Лаймен Баум - Лоскутушка из Страны Оз
Пока он ел, Толлидигль сидела рядом с вышиванием. Когда Оджо поел, она унесла тарелки и стала читать ему вслух историю из книжки.
— Это действительно тюрьма? — спросил Оджо, когда женщина закончила читать.
— Ну да. Это единственная тюрьма в Стране Оз.
— А я — заключенный? — Господи, ну конечно!
— Тогда почему тюрьма такая роскошная, а вы так со мной добры?
Толлидигль явно удивилась вопросу, но ответила серьезно:
— Мы считаем, что заключенному не повезло — причем в двух отношениях. Потому, что он сделал что-то противозаконное, и потому, что его лишили свободы. Поэтому мы и должны обращаться с ним по-доброму. Иначе он ожесточится, озлобится и не станет раскаиваться в своем проступке. Озма убеждена, что тот, кто совершает проступки, делает это потому, что не обладает силой духа и мужеством. Вот мы и сажаем его в тюрьму, чтобы он окреп духом и обрел достаточно сил, чтобы противостоять искусу нарушения закона. Доброта делает людей сильными духом и храбрыми — вот мы и относимся по-доброму к нашим арестантам.
— А я-то думал, что с арестантами всегда обращаются грубо в наказание, — сказал после некоторого раздумья Оджо.
— Что ты! — вскричала Толлидигль. — Провинившийся и так наказан сознанием того, что поступил дурно. Разве ты не раскаиваешься, Оджо, в том, что нарушил закон?
— Я… я такой же, как и все прочие люди…
— Если тебя признают виновным, ты, конечно, будешь вынужден как-то искупить вину, — сказала женщина. — Я не знаю, что сделает с тобой Озма, — впервые в этой стране кто-то нарушил закон. Но знай: она проявит милосердие и справедливость. Жители Изумрудного Города слишком довольны судьбой, чтобы совершать проступки, но ты, наверное, из какого-то дальнего уголка и, толком не зная, какая удивительная у нас правительница, неосторожно нарушил закон.
— Да, — признал Оджо. — Я прожил всю жизнь в густом дремучем лесу и не видел ни одной живой души, кроме дяди Найди.
— Я так и подумала, — сказала Толлидигль. — Но хватит разговоров. Давай-ка поиграем в какую-нибудь игру.
16. ПРИНЦЕССА ДОРОТИ
Дороти Гейл сидела в одной из своих комнат в королевском дворце. У ее ног, свернувшись клубочком, лежала черная косматая собачка с блестящими глазками. На девочке было белое платье и никаких украшений, если не считать изумрудно-зеленой ленточки для волос. Роскошь, окружавшая эту девочку, ничуть ее не испортила. Когда-то Дороти жила в канзасских степях. Но на роду ей было написано стать путешественницей, и, несколько раз побывав в Стране Оз, она в конце концов осталась в ней навсегда. Ее лучшая подруга Озма так полюбила Дороти, что отвела ей покои в своем дворце. Озма также доставила сюда из Канзаса единственных родственников Дороти — дядю Генри и тетю Эм. Дороти знала почти всех в Стране Оз. Это она нашла Страшилу, Железного Дровосека, Трусливого Льва и Тик-Тока. Хотя она и стала принцессой, но не важничала и оставалась все той же милой и доброй Дороти Гейл из Канзаса.
Дороти читала книгу, когда к ней вошла служанка Джелия Джемм и сообщила, что ее хочет видеть Косматый.
— Пусть приходит, — сказала девочка.
— Но с ним какие-то престранные существа, — заметила Джелия. — Я таких отроду не видывала.
— Неважно. Пусть приходят все, — сказала Дороти.
Но когда дверь отворилась и в ее комнату вслед за Косматым вошли Лоскутушка, Вузи и Стеклянный Кот, Дороти ошеломленно уставилась на гостей. Особенно поразила ее Лоскутушка: Дороти сперва не могла взять в толк, настоящая ли это девушка, или кукла, или вообще привидение. Тотошка, песик Дороти, подошел к Лоскутушке, обнюхал ее, но тотчас же снова улегся, давая понять, что такие создания его совершенно не интересуют.
— Мы не знакомы, — обратилась Дороти к Лоскутушке. — Расскажи, откуда ты.
— Я? — переспросила та, глядя не на Дороти, а на ее комнату. — Думаю, что из лоскутного одеяла. А зовут меня Заплатка. Теперь ты знаешь обо мне все.
— Не совсем, — улыбнулась Дороти. — Расскажи, как тебя оживили.
— То была пара пустяков, — отвечала Заплатка, усаживаясь в кресло и подпрыгивая на его пружинах. — Марголотте понадобилась служанка, вот она и смастерила меня из старого, ненужного лоскутного одеяла. Набила ватой, пришила две пуговицы вместо глаз, сделала из красного плюша язык, а из бусин — жемчужины-зубы. Кривой Колдун изготовил Оживительный Порошок и посыпал им меня — вот я и ожила. Я — очень разноцветная. Воспитанный и образованный господин по имени Страшила сказал, что я самое красивое существо в Стране Оз. Я ему верю.
— Ты уже познакомилась со Страшилой? — спросила Дороти, слегка оторопев от такого краткого рассказа.
— Да, он прелесть!
— У Страшилы много прекрасных качеств, но ты меня огорчила историей о Кривом Колдуне. Озма будет вне себя от гнева. Опять он взялся за магию. Она же велела ему перестать!
— Он делает это только для семейных нужд, — пояснил Стеклянный Кот, держась на почтительном расстоянии от Тотошки.
— Ой, а тебя я и не заметила! — воскликнула Дороти. — Ты из стекла?
— Из прозрачного стекла, — отозвался Стеклянный Кот, довольный, что на него обратили внимание. И еще у меня розовые мозги. Ты можешь увидеть, как они работают.
— Правда? Ну так подойди ближе, и я погляжу.
Стеклянный Кот заколебался, опасаясь Тотошки.
— Прогони этого зверя, и я подойду, — наконец сказал он.
— Зверя? Это мой песик Тотошка. Добрее его нет собаки на земле! Он очень много знает, почти столько же, сколько я.
— А почему он ничего не скажет? — спросил Промах.
— Он не умеет говорить. Он не волшебный, а настоящий пес. Самый обыкновенный пес из Соединенных Штатов. Но я отлично понимаю его, а он меня.
Тотошка встал, потерся головой о руку Дороти и заглянул ей в лицо, словно и впрямь понял все, что она сказала.
— Этот Кот, Тотошка, — пояснила она, — сделан из стекла, и ты не должен приставать к нему так, как ты пристаешь к моему Розовому Котенку. Он, наверное, очень хрупкий и может разбиться вдребезги, если обо что-то стукнется.
— Гав! — сказал Тотошка, явно в знак согласия.
Стеклянный Кот подошел поближе к Дороти, чтобы она могла посмотреть, как вертятся его розовые шарики-мозги.
Полюбовавшись их работой, она погладила Промаха, но стекло показалось ей слишком твердым и холодным, и она решила, что он вряд ли станет ее любимчиком.
— А что ты знаешь о Кривом Колдуне, который живет на горе? — спросила Кота Дороти.
— Он меня сделал. Поэтому я знаю о нем все. Эта лоскутная девица появилась на свет лишь несколько дней назад, а я живу в доме доктора Пипта уже много лет. Я не большой его друг, но скажу прямо: он всегда отказывался колдовать для тех, кто приходил к нему в дом. Но он считает, что нет большой беды, если он немножко поколдует для дома. Поэтому он и сделал меня из стекла. Ведь обычные кошки пьют слишком много молока. А еще он оживил Лоскутушку, чтобы та прислуживала его жене Марголотте и делала работу по дому.
— Почему же вы оба ушли от них? — спросила Дороти.
— Лучше об этом расскажу я, — подал голос Косматый и поведал Дороти историю Оджо.
Дороти слушала его с большим интересом, вполне одобряя действия Оджо. Но когда Косматый сообщил, что Оджо арестован за нарушение закона, Дороти нахмурилась.
— Что же он такого натворил? — спросила она.
— Боюсь, он сорвал клевер-шестилистник… — печально вздохнул Косматый. — Я не видел, как он это сделал, и я его предупреждал, что это запрещено, но, похоже, он ослушался.
— Очень жаль, — отозвалась Дороти. — Ведь теперь некому помочь его дяде и Марголотте, кроме Лоскутушки, Стеклянного Кота и Вузи.
— Я тут ни при чем, — возразила Лоскутушка. — Марголотта и дядя Нанди никакого отношения ко мне не имеют. Они стали мраморными статуями, как раз когда я ожила.
— Ясно… — с сожалением вздохнула Дороти. — Эта женщина, похоже, забыла вложить в тебя сердце.
— И хорошо сделала, — отозвалась Лоскутушка. — От сердца только и жди неприятностей. Люди начинают огорчаться, мучаться совестью, сочувствовать, испытывать преданность…
— У меня есть сердце — из большого рубина, — сообщил Стеклянный Кот. — Но оно вряд ли заставит меня помогать дяде Нанди и Марголотте.
— Да, у тебя не сердце, а камень, хоть и драгоценный, — заметила Дороти. — Ну, а у Вузи и подавно…
— Что касается меня, — подал голос Вузи, улегшийся на полу так, что всем своим видом напоминал очень большой продолговатый ящик, — я не видел и в глаза этих бедняг, но очень им сочувствую, ибо и сам успел хлебнуть неприятностей. Когда меня обнесли забором Жевуны, я мечтал, чтобы кто-то пришел и вызволил меня. Так и случилось — это сделал Оджо. Поэтому я готов выручить его дядюшку. Я всего лишь глупый зверь, но это не моя вина, и если ты, Дороти, научишь меня, что делать, чтобы помочь Оджо, я с радостью все выполню.
