он не смог бы ему солгать. Но и правду сказать тоже не смог был. Единственное, что ему оставалось — бежать дальше, куда глаза глядят, отец не должен узнать, что его сын стал вором.

А может, он и не заметит, что Бастиана больше нет. Эта мысль даже утешила его.

Бастиан увидел в конце улицы свою школу. Значит, он машинально бежал привычной дорогой. Улица показалась ему пустынной — так всегда кажется, когда опоздаешь. Бастиан перешёл на шаг, чувствуя, как страх нарастает в нём. Он всегда испытывал страх перед школой — местом его ежедневных поражений. Он боялся учителей, которые вечно стыдили его и ругали, боялся одноклассников, которые дразнили его, издеваясь над его неловкостью и беспомощностью. Школа всегда казалась ему тюрьмой, которую приходится терпеть, пока ты не вырос.

В гулком коридоре пахло промокшими пальто, тишина подстерегала за каждым поворотом. Он очутился перед дверью своего класса, выкрашенной зелёной краской, и понял, что отныне ему и здесь не место.

Вот только куда идти? Бастиан читал в книжках, как мальчики прятались на кораблях и уплывали странствовать по свету. Одни становились пиратами или героями, другие возвращались в родные места уже взрослыми, и никто их не узнавал. Но себя Бастиан не мог представить на их месте. Разве приняли бы его корабельным юнгой? Да и как добраться до портовых городов, где стоят большие корабли?

И вдруг он вспомнил про одно местечко, где его никто сейчас не станет искать.

Чердак был большой и тёмный. Пахло пылью. Ни звука не доносилось сюда, кроме стука дождя по крыше. Почерневшие стропила пересекались наверху, ряды их терялись в темноте. Тут и там, словно рыбацкая сеть, свисала паутина, едва заметно колеблясь. Сквозь слуховое окно проникал бледный свет. Пробежавшая мышка оставила в пыли крохотные следы, тонкая борозда прочерчена её хвостиком. Бастиан закрыл за собой скрипучую дверь, вставил ключ изнутри, повернул его и для верности даже заперся на задвижку. Наконец-то он в недосягаемости. Тут его не найдут. Приходят сюда редко, он это знал. И даже если кто-то поднимется сюда как назло именно сегодня, он найдёт дверь запертой, а ключа не окажется на месте. И даже если кому-то удастся отпереть дверь, Бастиан успеет спрятаться

Постепенно его глаза привыкли к темноте. Полгода назад школьный сторож велел Бастиану помочь ему занести сюда большую коробку со старыми формулярами. Тогда-то он и увидел, что ключ от чердака хранится в стенном шкафчике на верхней площадке лестницы. Раньше он и не думал об этом.

Пальто Бастиана промокло насквозь, и он продрог. Для начала следовало подыскать местечко поуютнее. Может, здесь придется пробыть долго. Но об этом он ещё не думал, как и о том, что когда-нибудь проголодается и захочет пить.

Он походил кругом, осматриваясь. Повсюду громоздилась рухлядь, штабеля сломанных парт, стойка, на которой висели старые географические карты, доски с облупившейся чёрной краской, гимнастический конь с клочьями набивки, полки с ненужными бумагами, а чуть подальше — чучела животных, изъеденные молью: большая сова, горный орёл и лиса. Тут же были реактивы в сосудах и ретортах для химических опытов, а над ними, как костюм на вешалке, висел человеческий скелет.

Бастиан решил расположиться на гимнастических матах. Он подтащил их под слуховое окно, где было побольше света. Тут же лежали стопкой серые армейские одеяла, правда, пыльные и рваные. Бастиан снял мокрое пальто и повесил рядом со скелетом. Потревоженный скелет зашевелился, но Бастиана такие вещи не пугали: он привык к ним дома. Промокшие 6omuнки он тоже снял. В одних носках по-турецки уселся на маты и накинул на плечи, как индеец, серое одеяло.

«Там внизу, в классе, — подумал он, — сейчас как раз идёт урок родного языка. Может быть, они пишут сочинение на какую-нибудь смертельно скучную тему».

Бастиан взглянул на книгу.

— Хотел бы я знать, — сказал он сам себе, — что, собственно, такое книга? Напечатанные буквы? Но когда раскрываешь её, вдруг появляются люди, которых прежде не знал, и начинаются приключения, битвы и шторма, или оказываешься в чужих странах и городах, и всё это — из-за книги. Конечно, её для этого нужно прочитать. Однако еще ДО ТОГО что-то уже случается. Но что?

И вдруг его охватило почти праздничное предчувствие. Он выпрямился, бережно открыл первую страницу, и началась

Глава I

ФАНТАЗИЯ В БЕДЕ

А в Ревучем лесу всё зверьё попряталось в норы, берлоги и гнёзда. Была полночь, верхушки могучих деревьев гудели от ветра. Стволы толщиной с башню стонали и скрежетали.

Вдруг промелькнул слабый свет, зигзагами прочерчивая темноту.

Вот он задрожал на месте, вот взлетел вверх, осел на ветку, но тотчас же пустился дальше. Это был светящийся шарик величиной с детский мяч, он передвигался прыжками, касался земли и снова подскакивал вверх. Но это был не мячик. Это был блуждающий огонёк. И он заблудился. То есть это был заблудившийся блуждающий огонёк, а такое даже в Фантазии случается не часто. Обычно как раз наоборот: блуждающие огоньки вводят в заблуждение других.

Внутри светящегося шара можно было различить подвижную фигурку. Это был не мальчик и не девочка, у блуждающих огоньков вообще нет такого различия. В руке у фигурки трепетал крохотный белый флажок: видимо, это был парламентёр или посланник.

Можно было не опасаться, что в темноте он наткнётся на дерево или корягу, блуждающие огоньки невероятно проворны, они умеют менять направление прямо посреди прыжка. Отсюда и зигзаги, хотя в целом он двигался в определённом направлении. Пока не достиг подножия скалы. Тут он испуганно отпрянул назад.

Высунув язык, как загнанная собачка, он укрылся в древесном дупле и немножко поразмыслил, прежде чем снова отважился заглянуть за выступ скалы.

Там горел лесной костер, и вокруг этого костра сидели три странника, весьма различные по облику и по величине. Трехметровый великан, весь будто вырубленный из серого камня, лежал, растянувшись на животе и опершись на локти, и задумчиво глядел в костер. На его обветренном лице, несоразмерно маленьком на могучих плечах, сильно выдавалась челюсть, напоминающая ряд стальных зубил. Блуждающий огонек узнал в нём представителя племени скалоедов. Эти существа жили далеко от Ревучего леса В ГОРАХ. При этом они жили С ГОР. Это значит — они питались горами. По счастью, скалоеды неприхотливы и могут недели и даже месяцы обходиться одним кусочком скалы. К тому же их не так много, а горы довольно большие. Но, поскольку они обитают в тех краях давно, горы приобрели с течением времени причудливый вид: они стали походить на громадные ломти сыра в дырках и пещерах. Поэтому их ещё называли Сквозными горами.