Елена Нестерова - Сказки для тех, кто верит в Фей
А проснулась уже к ночи от заунывного плача, словно кто-то кота за хвост тянул.
Огляделась и видит: сидит старушечка в песочнице и горючими слезами землю поливает.
Пригляделась, а это её Бабка Яга – красавица ненаглядная! Рыдает в голос и на судьбинушку жалуется:
– Ох, какая я бедная и несчастная. Из дома родимого ушла, а нового не сыскала. Избушка моя, сиротинушка, одна в лесу осталася. Без присмотра и внимания. Тоскует, поди, по бабушке.
– Ещё как тоскует! Так тоскует, что за этой старушкой непутёвой в город пришла.
Яга обернулась и увидела свою дорогую Избушечку. И давай её обнимать и целовать.
– Ты прости меня, дорогая, это я по глупости из дома ушла. Хотела красивой жизни, а вот что получила…
– Получила по заслугам, глупая женщина, вот возьму и не пущу тебя домой, и останешься ты бездомной.
Старушка заплакала пуще прежнего.
– Ладно, ладно, не реви, заходи в дом, назад поедем, на нашу сказочную полянку.
Горюшка № 5
В гостях хорошо, а дома лучше
Избушка так спешила на свою любимую полянку, что бежала почти вприпрыжку…
И только встав на своё прежнее место и повернувшись к лесу передом, а к полянке задом, она успокоилась и облегчённо вздохнула…
А вечером Баба Яга затопила печку и напекла пирогов с лисичками, и в доме вновь запахло уютом. Пришло время поговорить…
– Яга, а чего ты сбежала из своей хвалёной городской квартиры? По мне, что ли, соскучилась?
– А то! Конечно, соскучилась, – сказала Баба Яга, попивая чай с пирожками. – И что хорошего в этой квартире, тесно, неуютно. А от тамошнего порядку с ума сойти можно. Сюда не ходи, тут не топчи, то не бери, а это положи на место. Никакой свободы. Сидишь как килька в банке с выпученными глазами. Нет, это не по мне!
Вода в кране хлоркой пахнет, хуже моих мухоморов. А печка, что без дров работает, вообще бесполезна, на ней котёл не вскипятишь и зелье волшебное не приготовишь.
А на улице еды – пруд пруди, мальчики и девочки сами в суп просятся, да только есть их нельзя. Враз менты повяжут и в тюрьму посадят.
И зачем мне этот город?
Мне и здесь хорошо!
Мы теперь с тобою, Избушечка, заживём лучше прежнего. Я тебя любить буду и убирать каждую неделю. А если принц какой зайдёт, так и ужин праздничный сварим. И никто нас с тобой не накажет.
Слабо им в нашей сказке свои порядки наводить.
От этих слов у Избушки слёзы на глаза навернулись.
Так и живут дальше Избушка с Бабою Ягой в дремучем лесу и горя не знают. Не всякому волшебству цивилизация в радость.
А Яга обещание своё сдержала. Стала тихой да аккуратной.
На пользу ей пошла городская жизнь. Поняла, что нет ничего лучше верных друзей, даже если они на куриных ногах.
Жизнь вещей
Осень кружила листопадом. Двор был похож на лоскутное одеяло – яркое, цветастое, из клочков разной формы и цвета. Точно такое, но гораздо меньших размеров, продавал старьёвщик на углу, закутавшись в изрядно поеденную молью старую шаль.
Дни стали короче, и уже после обеда в доме на набережной зажигали свет. Все собирались в гостиной, пили ароматный чай с жасмином и шиповником и вели несерьезные разговоры…
А когда на улице зарядили дожди, служанка закрыла окно в гостиной на большой шпингалет, и лишь крошечный осиновый лист под диваном напоминал жителям дома на набережной, что скоро зима.
Когда дом затихал, в нём просыпалась другая жизнь. Тайная и неизвестная людям. Жизнь вещей.
В эту ночь всё началось с каминной полки. Обычно на ней стоял бронзовый подсвечник и старые часы, но сегодня там по какой-то нелепой случайности оставили ключи от всех дверей в доме.
Часы пробили двенадцать и тут же затянули свою обычную песню:
– Дин-дон, спит дом. Дин-дон, спит дом. Эй, сони, вставайте! Время пришло.
Коврик у камина лениво расправил непослушные кисточки, потянулся и зевнул своим огромным шерстяным ртом.
Вчера на него просыпали пепел, и он сильно чихал всю прошлую ночь. Сегодня же его почистили, и он был страшно доволен таким обстоятельством.
– Ключи! На мне лежат ключи! – кричала каминная полка. – Кому нужны ключи?!
– Мне!
– И мне – нужны!
– Дайте их мне, и поживее! – проворчал басом книжный шкаф.
Ключи испуганно позвякивали. Конечно же, они не раз были в этой комнате. Но что бы остаться так, одним, без присмотра, – Такого раньше с ними не случалось.
На связке было множество ключей. Десять и пятнадцать. Но в этой комнате никто не умел считать, кроме часов, а они всегда дремали, пока не наставало время бить четверть, полчаса или час.
Но если честно сказать, был ещё кое-кто, способный к математике…
В коридоре в нижнем ящике комода лежали счёты, но они не могли самостоятельно выйти из своего тёмного жилища. За этот год их вынимали всего один раз, но не для того, чтобы посчитать, а для того, чтобы сесть на них и покататься по коридору.
Это увидела служанка…
Отругав хозяйских детей, она отняла у них счёты, положила на самую нижнюю полку и закрыла на ключ. Счеты зализывали раны и плакали. Их костяшки ободрались, а спицы погнулись. Нелегко было катать на себе семилетнего мальчишку, толстого и неуклюжего.
Конечно, счёты могли бы посчитать ключи, но для этого их нужно было сначала получить, а это было невозможно.
Так ключи и остались несосчитанными…
Но все жители комнаты точно знали, кому нужны эти ключи.
В первую очередь, конечно же, книжному шкафу. Там хранились умные книги, которые ни разу самостоятельно не выходили в свет.
Там, внутри шкафа, они болтали, спорили, играли… А жители комнаты лишь через стекло наблюдали за ними, немного завидуя их покою и уму.
Ещё бы, никто не топтался по ним, никто не протирал их мокрой тряпкой, не ронял на них мелкие крошки и не хватал жирными руками…
Даже люди, представьте себе – эти люди, что относились без должного уважения к обитателям комнаты, даже эти люди берегли книги. И запирали их в шкаф, чтобы пыль, вредная старуха пыль, не оседала на их позолоченные переплеты.
Еще ключи просил секретер. Замок в нём был маленький, но всё же – замок. Там хранились важные для людей бумаги, счета и даже письма.
Секретер открывали чаще всех, и его очередь на ключи отодвинули в самый конец.
Вторым по очереди, сразу за шкафом, стал письменный стол, а правильней сказать, его нижний ящик. Все другие ящики давно не закрывались. Их замки сломались, и не было никакой необходимости их чинить, а вот нижний ящик хранил в себе массу секретов. Все обитатели комнаты, без исключения, хотели их знать. Этот нижний ящик был очень скрытным, но сегодня он наконец-то решил поделиться своими тайнами с окружающими…
И предпоследним в очереди, перед секретером, был сундук. Он стоял в углу и был прикрыт кружевной салфеткой. Иногда, по весне или летом, на него ставили вазу с цветами.
Но сейчас осень. И сундук был одинок – и, как он считал, страшно некрасив. Он мечтал скинуть эту старую салфетку и открыть свои недра на общее обозрение, чтобы все обитатели комнаты поняли, в чём его суть.
На повестке дня стоял всего один вопрос – кто возьмет ключи и всех откроет?
Книги загалдели в шкафу, и даже сквозь закрытую дверцу было слышно, о чем они говорят.
– Я выскочу первая! – сказала толстая и самая важная книга. На ее корешке золочёными буквами было написано «Словарь» – Я самая умная и самая старая, и я должна выйти на свободу первой.
– Пожалуйста, пожалуйста, – затараторил томик стихов. – А я, я так следом за вами. Так хочется свободы. Ветра. Музыки.
– Какой ветер? Какая музыка? Вы, сударь, совсем спятили. Это же комната. Здесь нет ветра. И музыки нет. Все хозяева сладко спят, а во сне люди не слушают музыку.
Это были слова исторического романа. Его долго не брали с полки и не читали. Поэтому, он стал страшным занудой.
– Не надо ссориться, друзья мои. Надо любить друг друга, – сказал любовный роман с потрёпанной обложкой.
Его читали чаще всех остальных книг. Его давали друзьям и знакомым, отчего он был страшно горд. Он выходил за пределы этой комнаты, этого дома и даже этого города. Его не раз и не два, брали в далёкое путешествие, чтобы было чем занять себя в дороге.
Секретер, весь в нетерпении, читал письма вслух. Раньше, например вчера или позавчера, когда коврик не мешал ему своим чёхом, чтение доставляло всем невероятное удовольствие, но сегодня его никто не слушал…
Сундук пел! И кто сказал, что в этой комнате нет музыки? Музыка была, да ещё какая.
Сундук пел и поскрипывал половой доской в такт своей печальной песне…
– Трынь. Трынь. Тр-р-р-р. – И снова: Трынь. Трынь. Тр-р-р-р.
– А ну цыц! – закричал шкаф. – Как будем решать проблему? Рук у нас нет, и достать ключи самостоятельно мы не сможем. Жду ваших предложений!
– Давайте я попробую, – тихо сказала кочерга.
