Кай Умански - Ведьма Пачкуля и Ойлимпийские игры в непутевом лесу

— Звучит неплохо. Продолжай в том же духе, — похвалила Пачкуля. — Теперь самое время перейти к обсуждению соревнований. Пора решить, кто будет участвовать и в каком состязании.

Ведьмы возбужденно загалдели, ведь они с нетерпением ждали этого момента.

— Передай мне список, — приказала Чепухинда. — Я Предводительница, и мне решать. Итак. Кто хочет участвовать в трехногой гонке?

— Мы с Гагабу! — воскликнула Бугага до того, как кто-либо успел раскрыть рот. — Мы тренировались. Подтверди!

Гагабу энергично закивала.

Они говорили правду, потому что в качестве подготовки к гонке даже спали в одной кровати со связанными лодыжками. Только по утрам возникали трудности при подъеме с постели: каждая тянула в свою сторону.

— Что ж, справедливо, — сказала Чепухинда. — Идем дальше. Гонка с яйцом в ложке.

— Я! — хором ответили остальные.

Громче всех орала Пачкуля. Она мечтала участвовать в этом соревновании.

— Мымра, побежишь ты, — твердо заявила Чепухинда. — Ты так любишь яйца и знаешь в них толк. Однако будь осторожна, смотри не вырони его в самый ответственный момент.

— Не выроню, — засияла Мымра. — Я заработаю золото для нашей команды, вот увидите.

— Надеюсь. Дальше. Конкурс силачей.

— Гм… — начала было Пачкуля, но вновь опоздала.

— Я! — во всю глотку уже верещала Крысоловка. — Чепухинда, назначь меня. Я делала отжимания с Верноном. Смотри, какие у меня теперь мускулистые руки. Даже через кофту видно.

— Отлично. Крысоловка — наша силачка. Следующее состязание — прыжки в высоту.

— Э… — протянула Пачкуля.

Но ее опередила Туту. Она спрыгнула со своего стула и принялась бешено скакать вокруг стола.

— Вот и чудесно, Туту, ты с этим справишься. А теперь успокойся, — проговорила Чепухинда.

Туту подпрыгнула еще пару раз, треснулась об угол стола и уселась, довольная, на свое место.

— Кто желает бежать в мешке? — продолжала идти по списку Чепухинда.

— Я хочу, — заикнулась Пачкуля, но ее прервала Шельма, пихнув локтем под ребра.

— Мечта всей моей жизни, — выдохнула она.

— Замечательно, Шельма, считай, что она сбылась. Следом метание ствола. Записываю тебя, Макабра?

— А то! — откликнулась та и угрожающе добавила: — Или, может, кто не согласен?

— Эй, послушайте, — запротестовала Пачкуля.

Но никто не обратил на нее внимания.

— Осталось выбрать четырех участников для эстафеты, — сказала Чепухинда. — Грымза, Тетеря, Вертихвостка и Чесотка. Вот и все. Роли распределены.

— Минуточку! — закричала Пачкуля. — А мне что делать? Меня совсем забыли.

— Правда? Какая досада.

— Но это нечестно! Идея о проведении Ойлимпиады принадлежит мне, я занимаюсь организацией мероприятия. А ты говоришь, что я не буду участвовать в состязаниях?

— Ну, я тоже вроде как не участвую.

— Но ты и не хочешь! — кипятилась Пачкуля. — Тебе только чаровидение и всемирную славу подавай.

— Да. А что тебе не нравится?

— А то, что я должна участвовать в Играх! Разве я не достойна?

Пачкуля обвела взглядом собравшихся, но те только пожимали плечами и отводили глаза. Какое им дело до того, что Пачкулю не выбрали? Ведь они-то в команду попали.

— Шельмуся? — жалобно протянула Пачкуля. — Даже ты за меня не вступишься?

Разумеется, лучшая подруга обязана была ее поддержать.

— Ну, — начала Шельма. — Успокойся. Мне жаль, Пачкуля, но ты же сама говорила, что решать будет Чепухинда. А сейчас прошу всех построиться, чтобы я могла снять мерки для костюмов…

— Всем оставаться на своих местах! — завопила Пачкуля. — Я перешла на здоровое питание, делаю зарядку и все такое. Если вы меня не допустите к соревнованиям, я устрою забастовку, и Ойлимпийских игр вообще не будет. До тех пор, пока кто-нибудь не захочет выполнять за меня эту адскую работу. Есть добровольцы?

Добровольцев не нашлось. Чепухинда с Пронырой занервничали.

— Вот видите? — сказала Пачкуля. — Что я говорила?

— Ладно, — буркнула Чепухинда. — Можешь участвовать.

— Правда? И что я буду делать?

— Ты возглавишь Большой парад открытия. Ты достойна чести нести наш флаг. Важная роль, не так ли?

Пачкуля задумалась и решила, что роль действительно важная. Участвовать в Играх, конечно, здорово, но возглавлять парад с флагом в руках впереди всех было гораздо почетнее. Она уже мысленно слышала аплодисменты зрителей в свой адрес.

— Правда? — переспросила она в конце концов.

— Правда. Ты наш официальный знаменосец.

— Ты точно не передумаешь в последний момент?

— Даю тебе слово.

— Отлично, — засияла Пачкуля. — В таком случае я согласна.

— Чудесно, Пачкуля, — пропела Шельма. — Моя знаменосная подруга. Постараюсь сделать твой костюм самым ярким.

— О, ну что ты… — смутилась Пачкуля.

Ее настроение резко улучшилось, и она даже позволила снять с себя мерки.

— Снова газету не принесли, Фундюк, — возмущалась королева Каменка. — Давненько я новостей не читала. Понятия не имею, что творится в Непутевом лесу.

— Неужели? Гм…

Разговор происходил утром следующего дня. Королевская семья как раз собралась за столом на завтрак. Король Фундюк ел яйцо всмятку, королева Каменка пила крепкий кофе с поджаристым тостом, а Сладкоежка жевала пончики с джемом и сливочным кремом и булькала розовой газировкой.

— Напиши им жалобу, Фундюк. Пусть уволят своего посыльного.

— Напишу, — пообещал король.

Разумеется, он ничего не напишет. Фундюк добровольно отказался от подписки на газету, не желая, чтобы королева Каменка читала заголовки.

— Фундюк! — воскликнула вдруг королева.

Она вся напряглась и уставилась в глубь сада.

— Что я вижу?

Король Фундюк рассеянно посмотрел туда, куда указывал ее палец, и попытался объясниться.

— Ой, — начал он. — Гм…

Точно посреди лужайки под старым раскидистым деревом маячила до боли знакомая фигура. То была Пачкуля с блокнотом в руке в окружении группы помощников, вооруженных до зубов рабочими инструментами.

— Что она здесь делает? — возопила королева. — И почему притащила с собой это зверьё? Что за всклокоченное рогатое создание? А эти злобные коты? А отвратительный лысый стервятник?

— Гм… может быть, ее питомцы?

— Што за зывотные? — еле выговорила с набитым ртом Сладкоежка. — Не сути, папуля.

— У них топоры, Фундюк! Топоры и ведра с белой краской! А еще лопаты и лестницы! А еще длинная веревка с маленькими флажками! Для чего, Фундюк?

— Ничего не понимаю, дорогая, — лопотал король, пытаясь очистить яйцо.

— Не могут же они вот так взять и устроить здесь свои Ойлимпийские игры! Неслыханное хамство! После того письма, что ты ей написал!

— Ммм…

Тук, тук, тук.

— Ты же отправил письмо, Фундюк?

— Гм. Да, — ответил король и закашлялся. — Да, так и есть.

— Нет, папа, — возразила принцесса. — Ты фпъятал его под подуфкой. Я видела.

— Фундюк! — прогремела королева Каменка. — Иди туда сейчас же и выпроводи ее. И пусть заберет своих зверюг. О, ужас, там еще и змея!

— Но я еще не…

— Сейчас же.

— Но яйцо…

— Вперед!

Дрожащий король покинул стол и отправился выполнять приказ жены.

Пачкуля тем временем раздавала инструкции на лужайке. Присутствовали все помощники, кроме Проныры (который сидел дома в компании метлы), Шелупони (репетиция группы) и ленивца Тетери (он попросту спал). Когда пришло время активно действовать, собрать помощников становилось все труднее.

— Итак, — начала Пачкуля. — Стив, ты отвечаешь за разметку беговых дорожек. Просто ныряй в ведро с краской и ползи по траве. Только держись прямо! Постарайся не слишком вихлять.

— Сколько нужно линий? — спросил Стив.

— А мне почем знать? Много. Продолжай, пока поле не кончится. А вы, мыши, начинайте развешивать праздничные флажки. Барри вам поможет.

— Лучше воздержусь, — отозвался Барри. — Голова побаливает, переусердствовал на тренировке. Еле крылья волочу.

— Тогда начни выкапывать розовые кусты, чтобы не мешались. Антипод и Антикот, марш за ним. Чего уставились? Все должны работать. Хаггис и Вернон, раздайте инструменты. О, а вот и Фундюк к нам на подмогу. Дадли, дай-ка ему топор.

Бедный король еле стоял на ногах. Лицо его посерело от ужаса.

— Гм… моя жена, — промямлил он.

Дадли попытался вручить ему топор, но король отстранился.

— Что с ней?

— Моей жене не очень… нравится. Ну, вот это…

— Что?

— Ну, эта идея… об Ойлимпийских играх.

— Как это ей не нравится? Народ в восторге. Вы разве чаровизор не смотрите?

— Нет, — признался король.

Во дворце не было чаровизора. Фундюку, может быть, и хотелось его посмотреть, но королева была против. Она думала, что с ним слуги вконец обленятся.