Сергей Сухинов - Меч Чародея (иллюстр. М. Мисуно)
Пес весь день словно был на иголках. Он чувствовал, что кто-то продолжает красться за отрядом, но никак не мог застать наглеца врасплох. Порой Полкан отчетливо слышал чьи-то осторожные шаги, но стоило ему обернуться, как все стихало. Среди редких деревьев и кустарников, покрывавших долину, не было заметно ни одного живого существа. Не ощущалось никаких знакомых запахов, и это выводило Полкана из себя.
Во время боя с чудовищами псу, понятно, некогда было думать о таинственном соглядатае. Однако, отдыхая после победы, он решил схитрить. Полкан занялся зализыванием своих ран и так поднял заднюю лапу, что почти полностью закрыл ею свои глаза. Почти, но не совсем. И в ту же секунду он заметил, как из-за спины одного из поверженных монстров высунулась чья-то острая мордочка. Поблизости не было ни одного дерева или даже кустика, так что пес с радостным лаем помчался к «пауку».
Вернулся он, неся в пасти тонкое, длинное и многоногое существо. Оно отчаянно извивалось, пытаясь вырваться, но мощные челюсти крепко держали странное создание.
— Что ты притащил? — изумился Дональд, подходя поближе. — Да это же самая обыкновенная коряга!
Существо перестало вырываться и трескучим, противным голосом возразило:
— И вовсе не обыкновенная! И не коряга, а Карряга!
Людушка всплеснул пухлыми руками.
— Глазам своим не верю! Никогда не слышал, чтобы сухая ветка разговаривала. Ах, как жаль, уважаемая Карряга, что на вас нет листьев!
Повинуясь знаку Дональда, пес отпустил живую корягу. Та упала на свои восемь сучков, которые заменяли ей ноги, и встряхнулась, точно мокрая собака.
Аргут покачал головой, глядя на нее.
— Чудеса, да и только! — сказал он. — Сколько таких коряг я сжег в своей плавильной печи, и ни одна даже не пискнула. А у этой вон и пасть есть!
Действительно, один из двух концов коряги был расщеплен. Это и давало живрасту возможность разговаривать. Маленькие сучки рядом с «пастью» служили ей «глазами».
Первый приступ изумления прошел, и Дональд сурово свел брови.
— Зачем ты следила за нами? Кто тебя послал? Карряга изогнулась и, словно пес, почесала задней «лапой» свою узкую «голову».
— Сам знаешь кто, — спокойно ответила она.
Юный рыцарь опешил. Поймав на себе удивленные взгляды спутников, он поспешно спросил:
— Наверное, ты хочешь, чтобы мы отпустили тебя?
— Еще чего! — возмутилась Карряга. — Нет уж, дружок, теперь я буду следовать за тобой словно тень. Не бойся, не укушу! Наоборот, буду тебе полезней, чем это глупое лохматое животное.
— Р-р-гав, разговаривай вежливо! — залаял возмущенный Полкан. — Хозяин, разреши, я раздеру эту гнилую ветку на щепки?
Дональд покачал головой.
— Нет. Карряга пойдет с нами. Но ты, Полкан, не своди с нее глаз. Надо убедиться, та ли она, за кого себя выдает. А теперь самое время подкрепиться.
Людушка оживился и, потирая пухлые руки, уселся на валун поближе к тюку с едой. Аргут устроился рядом и выбрал себе кусок мяса побольше. Людоед с завистью посмотрел на него, но сам обошелся яблоками и грушами.
Поев, путники стали вновь собираться в путь. И только тут они заметили, что тела двух убитых чудовищ исчезли. Остались лишь небольшие облачка тумана, которые ветер медленно относил к барьеру синей мглы.
— Колдовство… — пробормотал Аргут, задумчиво поглаживая рукоять молота. — И зачем я оставил свой Железный замок? Жил бы там себе припеваючи… Э-эх, что теперь горевать? Веди нас, господин Черный рыцарь!
Маленький отряд вновь двинулся в путь. На этот раз справа от Джердана бежал верный Полкан, а слева — быстро семенила лапками-сучками Карряга. Ее узкая голова была приподнята так, что живое растение ни на мгновение не упускало из виду юного рыцаря. И от этого холодного изучающего взгляда Дональду было не по себе.
Проехав около мили, путники погрузились в густой синий туман.
Глава десятая
ЧЕЛОВЕК-ЯЩЕР
Путь через темное облако занял несколько часов. Дональд вел отряд между приземистых холмов, по хлюпающей, болотистой почве. Изредка им встречались толстые остовы деревьев да небольшие озера, заросшие по берегам камышом. В небе по-прежнему сияли лишь холодные звезды.
Путники приумолкли. Каждую минуту они ожидали нападения чудовищ, но ничего не происходило, и оттого было еще страшнее.
— Бр-р-р, сырость-то какая… — наконец не выдержал Людушка. — Этак можно запросто и простуду подцепить. У меня сапожки невысокие, да еще из мягкой кожи… Ой! Ну вот, опять в лужу угодил!
— Да замолчи ты, балаболка! — в сердцах выпалил Аргут. — И без тебя тошно… Эй, глядите!
Кузнец указал направо. Там, среди обширного болота, колыхались какие-то бледные тени. Это были грибы — серые, на длинных ножках, со шляпками в виде пожухлых колокольчиков.
Дональд повернул коня, и вскоре маленький отряд уже стоял на берегу необычного болота. Оно кипело жизнью. В густых водорослях то там, то здесь слышались тяжелые всплески. «Неужели тут водится рыба?» с удивлением подумал Дональд. Но Полкан развеял его сомнения. Пес бросился в зловонную жижу и выволок на берег отчаянно бьющееся существо. Юноша присел возле него на корточки и, с изумлением понял, что он уже видел эту тварь. Это была миниатюрная копия двухголового летающего змея, какие не раз появлялись из глубин ущелья Черных драконов.
— Ничего но понимаю, — пробормотал Дональд. — Да это же…
— Просто болотная ящерица, — прервала его скрипящим голосом Карряга. — Их полно в этих местах, уж я-то знаю. Их укусы очень ядовиты, бледные поганки, кстати, тоже не подарок.
Услышан это, Полкан быстро отпрыгнул от бьющейся на берегу двухголовой змеи. Людушка тоже поспешил отойти в сторонку.
— Фу, какая гадость! — сказал он. — Терпеть не могу змей. А эта еще и двухголовая! Не слышал, чтобы в краю Торна такие водились…
Ответом ему было гулкое эхо, несущееся, казалось, со всех сторон. Хотя возможно, что это был вой каких-то животных.
Карряга даже подскочила на месте.
— Никогда не произноси во Тьме это имя! — злобно прошипела она. — Никогда, понял ты, ходячий кусок мяса?
Аргут недовольно сдвинул брови.
— Это еще почему? — возразил он. — Разве мы не находимся в краю То… краю То…
Кузнец смолк, чувствуя, что его язык словно прилип к гортани.
— Пошли дальше, — мрачно произнес Дональд. — И делайте так, как говорит уважаемая Карряга, — иначе мы отсюда можем вообще не выбраться.
Никто не посмел ему возразить, но сам юноша был очень озадачен. «Неужели Тьма уже пустила свои корни здесь, на поверхности земли? — подумал он. — Пакир, я не люблю тьму, я люблю солнце. Зачем ты сделал меня своим слугой; куда я иду и зачем?»
Но знакомый шипящий голос молчал.
Вскоре на пути выросла стена лeca. Когда-то здесь росли могучие дубы, ясени и тополя, но нынче все они превратились в полусгнившие стволы. Аргут даже крякнул от удивления, пощупав кору одного из мертвых гигантов.
— Да этот дуб словно трухлявый пень! — сказал кузнец. — И что это с ним случилось? Никогда такого не видел. Даже не верится, что мы идем по Голубой стране… Или уже не по Голубой?
Дональд молчал, погруженный в свои мысли.
Маленький отряд попытался обойти мертвый лес справа. Идти во мгле было нелегко, на пути часто попадались ямы и небольшие овраги. Впереди теперь бежали Полкан и Карряга, выбирая для своих спутников дорогу поудобнее. И вот перед ними вырос холм… нет, не холм, а развалины какого-то огромного строения.
— Ого! — воскликнул Аргут. — Провалиться мне на месте, если это не дворец или замок… Господин, надо посмотреть, что это за штука!
Дональд хотел было свернуть к развалинам, но Карряга изогнулась и преградила ему путь.
— Туда нельзя! — злобно зашипела она. — Нельзя!
— Почему нельзя? — удивился Аргут. — А если там лежат несметные сокровища? Да и просто интересно узнать, кто воздвиг этакую громадину. Может быть, наш брат кузнец?
Людушка тоже был недоволен.
— Господин рыцарь, почему вы позволяете распоряжаться этой трухлявой ветке? — возмутился он. — Я тоже хочу взглянуть на замок хотя бы одним глазком. В каждом уважающем себя замке есть большой подвал, уверяю вас. А в подвале бывает много вкусных-превкусных вещей. Я страшно проголодался после боя с чудовищами, а вокруг нет ни одного самого завалящегося листика.
— Толстяк прав! — залаял Полкан. — Не хватало еще, чтобы всякая там коряга нами командовала!
Дональд колебался. Здесь, в облаке синей тьмы, он почему-то чувствовал себя более свободно, чем при свете солнца. И в его ушах больше не звучал завораживающий, леденящий голос Пакира.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Мы заглянем в развалины, но ненадолго.
