Виктор биллевич - Однажды в сказочной стране
— Здравствуйте, ЧТЗ Иванович! — поздоровался Антон.
— Ага, нашёлся, значит.
ЧТЗ Иванович сел за руль и стал заводить машину. Она затряслась, немного почихала, выпуская клубы чёрного дыма, и двигатель нехотя стал набирать обороты.
— Садись, путешественник! — крикнул ЧТЗ Иванович. — Поехали!
Когда выехали из посёлка, кот Гарольд стал командовать:
— Едем влево на заброшенную бетонку.
— Знаю, — ответил ЧТЗ Иванович.
— Там разгоняемся…
— Знаю. Легко сказать!
— До 100 километров в час…
— Ты с ума сошёл! На такой скорости она развалится на составные части!
Гарольд продолжал как ни в чём не бывало:
— И когда слева промелькнёт кривая сосна, мы все окажемся в Сказке.
— Только уж извольте без меня, если можно, — заметил ЧТЗ Иванович. — Мне на работу надо.
— Когда будем проезжать кривую сосну, мы с Тутукиным закроем глаза, а вы не закрывайте. Может, и обойдётся, — успокоил его Гарольд и подмигнул Тутукину.
Автомобиль разогнался и ревел как ракета на взлёте. В нём что-то скрежетало и ухало, а из выхлопной трубы сыпались искры. Казалось, что джип «Ока», действительно, вот-вот развалится.
— Зверь, а не машина! — восхищённо заявил Гарольд.
Когда стали приближаться к кривой сосне, Антон закрыл глаза и через секунду испытал то, чего он так ждал всё это утро: непонятная сила подхватила его, закружила, и он, словно космонавт в безвоздушном пространстве, полетел в неведомое…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В Сказочном лесу было подозрительно тихо. Так тихо, что в ушах звенело.
— Странно, — сказал Антон, — тишина какая-то подозрительная. Прошлый раз, помнится, птички кругом чирикали, весело шумела листва на деревьях, пахло травами и мёдом. А сегодня как будто замерло всё. Ни звуков, ни запахов.
— Лес тоже чувствует, что что-то не так, — предположил кот.
Они дошли до развилки дорог и уткнулись в старый замшелый Вещий камень, на котором было написано:
«Направо пойдёшь — коня потеряешь, чебя спасешь;
Налево пойдёшь — себя потеряешь, коня спасёшь;
прямо пойдёшь и себя и коня потеряешь»
— Ну! И куда теперь идти? — Антон погладил холодный шершавый камень рукой.
— Себя потерять — довольно глупое занятие, — стал философствовать Гарольд. — Мы не для этого сюда пришли. Логично?
— Логично.
— Значит, остаётся одно — потерять коня. У тебя есть конь?
— Нет.
— И у меня нет. Значит, и терять нам нечего. Как можно потерять то, чего нет. Логично?
— Логично.
— Стало быть, смело идём направо, — заключил Гарольд.
— А вдруг это ловушка?
— Тогда вернёмся домой, ты ляжешь в свой гамак досматривать сон про карликов.
— Ничего себе! Откуда ты знаешь про карликов? — удивился Тутукин.
— У тебя, Тутукин, эти карлики до сих пор в глазах. Ты очень впечатлительный.
— Хорошо, Гарольд. Идём направо, — согласился Антон.
— Хотя, конечно, коня жалко, — заметил кот, смахивая набежавшую слезу.
— Какого коня?
— Да пошутил я, Тутукин, — засмеялся Гарольд. — Ты что, шуток не понимаешь?
Некоторое время они шли по лесной дороге.
Гарольд, у которого было, судя по всему, отличное настроение, балагурил без умолку, рассказывая Антону о своей жизни.
— Вот ты когда-нибудь прыгал с парашютом? — спросил Гарольд.
— Не, не приходилось.
— Я прыгал один раз. Это в Сибири было, я тогда на буровой работал. Подсобником кухарки. Жил как у Христа за пазухой. И вот представь, буровая вышка в Сибири, погода мерзкая, ледяной, пронизывающий ветер. Бригада работать в такую погоду не может. Скучно им. Они в карты несколько дней подряд резались — карты аж в тряпочки превратились. Вот они от безделья и надумали меня с парашютом с вышки пустить. Из брезента и верёвок сварганили парашют, напялили на меня и потащили на вышку! А высота вышки пятьдесят шесть метров, представляешь?
Одним словом, я полетел. В первые минуты думал всё — умру от разрыва сердца. А ветер был сильнейший. Ну, меня и снесло в тайгу. Я, конечно, орал как резаный. Ободрался весь о деревья, но выжил.
Кухарка плачет: «Где мой котик?! Где мой котик?!»
А ты, наверное, слышал, что кота, где ни брось, хоть на Дальнем Востоке, он рано или поздно придёт домой.
Вот я и явился через две недели — худой, грязный, израненный, с волочащимся сзади парашютом, И абсолютно чёрный.
— Представляю себе картинку! — громко расхохотался Тутукин.
Неожиданно кто-то зловещим шёпотом сказал:
— Стоять тихо! Не шевелиться! Молчать!
Из кустов показалась голова Моки Сапочкина в камуфляжной шапке.
— Никакой конспирации! Тихо, вы! Быстро сюда, в кусты! — приказал Мока.
Тутукин и Гарольд нырнули в кусты.
Круглолицый блондин Даня, лежащий на пригорке, приложил палец к губам и сказал:
— Тсс!
Тутукин и Гарольд беззвучно подползли к нему и легли рядом.
Перед ними открылась совершенно фантастическая картина.
На большой, залитой солнцем поляне стояла серебристая летающая тарелка.
Рядом с тарелкой на спине лежал Змей Горыныч. Лапы чудовища, словно зенитные орудия, торчали вверх, крылья, как два дельтаплана, распластались в стороны, страшные головы безвольно лежали на траве.
— Дохлый? — шёпотом спросил Гарольд.
— Судя по всему, живой, — ответил Даня. — Видишь, дышит. Спит, наверное.
Рядом с драконом суетились пришельцы.
Это были маленькие — меньше метра ростом — человекообразные существа зелёного цвета. На большой, абсолютно лысой голове — два круглых глаза, большой рот, а вместо ушей — два отростка в виде спиралек.
— Так вот вы какие?! — восхищённо сказал Тутукин.
— Мальчиши-кибальчиши, — добавил Мока.
«Вот почему, наверное, мне снились карлики», — подумал Тутукин.
— Огурцы! Один к одному — огурцы! — облизнулся кот Гарольд: свежие огурцы были любимым лакомством белого кота.
У пришельцев в руках были какие-то стержни и коробочки, на которых сверкали разноцветные огоньки. Они тыкали палочками в брюхо Змея Горыныча и о чём-то спорили, булькая своими большими ртами.
При этом они не ходили, как люди, а прыгали сразу на двух ногах, словно играли «в классики».
— В контакт с ними войти будет непросто, — задумчиво заметил Мока.
— Почему ты так думаешь? — спросил Даня.
— Стрёмные они какие-то, — ответил Мока.
— Сколько их всего? — спросил Тутукин.
— Я насчитал шесть человек — тьфу ты! — существ, конечно, — сказал Даня.
— А мне кажется, они довольно симпатичные и миролюбивые, — высказал своё мнение Антон. — И оружия у них что-то не видно.
— Вот они выстрелят в тебя из своей красивой палочки, и будет тебе Кирдык Тутукович, — язвительно заметил Мока.
— А что, если… — предположил Тутукин, но договорить не успел.
В днище тарелки с грохотом открылся большой круглый люк, и оттуда на траву вывалилась Баба-Яга.
Она вскочила и, прихрамывая на костяную ногу, быстро-быстро, зигзагами побежала по поляне. Так обычно бегают, спасаясь от вражеских пуль.
Баба-Яга мчалась прямо к кустам, где залегли ребята.
Ничего не видя вокруг, она на скорости продралась сквозь кусты и намерена была, судя по всему, бежать дальше, но Мока ловко подставил ей подножку, и Баба-Яга упала.
— Ф-фу! И шдесь зашада! — прошамкала она беззубым ртом.
— Спокойно, бабуля, мы свои, — сказал Мока.
Пришельцы, конечно, видели, что произошло. Они попытались скакать за Бабой-Ягой, однако на пол дороге остановились и что-то возбуждённо забулькали друг другу, указывая своими палочками в сторону кустов.
— Сейчас ещё пульнут сюда, — сказал Даня. — Надо бежать от греха подальше.
— Я больше не могу пешать, — заныла Баба-Яга. — У меня нога болит.
— Я её потащу на себе, — предложил Антон. — Давай, бабуля, залезай ко мне на закорки.
Он присел, старуха, продолжая ныть и ругаться, уселась на спину Антона, обхватив его шею костлявыми руками, и все побежали от опасной поляны подальше.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Команда сказочных спасателей расположилась в избушке Дровосека. Это было довольно далеко от поляны, где стояла тарелка, и здесь можно было чувствовать себя в относительной безопасности.
— На всякий случай выставим охрану. Не исключено, что они будут искать Бабу-Ягу, — сказал Даниил, когда они с трудом уложили старуху на печку и сели за стол. — Мока! Ты первый идёшь в наряд.
— Нет вопросов, — ответил Мока. — Хорошо бы, конечно, какое-то оружие иметь. С пустыми руками как-то не солидно.
— Мока! Ты же знаешь наше правило. У нас не может быть оружия. Мы исследователи и спасатели, а не агрессоры. Иди, а мы посовещаемся.
