Рут Томпсон - Кабампо в Стране Оз
На поверхности зеркала немедленно появилась надпись: «Глинда, Добрая Волшебница Страны Оз».
— Великий крыжовник! — вскричала испуганная Глинда, вскакивая на ноги и повернувшись лицом к Помпадору. — Откуда ты взялся?
Глинда всю ночь сидела над своими волшебными книгами, а к утру вернулась в Изумрудный Город. Она обдумывала план спасения Озмы.
— Из Пампердинка, ваше высочество, — ответил за принца Кабампо, выступая вперёд. Он тоже видел надпись на зеркале и страшно перепугался, что они с принцем оскорбили Волшебницу. Слон весь дрожал — а когда дрожит существо величиной с гору, это не шутки!
— Тысяча извинений! — воскликнул принц, падая на одно колено и снимая корону. — Мы искали принцессу Озму, прекрасную правительницу этого города.
Глинда переводила взгляд с юноши на слона и боролась с желанием рассмеяться. Потёртая и разорванная мантия Изысканного Слона свисала клочьями, а его украшенная самоцветами головная повязка сползла на один глаз. Одежда принца тоже была грязная, мятая и порванная, а на голове торчала во все стороны короткая чёрная щетина. Да, забавная была парочка!
— Из Пампердинка? — задумчиво повторила Волшебница, постукивая ножкой по земле. И тут она неожиданно вспомнила фразу из волшебной книги: «Принц Пампердинка держит путь в Изумрудный Город».
— А зачем вам Озма? — спросила Глинда, слегка волнуясь, — ей подумалось, что, возможно, незнакомцы смогут пролить свет на таинственное исчезновение королевского дворца.
— Нашей стране угрожает исчезновение, и я подумал…
— Он подумал, что Озма может нам помочь, — поспешно перебил слон. Он решил всё-таки, что ни к чему рассказывать незнакомой Волшебнице всю правду до последних подробностей.
Если бы мысли Глинды не были полностью поглощены исчезновением дворца вместе с самыми близкими её друзьями, она бы наверняка заинтересовалась происшествиями в Пампердинке и угрозой исчезновения этой маленькой страны. Но сейчас она только печально покачала головой.
— Боюсь, Озма ничем не может вам помочь, — ответила она. — Дело в том, что Озма сама исчезла. Исчезла вместе со всеми своими друзьями и дворцом!
— Исчезла! — Слон от изумления сел с размаху на землю и протрубил: — Великий Грампус! Это что же, новая мода появилась, исчезать?
Что же теперь будет с Помпадором? Неужели они проделали это долгое путешествие напрасно? И принцу не суждено стать королём, а ему, Кабампо, так и не стать крупной фигурой при дворе?
— Куда исчезла? Когда? — пролепетал поражённый принц.
— Прошлой ночью, — объяснила Глинда. — Я просмотрела с тех пор множество волшебных книг, но узнала только одно.
— Что? — спросил Кабампо слабым голосом.
— Они в Стране Эв, — ответила Глинда. — Их унёс туда какой-то великан. Я примчалась сюда рано утром, чтобы попытаться узнать ещё что-нибудь. Хотите посмотреть на место, где стоял дворец?
— Так этот великан их вместе с дворцом унёс? — вздрогнул Помпадор.
Глинда грустно кивнула и проводила их к громадной яме в центре парка. Минутку она постояла, глядя на пришельцев. Потом её взгляд упал на золотой циферблат солнечных часов, расположенных в центре пышной клумбы.
— Мне пора! — прошептала Волшебница. Она хлопнула в ладоши, и к ней подлетела сверкающая колесница, запряжённая лебедями.
— До свиданья! — воскликнула Глинда, садясь в колесницу. — Я лечу в Страну Эв. Попробую победить великана своим волшебством. Ждите здесь. Когда я выручу Озму, я, возможно, смогу помочь и вам.
— Возьмите нас с собой, мы можем пригодиться! — воскликнул Помпадор, пытаясь бежать вслед за колесницей, но Глинда, успевшая подняться высоко в воздух, не слышала его криков. В одно мгновение сверкающая колесница скрылась в розовых облаках.
— Что же нам теперь делать? — простонал принц, беспомощно опуская руки.
— Что-что! — рассердился Кабампо. — Вести себя как принц, а не как беспомощный нытик, вот что надо делать! До Страны Эв можно добраться не только на колеснице, есть и другие пути.
Принц невольно улыбнулся, представив себе слона, усевшегося в Глиндину изящную воздушную повозку.
— Ну вот, так-то лучше, — сказал слон, слегка смягчившись. — Посуди сам, что нам мешает отправиться в эту самую Страну Эв и освободить Озму? А если ты спасёшь её от великана, то тут уж она никуда не денется — волей-неволей придётся выйти за тебя замуж.
— Это-то так, только сумею ли я спасти её? — неуверенно проговорил принц, с опаской глядя на глубокую чёрную яму, зияющую на месте дворца. — Этот великан, должно быть, ужасно сильный и страшный!
— Да ну, глупости! — небрежно воскликнул Кабампо. — Кто же боится великанов? Они на то и существуют, чтобы принцы их побеждали. Да я его просто ухвачу хоботом за ногу и стукну об землю! После этого ты уже легко его прикончишь. Только надо тебе меч раздобыть, — заботливо добавил слон.
— Договорились! Так и сделаем! — обрадовался принц и гордо расправил грудь. Он сразу почувствовал себя сильным и храбрым. — А дорогу в Страну Эв ты знаешь? Надо спешить, ведь если я не успею жениться на Озме, пока не прошли семь дней, мой папочка, мамочка и весь Пампердинк исчезнут!
Заметьте, что Помпадор больше не сомневался, что Озма и есть подходящая принцесса, о которой говорилось в пергаменте.
— Что ж, отправимся не мешкая! — Слон печально вздохнул. — Конечно, я не выспался, да и поел только самую малость. Но это ничего. Когда ты станешь королём Страны Оз, ты уж сумеешь вознаградить бедного Кабампо за все лишения.
— Всё моё будет твоим! — воскликнул Помпадор и обнял слона, насколько, конечно, возможно обнять такое громадное животное. После этого они напились воды из паркового фонтана и, жуя баранки, которые Кабампо стащил в деревеньке, двое искателей приключений пустились в дорогу.
Когда они дошли до парковых ворот, Кабампо остановился. Его маленькие глазки загорелись восторгом. На травке лежала Победоносная Армия и оглушительно храпела, а рядом с ней валялся великолепный меч — длинный, острый, с рукоятью, украшенной бриллиантами.
— Самое то! — обрадовался слон и тут же подцепил меч хоботом.
И вот Изысканный Слон и принц Пампердинка, пройдя беломраморные улицы безмятежно спящего Изумрудного Города, отправились в Страну Эв освобождать прекрасную Озму.
Глава тринадцатая. Дорога в Страну Эв
Пег с Ушаном сильно опередили Помпадора и Кабампо, потому что вышли в дорогу вечером. Но к утру длинные ушки кролика поникли от усталости.
— Пне падо носпать, Мег, — пролепетал Ушан заплетающимся языком, когда они достигли вершины зелёного пригорка.
— Падо носпать? А что это значит? — удивилась деревянная кукла.
Ушан ничего не ответил. Он молча бросился на землю и в мгновение ока безмятежно захрапел.
— Вот оно что! — тихонько проговорила Пег Милли, осторожно выбираясь из-под придавившей её кроличьей лапы. — Надо поспать, вот что он, оказывается, хотел сказать!
Она тихонько засмеялась и села в тени невысокого деревца. Птицы начинали просыпаться, и их весёлое щебетанье привело Пег в восторг.
— Как всё чудесно, — прошептала она, глядя в небо на пушистые розовые облачка. — Как замечательно быть живой!
На ветку дерева села маленькая птичка.
— Здравствуй, малиновка! — обратилась к ней Пег. — Здоровы ли твои детки?
Малиновка немного попрыгала на ветке и запела весёлую утреннюю песню.
— Как ты хорошо поёшь! — воскликнула Пег, хлопая в деревянные ладоши. — Мне всегда так нравились твои песни!
Но тут кукла замолчала и задумалась. Собственные слова удивили её.
— Но когда же я могла слышать пение малиновки? — прошептала она. — Ведь я всего лишь деревянная кукла и ожила только вчера. Откуда я вообще знаю, что это малиновка?
Пег недоуменно потёрла свой деревянный лоб. Да, это действительно была загадка!
За зелёным пригорком простиралась красивая Страна Мигунов — зелёные леса и жёлтые деревушки. Ветер шевелил листья над головой Пег, и ранние утренние лучи солнечными зайчиками прыгали по траве.
— Я уже видела всё это! — У деревянной куклы перехватило дыхание от волнения. — Я видела всё это — и деревья, и дома, и птиц!
Она вскочила на ноги и неуклюже побежала среди кустов и деревьев, нежно прикасаясь к листьям и наклоняясь к цветам, словно к старым друзьям. Если бы её деревянные суставы не скрипели так громко, Пег могла бы совсем забыть о том, что она — всего лишь деревянная кукла. При виде милых зелёных растений какое-то горячее, солнечное чувство пробудилось в её деревянной груди.
— Я уже жила когда-то, — снова и снова повторяла Пег Милли.
Внезапно в утреннем молчании раздался громкий резкий смех. Пег, которая стояла, прижавшись щекой к стволу тонкого молодого деревца, быстро повернулась — так быстро, что не удержалась на ногах и упала, застыв на земле в неловкой и смешной позе перед двумя путниками.
