Владимир Рутковский - Бухтик из тихой заводи
Бухтик вернулся в заводь, снял снаряжение и, заменив воду в ящике, нацепил его на спину отца. Затем отступил на несколько шагов, внимательно осмотрел Барбулу и с сомнением покачал головой.
— Пожалуй, этот ящичек для тебя маловат, — решил он. — Тебе целая цистерна нужна. Ну да ладно, сойдёт для начала.
Ободрённый этими словами, хозяин заводи с опаской вышел на берег и сделал первый шаг… Затем второй.
«Хоть и жарко, но жить можно, — подумал он. — Главное — я дышу на суше!»
Пятый шаг, десятый…
Внезапно Барбула остановился, нелепо взмахнул руками и опрометью кинулся к заводи.
— В чём дело? — спросил обеспокоенный Бухтик. — Испугался, что ли?
Барбула не отвечал. Вытолкнув трубки изо рта, он жадно глотал воду.
— Если бы только испугался! — отдышавшись наконец, произнёс он. — Если бы только! Я чуть было не скончался, вот в чём дело!
Бухтик принялся торопливо рыться в суходыхе.
— Сейчас разберёмся, — озабоченно бормотал он. — Сейчас. Наверное, что-то случилось с подачей воды… Ага, вот оно что! — и Бухтик показал отцу пучок водорослей. — Они в трубки набились. Но это не страшно — можно установить фильтр. Такой, как в колодце у дяди Кости.
Барбула задумался.
— Фильтр, говоришь… А не лучше ли набирать в суходых только чистую воду?
Бухтик, ошеломлённый таким предложением, вытаращил глаза на отца.
— А ведь и верно, — произнёс он. — Да ты, оказывается, тоже мог бы стать неплохим изобретателем!
— Такое скажешь… — смущённо улыбнулся Барбула.
А про себя подумал, что стать изобретателем не так уж и трудно. Нужно только соображать, что к чему.
Сокровенное желание
День был тихий и немного пасмурный. Как раз подходящий для того, чтобы старые друзья могли встретиться.
Непоседливый Даваня, как всегда, оживлённо ёрзал на прибрежной коряге. Он не отрывал восхищённого взгляда от Барбулы. Не так уж часто приходится видеть хозяина речных глубин, носящегося по суше.
— Во бегает! — вскрикивал Даваня. — Во даёт! Куда моим зайцам!
И Барбула, польщённый такими словами, прибавил шагу.
— А у тебя как идут дела? — спросил Даваня Бухтика. — Как там Витя, мой знакомый, поживает? Хотелось бы снова встретиться с ним, да времени никак не выберу.
— Хорошо поживает, — нехотя ответил Бухтик.
Даваня внимательно посмотрел на Бухтика.
— Скучный ты сегодня, — сказал он. — Случилось что-нибудь?
— Пока нет… Но скоро случится.
— А что именно? — насторожился леший.
— Серёжа с Олей скоро уедут… Мамы их увезут.
Даваня на мгновение задумался. Затем воскликнул:
— Пусть только попробуют! Я им такого тумана в глаза напущу — ни в жизнь до санатория не доберутся!
Бухтик немного утешился.
«Почему бы не сделать так, как говорит Даваня? — подумал он. — Мамы походят по лесу — и обратно уедут. А Серёжа с Олей останутся…»
Барбуле наконец надоело бегать по берегу, и он нырнул в заводь.
— Фу-у, устал, — довольно сказал он, сбрасывая снаряжение и высунув голову из воды. — Ну, видел, какой я молодец?
— Видел, — ответил Даваня, с интересом разглядывая суходых. — Но мне всё же кажется, что молодец всё-таки Бухтик, а не ты. Ишь, чего придумал!
И он осторожно погладил ящичек.
— Молодец, да не совсем, — проворчал Барбула, искоса поглядывая на сына. — Вот когда он придумает, как мне стать видимым для детей — о, тогда он будет самым первым молодцом в заводи!
— Отец, я уже устал, — сказал Бухтик. — Сколько же можно придумывать? Я уже забыл, когда в последний раз был в санатории.
— Ты там был вчера, — напомнил Даваня. — Я своими глазами видел, как вы с Серёжей шушукались под елью.
— Он устал, — передразнил Барбула. — А может, я тоже хочу пойти в санаторий! Может, я тоже хочу показаться детям!
Даваня задумчиво попрыгал на коряге.
— Было бы замечательно, если бы ты стал видимым, — сказал он. — Тогда бы мы с тобой вдвоём заявились в санаторий и устроили бы там такой концерт! Я бы стал волком, а ты — самим собой. Вот бы нам обрадовались!
— И ещё как обрадовались бы! — мечтательно произнёс Барбула, вспомнив, каким красавцем он выглядит в зеркале.
Даване неожиданно пришла в голову такая блестящая мысль, что он чуть не свалился с коряги.
— Может быть, после концерта мы им так понравимся, что они попросят нас остаться с ними навсегда. И вот кем бы мы стали тогда, а? Я, например, только лесничим хочу быть. А ты, Бухтик?
— Я стал бы…
Бухтик задумался. Ему сейчас очень хотелось построить большую подводную лодку и показывать всем людям, как хорошо у них в заводи. А может, изобрести машину, которая сама бы расчищала водоросли? Или лучше — надувать спасательные круги для детей? Сиди себе на берегу и надувай. Искупался — и снова сиди надувай! А может…
— Нет, не могу придумать, — наконец признался он.
— Эх, ты, — укоризненно заметил Даваня. — У людей же столько интересного!
— Поэтому и не могу придумать… Может быть… так и останусь изобретателем.
— А я хотел бы стать водопроводом, — сказал Барбула. — И давать воду всем, кто в ней нуждается. Хочу — цветам, хочу — себе…
— Ты хотел сказать водопроводчиком, — поправил Бухтик отца.
— Нет, водопроводом, — решительно возразил Барбула. — Кто даёт воду: водопроводчик или водопровод? То-то же! — Даваня ещё раз погладил ящичек с трубками.
— Слышал? — спросил он. — Так что, Бухтик, давай не ленись, думай!
Когда ты нужен
Приближалась осень. Птицы стали собираться в стаи — скоро они улетят в тёплые страны. Пожелтевшие листья неслышно срывались с веток и, покачиваясь, опускались в воду залива. Затем неспешно плыли по течению на юг — туда же, куда собирались и птичьи стаи.
Один только ящик с трубками, разбивая лиственный ковёр, упрямо плыл против течения.
— Это тренируется мой отец, — пояснил Бухтик друзьям и помахал ящику рукой. — Следующей весной он хочет побывать в санатории. Ему не терпится посмотреть на водопровод.
Из-за тяжёлых тёмных туч показалось солнце. Оно светило так же ярко, как и летом, но грело уже гораздо слабее. Через минуту оно спряталось снова.
— А почему только весной? — поёжившись от порыва холодного ветра, спросил Серёжа. — Почему не сейчас?
— Он не привык к суходыху, — ответил Бухтик. — Да и некогда ему сейчас: нужно готовиться ко сну. Осенью мы засыпаем… — Бухтик вздохнул: — Целую зиму будем спать. Целую долгую зиму.
Оля сидела рядом с Серёжей и задумчиво перебирала коричневые качалки камыша. Этот подарок маленькой русалки ей только что передал Бухтик.
— Я так и не познакомилась с Чарой, — грустно сказала она. — Мне очень жаль…
— Чара тоже об этом жалеет, — отозвался Бухтик. — Но что поделаешь…
Залив медленно пересекала большая лягушка. Движения её были такими вялыми, что казалось, она засыпала на ходу.
Лягушка остановилась неподалёку от ребят и пошевелила некрасивым широким ртом.
— Квакуша говорит, что пришла попрощаться с вами, — перевёл Бухтик. — Она тоже готовится к зиме.
— До свидания, Квакуша, — сказала Оля. — Приятных тебе зимних снов.
— И спасибо тебе за помощь, — добавил Серёжа.
Квакуша ещё немного посмотрела на них и так же медленно поплыла обратно.
…Где-то за перелеском послышались громкие голоса.
— Нас зовут, — сказала Оля и поднялась. — Пора прощаться и нам.
Бухтик вздрогнул и, не отрывая взгляда от заводи, жёлтой от опавших листьев, сказал:
— Ну вот, вы уедете, а я… Меня всё равно что и не будет на свете…
— Не надо так говорить, Бухтик, — попросила Оля. — Не надо, а то я заплачу…
— И вправду, Бухтик, не надо так говорить. Мы навсегда запомним это лето. — Серёжа крепко сжал плечо своего верного друга. — А на будущий год я обязательно приеду сюда, и мы снова будем вместе.
— И я приеду, — сказала Оля.
— Если бы ты только знал, Бухтик, как нам будет не хватать тебя, — добавил Серёжа.
Бухтик внимательно посмотрел на лица друзей, и впервые за весь день его глаза немного повеселели.
— Хорошо как, — сказал он. — Хорошо жить, когда знаешь, что ты кому-то нужен.
И это, конечно, было правдой.
…Когда мамы вместе с Николаем Владимировичем вышли к заводи, на берегу сидели только Серёжа и Оля. Николай Владимирович посмотрел на девочку и довольно улыбнулся. Она не была похожа на ту Олю Нечаеву, которая прибыла в санаторий два месяца назад. И её нынешняя грусть уже не напоминала прежнего отчаяния.
«Молодец Серёжа, молодец Бухтик, — подумал врач. — И что бы я делал без них…»
— Чего запечалились? — спросила Серёжина мама и тут же догадалась: — Понимаю. Вам не хочется расставаться со всем этим… — И она посмотрела на желтеющий лес, притихшую заводь и куда-то совсем далеко, где осеннее небо сливалось с землёю.
