Монгольские сказки - сказки Народные
Хану нечего было сказать, и он молча вернулся домой. Когда девушка снова пошла за аргалом, хан вернулся к старику и говорит:
— Ты, старик, скрути мне путы из пепла. Я приду завтра утром и стреножу ими своего коня. Если не выполнишь моего порученья, я убью тебя.
Заплакал старик. Принесла дочь аргал, спросила, почему он плачет, и, узнав причину, сказала:
— Не расстраивайся, отец, из-за таких пустяков.
Утром она встала, приготовила отцу чай и сплела из сена путы. Как только хан вышел из своего дома, она подожгла сено получились путы из пепла. Когда она показала их хану, тот, ни слова не говоря, повернул обратно, а девушка снова отправилась за аргалом. И опять хан пришел к старику.
— Старик, когда я приду завтра, ты свою дочь ни на улицу не пускай, ни в юрте не оставляй, а если она будет на улице или в юрте, тебя убьют.
Опять старик испугался. Пришла дочь, узнала, что говорил хан, и спокойно сказала:
— Ну что ж, пусть приходит.
Утром она встала, выглянула на улицу, а хан уже идет к ним со всеми своими чиновниками. Увидал их старик, затрясся от страха.
— Дочь моя, как теперь быть?
Вышел старик хану навстречу, смотрит, а дочь исчезла! Искал ее старик, искал, да так и не нашел. Хан со всеми своими чиновниками искал-искал и тоже не нашел. Надоело ему искать, он и говорит:
— В юрте ее нет, на улице нет, следов на земле нет, в небе тоже не видно. Ладно, выходи, девушка!
А девушка стояла между стеной и войлочной покрышкой юрты. Когда она вышла, хан похвалил ее и вернулся в свой дворец.
Девушка опять пошла за аргалом, а хан явился к старику:
— Оседлай двуглавого коня и приезжай ко мне на стыке дня и ночи, между сегодняшним и завтрашним днем. Но по дороге ехать нельзя. Если поступишь иначе, не сносить тебе головы.
— Теперь уж меня наверняка убьют. Поможет ли мне и на этот раз моя дочь? — горевал старик.
Вернулась с аргалом дочь, спросила, в чем дело. Старик все рассказал.
— Ты иди, отец, и поймай из любого чужого табуна кобылицу, которая вот-вот ожеребится.
Старик послушался ее совета и привел из ханского табуна белую кобылицу. Когда наступил вечер, дочь оседлала ее.
— Ну, отец, поезжай к хану. Когда приедешь, скажи: «У нас там солнце садится, у вас здесь наступила ночь, а на западе светает». Когда спросят, какой дорогой ехал, скажи: «По траве между двух дорог». Когда спросят: «На двуглавом ли коне приехал?», отвечай: «Да». Когда посмотрят на твою кобылицу, то у нее уже будут две головы. Только быстрей скачи и, когда приедешь к хану, не давай кобыле ложиться, а привяжи ее.
Приехал старик к хану. Хан спрашивал, а старик отвечал, как велела дочь.
— Ты на двуглавом коне приехал?
— Да, хан. Не веришь, сам посмотри.
Хан вышел, и верно: торчит из-под хвоста у кобылицы вторая голова — голова новорожденного жеребенка. Приказал хан чиновникам схватить старика.
— Говори, старик, сам ты все придумал или тебя кто научил?
— Нет, я не сам придумал, меня дочь научила, — ответил старик.
— Эту дочь ты должен выдать за моего единственного сына. Поезжай и привези ее.
Обрадовался старик, — вон ведь какое счастье его дочери выпало! — и поспешил в свою ветхую юрту.
— Ну, дочка, одевай дэль, который почище. Выдаю тебя за ханского сына. Счастливая у тебя судьба!
Но дочь и не думала собираться.
— Ты, отец, поезжай к хану и скажи ему, что никто не должен нарушать наш закон и обычай, — сердито сказала она.
Поехал старик и передал хану слова дочери.
— Дочь твоя права: жених первым должен ехать к невесте. Виноват я, старик.
И ханский сын со своими приближенными сам отправился к девушке.
Так старик отдал дочь хану, а сам остался доживать свой век один. Глупый сын хана получил умную жену, а хан с ханшей — умную невестку, которая утром будила их, угощала вкусными блюдами, а вечером спать укладывала.
«Поживет сын с такой умной женой и сам, может быть, поумнеет», — думал хан. И чтобы проверить это, спустя некоторое время отправился с сыном на охоту.
— Поезжай, сынок, впереди своего отца, так чтобы хвост у коня шевелился, — сказал он сыну.
Тот соскочил с коня и начал крутить коню хвост. Отругал его отец, побил и поехал дальше. Убил хан зверя, разделал его тушу и велел сыну развести огонь, приготовить деревянный котел и обжарить мясо. Сын развел огонь, свалил толстое дерево, отпилил нижнюю часть и стал ее долбить.
— Что ты делаешь? — спросил отец.
— Деревянный котел, — ответил сын.
Рассердился хан и снова побил своего глупого сына.
Поехали они дальше и снова убили зверя. Разделал его хан и попросил сына развести огонь, зажарить мясо и расстелить отцу черную подстилку. Сын развел огонь, зажарил на вертеле мясо, а так как ничего черного не было, оторвал войлок от седла и расстелил его. И снова отец побил глупого сына.
Вернувшись домой, сын пожаловался жене, что отец опять его побил.
— Он прав, — ответила жена, узнав причину. — Думать надо. — И она рассказала мужу, в чем была его ошибка.
Вскоре хан с сыном снова отправились на охоту. Когда они вышли в поле, отец и говорит сыну:
— Поезжай впереди меня, так чтоб хвост у коня шевелился.
Сын вспомнил, чему учила его жена, и поехал впереди отца тихой рысью.
Когда убили зверя, хан велел сыну развести огонь и поддерживать деревянный котел. Сын развел огонь, сделал деревянный вертел и зажарил на нем мясо. Поел отец, дальше поехал, еще одного зверя убил.
— Ты, сын, разведи огонь, зажарь мясо, а потом расстели отцу черную подстилку.
Сын развел огонь, зажарил мясо, и когда земля от костра стала черной, он убрал с нее пепел, чтоб можно было сесть.
Отец поел, сел на теплую землю и говорит:
— Раньше мой сын не знал этого, а теперь знает. Тебя жена научила, или ты сам сообразил?
— Я сам сообразил, отец. Став ханом, я поумнел.
Отец не поверил ему и сказал:
— Ладно, сын, я еще немного поохочусь, а ты возвращайся домой, да смотри не заблудись.
Отец объяснил сыну, куда ехать, но тот все же сбился с дороги, проехал мимо дома и заблудился. Расстроился ханский сын, как вдруг увидел какого-то коня. Следуя за ним, ханский сын подъехал к табуну, заночевал у табунщика, а утром приказал ему проводить себя до дворца. Увидев ханского сына живым и невредимым, его жена обрадовалась:
— Ну, теперь мой муж может быть ханом.
А старый хан той ночью тоже заблудился, заехал в пределы чужого государства и был схвачен. Как он ни оправдывался, ничто ему не помогло. Три года пролежал он в грязной юрте и был уже чуть живой. И решил хан того ханства казнить пленника, а тот попросил у него перед смертью разрешения написать письмо домой. Согласился хан, но поставил такое условие:
— Если напишешь хорошее письмо, то пошлем его, а если нет — не жди пощады, сразу тебя прикончим. Пленнику дали бумагу, и он написал:
Являю милость всем родным и близким. На родину пишу с поклоном низким И сообщаю, что в чужой стране Живется славно и привольно мне. Вернусь ли я когда-нибудь обратно? — Мне даже мысль об этом неприятна! Под балдахином синим спать так чудно На шелковой постели изумрудной! Я день и ночь лежу в подушках алых. Пью козье молоки в больших пиалах, И восемь слуг в дворце восьмиэтажном Мне служат так почтительно и важно! Живу я здесь хозяином — не гостем, Умру — пусть здесь мои истлеют кости. Коль счастье разделить мое хотите, Что ж, забирайте скот и приходите. И первый, кто в страну мою пойдет, Пусть гонит впереди рогатый скот, А позади ведите скот безрогий, Берите скарб, — сгодится он в дороге,— Везите все… Да, чуть не позабыл: Больной чесоткой жеребенок был И кобылица в нашем табуне. Расстаться с ними можете вполне, Оставьте их, чесоточных, на месте: Заразный конь не принесет нам чести. Два дерева сандаловых моих Сияют шапкой листьев золотых, Одно на месте надобно оставить, Другое постарайтесь переправить. Пройдите в глубь моих больших палат. Там золотые ножницы висят, У изголовья в спальне, за кошмой, Их непременно надо взять с собой…
