Георгий Полонский - Не покидай
Желтоплюш наиграл паническую дрожь:
- Зуб на зуб не попадает, дружище… В печку розу эту, в печку! От греха подальше… Сударь, вы спаситель наш: верно-верно, до того мы к угару вранья принюхались, что чистый воздух нас прямо-таки убьет! Неужто всех, а?
- Господин, видно, крепко не любит людей… - предположила Марта.
- Не ангелы они, люди? - вслух задумался Патрик. - Спасибо, постараемся не забыть. Кому-то будет больно дышать с непривычки? Знаем. А про учителя и врача из вашего примера всем ясно станет: не учитель это и не врач! Это - как с ядом, которым вы угостить нас хотели; лакей так и сказал: "это яд… вам послал его Канцлер!"
Розой надышался человек - и мы живы благодаря ей! Живы! А все другие необходимые цветы - милосердия, воспитанности, чести - они оживут только в этом воздухе, от той же розы пойдут…
Канцлер чувствовал: последний шанс не отобран, пока они говорят с ним, пока что-то объясняют, доказывают… Вот через пять секунд прекратят - и совсем другая начнется музыка… Поэтому он сделал вид, что этот раунд спора проиграл, что признает это, - лишь бы матч продолжался:
- Ладно, сразили, сразили! А уж лакеем - просто доконали… н-да. За разъяснение благодарю. Нет, очень любопытный цветочек… очень. Покажи, девушка, поближе.
- Повыше - могу, а поближе к вам - нет… - сказала Марселла и приподняла голубую Розу. Тут же увидела она сверкнувший в руке Канцлера серебряный пистолетик - и рывком прижала цветок к себе. Это ее и погубило.
Выстрел не был громким. Гораздо громче крикнул от ужаса принц Пенапью. Девушка упала. "Марселла!" - только и ахнул Патрик… На "выходной" ее кофточке расползалась красное пятно.
- Она виновата сама, - счел нужным пояснить Канцлер. - Мишень не следовало прижимать к сердцу.
Он мог любые циничные слова говорить, но бледен был страшно! Голубоватой какой-то бледностью, последней…
- Вас повесят! - содрогаясь от гнева и отвращения, произнес Патрик. - Говорят, я чуть ли не наследник престола… Хоть на час я воспользуюсь этим, чтобы повесить вас!
- Давно пора! - поддержала принцесса Альбина с большим чувством. - В Абидонии сто лет не было хороших спектаклей! Я буду аплодировать вашей казни… господин Главный Подлец!
Между тем Марселла, быстро бледнея, шептала:
- А Роза цела… пуля прошла левее…
Пенапью закрыл лицо руками, плечи его тряслись:
- О, лучше бы мне так и висеть на той коряге! Или пускай бы он в меня пальнул бы… в меня… Ей-Богу, лучше!
- Коклюшона зовите, лейб-медика! - посоветовал Крадус. - Ну того, который вас смазывал утром…
Принц Пенапью выбежал.
Девушке положили под голову чью-то свернутую одежду. И под спину - чтобы ступеньки не резали.
- Розу он хотел расстрелять! - сквозь стиснутые зубы произнес Желтоплюш. - А солнце - не пробовал? А море осушить? Она ж бессмертная… если столько лет без питья - а выстояла!
Марта, хлопоча над Марселлой с ухватками настоящей медсестры, сказала резко и холодно:
- Кому ты объясняешь, что он может понять?!
На реплику отозвался сам Канцлер:
- Отчего же, кое-что я понимаю, и даже весьма отчетливо. Например, что цветок цел-невредим… В таком случае, принцесса, желанное вам представление не состоится, все будет проще. Король, а у вас неважный вид. Осовелый и ощипанный. Это урок: не берись за такой объем власти со столь средними способностями! Их у вас хватило бы на какой-нибудь конный завод. Вот и ступайте туда… пока не погнали вас еще дальше.
- А я так и хочу… Чтоб, главное, ты был подальше! - отвечал Крадус, и взор его при этом блуждал, и он дергал шнуры звонков, но без толку - никто не появлялся. - В ночное хочу… Всех носит где-то…
- Вот именно: весь гарнизон где-то носит по вашей милости! Ситуация вышла из-под контроля. Расхлебывайте сами, господа. Оттилия, ты ошиблась: насморк мой вовсе не от персиков… это аллергия на их ботанику чудесную. Ты вообще понимала меня превратно и узко. Хотя и старалась. Я не любил тебя, счастливо оставаться.
Канцлер накрыл свое лицо носовым платком, отвернулся от всех и выстрелил в себя - кажется, в рот. Косо, мешковато упал.
Оттилия не закричала. Ее резюме прозвучало хрипло, почти как вороний грай:
- Ну вот и все. Каков романтик! Он не любил меня! Всю жизнь был зануда, а под конец насмешил! Поможет мне кто-нибудь? Дворецкий, черт побери! Марселла!
- Марселла - вот она… отслужила, - напомнил Желтоплюш.
Чтобы справиться без мужчин, занятых только Марселлой, Крадус закатал тело Канцлера в ковер и волоком потащил прочь из Дубового зала. Удалилась с ним и Оттилия.
Из последних сил, тихо-тихо обращалась Марселла к Альбине:
- Ваше Высочество… Принцесса… Простите, что зову… что лезу куда не звали… зачем вы так? Поэты, Альбиночка, они… их, в общем, надо беречь.
- Если он простит… если я еще нужна ему… Разве не поздно?
- О чем вы? - вмешался сам Патрик в их разговор. - Марселла, зачем тратишь силы, нельзя тебе!
- Мне… можно уже. Теперь бы… знаете что?
- Что? Что? Говори! Сделаю что угодно…
- Еще бы чуть приподняться… и - песенку.
Устраивая ее повыше вдвоем с Мартой, Альбина поразилась:
- Сейчас? Петь?
- А когда же? Раньше он… не мог петь… Потом я… не смогу… послушать…
Вбежал заплаканный Пенапью:
- Ваш врач, сказали мне, уехал к нам… в Пенагонию! Насовсем… А нам не нужны такие! - крикнул он надсадно. - Которых надо срочно, а их нет!
И он, не веря глазам своим, увидел гитару в руках Патрика.
Песня, спетая для Марселлы, была такая:
Обида на судьбу
Бывает безутешна:
За что карает нас
Ее слепая плеть?!
Не покидай меня,
Заступница Надежда,
Покамест ты со мной,
Возможно уцелеть.
Бывает, тьма царит,
И власть ее безбрежна…
А свет - он только там,
Где улыбнулась ты!
Не покидай меня,
Любимица Надежда,
Не прячь под капюшон
Прекрасные черты!
Победа доброты
Не так уж неизбежна:
Ей мало наших клятв,
Ей много надо сил!…
Не покидай меня,
Волшебница Надежда,
Я так еще тебя
Ни разу не просил!
( Стихи Георгия Полонского )
…Несомая гроздью воздушных шаров, плыла над Абидонским королевством кукла Поэта. Оставаясь трогательной, она не казалась нелепой, нет. Это было в рассветный час, и поэтому краски неба были патетичны (слово не всем понятное, но черт с ним. Можно проще: радуга на небе была, красиво было!).
Никому из наблюдателей не было заметно ниточки-веревочки, способной заземлить Поэта…
= Конец =
