Анна Александрова - Зелёная пиала
— Пери-Кала! Пери-Кала! — кричали они в каком-то упоении. Они работали с увлечением первооткрывателей.
Вы знаете, что новости нигде не разносятся с такой быстротой, как в пустыне. И вот к нам стали прибывать добровольцы. Но нечего было думать вручную вести раскопки на таком большом участке. Как только среди песков проглянул обожжённый кирпич дворцовых стен, мы телеграфировали в Ашхабад и просили выслать необходимую технику и средства для найма новых рабочих.
Но в последнем едва ли была нужда. За двести, за триста километров, из самых дальних аулов, шли охотники принять участие в раскопках и своими глазами увидеть воскрешённую мечту. Молодежь бралась за кетмени и лопаты; столетние старики, жители песков, седые кумли, приезжали на ишаках и верблюдах, чтобы погрузить свои руки в священный песок Пери-Кала и ощупать собственными ладонями древние камни легендарного дворца. И в этом не было ничего удивительного: с детских лет эти люди прожили в фантастическом мире чудес, связанном с замком Пери. И вот сказка становилась явью.
Спустя два месяца южный угол дворцовых стен и большая часть фундамента были освобождены от песков. Теперь мы могли уже оценить до конца всю важность изучения развалин Пери; мы поняли, что тут надо начинать большие раскопки. Перед нами лежал в развалинах замечательно интересный архитектурный памятник. Зодчие, возводившие замок, стремились придать ему максимальную прочность. Они нашли ряд простых и, можно смело сказать, гениальных решений, чтобы предохранить здание от землетрясений, столь частых в этих районах. Безусловно, многовековой опыт древних зодчих мог принести пользу и нашим архитекторам и инженерам, проектирующим постройки в районах, подверженных колебаниям почвы. Об этом-то мы, археологи, и должны были рассказать строителям. Задача заманчивая, но стоящая многолетних трудов.
Сейчас работы на Пери-Кала идут полным ходом. И всё-таки — это еще только начало. Пройдёт немало времени, пока легендарный замок будет нами изучен до конца и до конца раскроет людям свои сокровенные тайны.
Вот и весь рассказ. Но по вашим глазам я вижу, что вы ждёте от меня продолжения. Вы правы: кто выпил две пиалы, — должен рассказать дважды. Тем более, что мой первый рассказ был бы неполным, если бы я не поведал вам об одной встрече. А произошла она там же, в песках, на развалинах Пери.
Однажды, после утреннего завтрака, я вместе с двумя помощниками производил обмеры фундамента. Вдруг подбегает к нам один из рабочих и говорит, что к Пери-Кала подъехала легковая машина. Я спешу навстречу и вижу — из машины выходит не кто иной, как мой старый друг историк Васильчиков и с ним не известный мне молодой человек в светлом чесучовом костюме. А прямо ко мне от машины, размахивая руками, бежит невысокий туркмен в серой каракулевой шапке. Не успел я ещё поздороваться с Васильчиковым, как старый туркмен подбежал ко мне и, даже не поклонившись, возбуждённо крикнул:
— Яшули! Уважаемый! Скажите скорей, вам уже ясно, что было причиной гибели замка Пери?
Я не ожидал такого вопроса и, говоря по правде, не мог на него ответить точно, хотя некоторые догадки у меня уже были.
— Ну, говорите же, что тут случилось: землетрясение, пожар, нашествие песков?! — продолжал кричать туркмен и, прежде чем я успел ответить, с удивительной лёгкостью сбежал в котлован и исчез среди рабочих.
Поздоровавшись с Васильчиковым, я спросил его, кто этот странный гость, и, к моему удивлению, историк назвал мне имя прославленного туркменского зодчего, известного далеко за пределами своей родной республики, а затем представил мне сына зодчего, молодого красавца в светлом костюме.
Я давно уже хотел познакомиться с этим замечательным человеком и поспешил спуститься в котлован, чтобы пожать ему руку, но в ответ на моё приветствие знаменитый строитель показал чёрные от сажи ладони и радостно прокричал:
— Вы видите? Видите? В замке Пери был огромный пожар! На кирпичах следы сажи, а в гнёздах деревянных столбов пепел!
Это совпадало и с моими, пока ещё смутными, догадками. А старик продолжал кричать:
— Я так боялся, что замок погиб от землетрясения! Неужели мастерство древних зодчих не выдержало испытания временем? Вот что меня мучило!
Нечего говорить, что та же тревога беспокоила и меня. Мы подружились со старым зодчим. Забыв об обеде и чае, мы исследовали древние стены; и сколько нового, интересного услышал я от него! С какой точностью, оправдавшейся позже, начертил он мне план всего здания и определял не известные даже археологам строительные материалы.
Ночью, за чаем, я сказал гостю:
— Оставайтесь с нами, Клыч-ага, вместе мы славно поработаем на раскопках.
Гость оживился:
— Приеду! Обязательно к вам приеду, только сперва закончу проект Дома культуры для колхоза «Ша-ел» — «Красный путь».
— Отец непременно приедет, — смеясь, подтвердил молодой человек в светлом костюме: — Он этим замком ночами бредит!
— Над отцом не смейся! — сердито оборвал сына зодчий и, обратившись ко мне, пояснил:
— Так повелось. В нашей семье — все строители. Отец мой и дед и прадед — все были зодчими, и рассказы о Пери-Кала как о непревзойдённом образце искусства строителей передавались в нашей семье из поколения в поколение.
Он задумался.
Молодой человек попросил:
— Ата-джан, расскажи нам предание о замке Пери. Ты так чудесно умеешь рассказывать. — И он обнял старика за плечи.
Зодчий рассмеялся:
— Не выдумывай. Разве стану я рассказывать сказки серьёзным людям? Да они меня и слушать не станут!
Но все серьёзные люди немедленно же признались, что любят сказки.
Старик недоверчиво посмотрел на нас и прочёл в наших глазах нетерпение. Он ударил себя по колену ладонью и сказал:
— Ладно!
И сказка началась.
Позвольте же мне, друзья, повторить слово в слово всё то, что рассказал туркменский зодчий.
ЗАМОК ПЕРИ
Так вот — было это или не было, — но у одного из шахов древнего Хорасана погибла вся семья. Она погибла во время страшного землетрясения. Семьдесят дней и семьдесят ночей земля качалась подобно спине бегущего верблюда, — падали шалаши бедняков, рушились дома богачей, осыпались крепостные стены и башни, ломались, как спички, тонкие минареты мечетей, а величественная кровля дворца раскололась надвое и похоронила под своими обломками тысячи слуг и всю семью великого шаха. Одна только младшая дочь чудом спаслась от гибели. Прекрасная, как волшебница-пери, — она была любимицей шаха, но с этого дня владыка славного Хорасана полюбил её ещё больше. Он ни на час не расставался с нею и очень боялся, что новое бедствие отнимет у него юную Пери. Охваченный тревогой, великий шах не смыкал глаз ни днём, ни ночью и, наконец, решил построить для царевны и её сорока подруг новый дворец в стороне от городов и аулов. Он призвал к себе лучших зодчих страны и сказал им:
— Постройте прекрасный замок, достойный красавицы Пери, но постройте его так прочно, чтобы ни один камень не сдвинулся с места, сколько бы под ним земля ни плясала. Тому, кто построит такой замок, я отдам полцарства.
Но искусство зодчих было бессильно бороться с природой. Опустив головы, мастера молчали, и только один из них, почтенный ага Мухаммед, смело вышел вперёд и ответил:
— Не ради обещанной награды я возьмусь за эту постройку, великий шах! Я хочу научиться строить красиво и прочно, — так прочно, чтобы люди и дети их могли спать спокойно в своих жилищах. Но я возьмусь строить при одном только условии, что ты, великий шах, не будешь отказывать мне ни в рабочих, ни в материалах и дашь мне их столько, сколько будет нужно. Иначе мне не построить дворца. Если же ты выполнишь мои условия, я построю такой прочный замок, что люди по справедливости назовут его Пери-Кала — не замок, а крепость прекрасной Пери.
Так он сказал, и шах согласился.
Прошёл год, и мудрый зодчий начертил план дворца, достойного стать жилищем царевны.
Наступил второй, и он созвал пять тысяч мастеров-землекопов. Вдали от городов и аулов, вдали от проезжих дорог он приказал им вырыть огромный котлован и заполнить его на один локоть гончарной глиной, и на этой мягкой подушке приказал пяти тысячам каменщиков класть фундамент из обожжённого кирпича. Никто и нигде не видывал ещё такой кладки. Сперва зодчий приказал положить на глину один только кирпич, на него положили два, на два — четыре, на четыре — восемь, на восемь — шестнадцать… Так фундамент все расширялся и расширялся вверх, подобно пирамиде, опрокинутой вершиною вниз — в котлован, наполненный упругой глиной. Искусный зодчий знал, что при подземных толчках такой фундамент не разрушится: стоя на одной точке, он будет только покачиваться, как волчок на своём острие, и вместе с фундаментом, плавно и медленно, будет покачиваться весь огромный дворец, но ни один его камень не сдвинется с места.
