Тоня Шипулина - Ведьма Страны Туманов
– Неужели Хозяйка лично решила наведаться в моё скромное жилище? – преувеличенно радостным тоном заговорила тощая маленькая старушка, появившаяся на пороге. – Неужели Урсула лично пожаловала к необразованной каравайщице, да без своих страшных птиц и картавого кота?
– Время позднее – Рыська спит. А птицы давно со мной не летают, Мора. В Стране Туманов сейчас спокойно – зачем им напрасно пугать жителей?
Урсула протянула бабке руку для приветствия.
– А насчёт каравайщицы, это ты, должно быть, пошутила? Когда ты последний раз каравай пекла?
– Да вот на прошлой неделе! Поюха у меня заказывала: с белыми грибами, – Мора торопливо подала руку Урсуле. Коснулась холодными пальцами и сразу отдернула.
– А как же ты муку перемолола? – Урсула указала на спящие крылья мельницы. – Они, похоже, давно не летали.
– У меня мука в закромах всегда припасена, – Мора поёжилась в своих тёплых одежках. – Да что мы с тобой на пороге-то стоим. Проходи, подруга.
В тёмной комнате с одним-единственным пыльным окном, паутиной по углам, горшками с мухоморами и десятками других видов ядовитых грибов Урсула сразу обратила внимание на то самое место, где совсем недавно стоял Ырка. На соседней стене устроилось бледное пятно света, в котором, как актёр в лучах прожектора, вдруг появился рыжий таракан.
– Что-то ты дом совсем запустила, – сказала Урсула, стараясь глубоко не вдыхать неприятный запах затхлости и плесени. – Может, обиду какую в себе носишь?
– Обиду? – переспросила старушка, натягивая ещё одну вязаную жилетку. – Я про то золото, которое тебе Кладовик подарил, ещё в позапрошлом веке позабыла. – Мора театрально махнула рукой: – Кто старое помянет, тому, как говорится…
– Кладовик не подарил мне его, Мора. Он меня вознаградил за помощь, которую не получил от тебя, – Урсула пристально посмотрела в прищуренные глаза бывшей подруги. – Но ты права, не стоит об этом вспоминать.
– Не стоит, – повторила бабка и стиснула зубы. – Так у тебя дело ко мне какое-то есть или ты чай зашла выпить?
Однако последнее предположение прозвучало настолько неуместно, что Мора поспешила добавить:
– Значит, говоришь, спокойно всё в Стране… Это хорошо, хорошо… Даже замечательно!
– Спокойно, – кивнула Урсула, с брезгливостью рассматривая плавающие в блюдце на столе жёлтые, покрытые фиолетовыми пятнами грибочки. – Так спокойно, что даже Багник свой караул проспал. Сны, говорит, какие-то залихватские видит.
Мора встрепенулась:
– Ну, Багник известный любитель браги, – бабка отвернулась от Урсулы и, подойдя к свежей рассаде, стала продырявливать землю вытащенной из кармана вилкой. – Неудивительно, что он всё проспал. Может, ты не того на караул выставила?
– А кого ж надо было? – спросила Урсула холодно. – Может, тебя? Чтобы ты из мести да зависти толпу Ырок сюда напустила?
Мора подпрыгнула от неожиданности и выронила вилку.
– Каких ещё Ырок? – спросила она, не оборачиваясь. – Я с этими убийцами дел с позапрошлого века не имела!
– Выходит, ты ради забавы Багника своим сахаром «чудодейственным» усыпила? А вовсе не с тем умыслом, чтобы он чёрного духа проглядел?
– Не с тем, подруга! Слово тебе своё даю! – Мора испуганно повернулась к Урсуле: – Я ему помочь хотела: он на бессонницу жаловался! А что, неужели Багник, бессовестный, Ырку сумел проглядеть?
– Ты своим словом не бросайся, – лицо Урсулы вдруг вмиг почернело, глаза блеснули, словно кончик острого ножа на солнце. – В нашем мире обет дороже золота самой высшей пробы! Ты из Мира Живых сюда зачем просилась? Помогать душам заблудившимся или клады искать да интриги плести?
С этими словами ведьма засучила белоснежный рукав на правой руке и наставила на подругу золотой перстень с солнечным топазом посередине.
– Если ты врёшь сейчас мне – перечеркну тебя кольцом! Ты сгоришь дотла, прямо на месте!
– Нет! – крикнула тут же Мора и заслонила лицо костлявыми руками. – Виновата я! Живая, оттого трусливая и завистливая! – Бабка упала на пол и громко заплакала. – Не могла тебе того золота простить, напоила Багника, чтобы он нечисть какую-нибудь просмотрел. Тебе насолить хотела – сама себе навредила… Но про Ырку больше ничего не знаю! Слово даю!
Урсула с грустью посмотрела на распластавшуюся по полу Мору, утонувшую под тяжестью собственных платьев и кофт. Опустила руку и направилась к выходу.
– Последний шанс тебе дам, Мора. Не воспользуешься им, в лучшем случае к живым вернёшься – век в одиночестве и болезнях проживёшь. А в худшем… ты и сама знаешь, что будет.
– Знаю, – простонала Мора.
– И заканчивай с грибами своими ядовитыми экспериментировать… Ведь хитрые, обманные они – не для тех, кто чистое тепло души оберегает…
– И это знаю, – всхлипнула Мора.
Когда Урсула уже стояла на пороге, бабка приподняла заплаканное морщинистое лицо:
– Нашла ты себе ученицу?
– Нашла, – ведьма кивнула. – Хорошая девочка – давно её ждала.
– Как мы, живая? – спросила Мора.
– Живая, – подтвердила Урсула. – Родная.
Дед и его «лохматейцы»
Трофим Петрович уже накормил своих «лохматейцев» и теперь наблюдал за тем, как они играют с самодельной игрушкой. Дед смастерил её из бельевой верёвки и деревянного бруска. У молодых собак – зубы, ох, как чешутся. В Мире Живых неопытные хозяева покупают отпугивающие спреи, стараясь уберечь мебель от погрыза, но Трофим знает: ничто не отвлекает щенков от баловства лучше, чем говяжьи кости и игрушки. Хотя, чего уж скрывать, было время, когда и у самого Деда в его однокомнатной квартирке не осталось ни одного нетронутого псовыми зубами места. Шутка ли – тридцать собак под одной крышей жилого многоэтажного дома?
Сейчас Трофим не помнит сколько из-за его страсти к животным ссор случалось – соседи жаловались, что в подъезд выйти боятся, от круглосуточного лая мигренями страдают, а от жуткого запаха им никакие современные ароматизаторы не помогают.
Не помнит Трофим всего этого – чувствует лишь, что не может покинуть никому не нужных собак ни в той, ни в этой своих жизнях. Потому долго маялась душа Деда Трофима, прежде чем отыскать дорогу в Страну Туманов. Но уж когда отыскала – отогрелась как следует и взялась за прежнее. И Урсула своё добро на это дело дала, потому как знала ведьма, что никто лучше Деда за здешними пёсиками не присмотрит…
* * *Юсинь следовала за Рыськой так осторожно, что сама себе стала казаться духом. А ещё звуки вокруг какие-то приглушенные, очертания встречающихся на пути деревьев, домиков и их жителей – размытые, краски неяркие. Будто акварелью по влажному пористому листу нарисован весь этот чудной мир: похоже, дунешь на бумагу – и растекутся цвета каплями во все стороны. Но самым удивительным Юсе показалось отсутствие запахов – наткнулась она на малиновый куст, нагнулась, чтобы понюхать ягоды, а ничего не ощутила.
– Здесь сналужи – это нолмально, – хихикнул Рыська и потянул Юсинь за руку. – Пойдём, а то тесто сколо совсем высохнет.
Юся закивала и послушно двинулась почти след в след. Она понимала, что, если ослушается – больше из ведьминой избы никогда не выйдет.
– Как в космосе, – сказала Юсинь и прищурилась. Ей привиделся впереди кривой домишко.
– А ты что, в космосе бывала? – мурлыкнул Рыська. – Когда успела-то?
– Дурачок! Я имею в виду, что другое здесь всё, непривычное. Хочется скафандр, что ли, надеть. Защититься как-то, – Юся пощупала лицо, словно желая убедиться, что оно всё ещё на месте. – «Туман Туманыч» один…
– Это для тебя туман, – Рыська остановился. – Ты же ещё видеть как следует не научилась. Смотли внимательнее, вон Дед наш щенков своих неугомонных выгуливает.
Юсинь проморгалась как следует, выпучила глаза, как героиня детской потешки про загоревшийся Кошкин дом, и действительно увидела… Увидела покосившуюся будку высотой с приземистое деревце и скамейку, на которой сидел широкоплечий высокий старик в ушастой шапке и поношенной дублёнке. Вокруг дедовского дома носилась разношёрстная, разновозрастная и разноразмерная стая собак.
– А почему Дед так одет? – спросила Юсинь не в силах отвести взгляд от резвящихся пёсиков. – У вас же тепло вроде…
– Он себя таким запомнил, именно таким себя и видит, – Рыська помахал Трофиму когтистой лапой и пошёл Деду навстречу. – Ну ты чего застыла-то? Сама ж выклянчила со мной пойти! По мне так век сюда б не ходить! Знаешь такой стишок: «Если встлечается кошка с собакой – // дело обычной кончается длакой»?
– «Тем же, как правило, дело кончается, // если собака с кошкой встречается», – закончила Юсинь. – Рыська, а если там, у Деда, не только Мелок?
Сердце девочки запрыгало в груди:
– А если там уже и Мика мой?
– Кто? – недовольно переспросил Рыська.
