Альберт Иванов - Хитрая ворона
Весь класс не издал ни звука. Только питон невольно захихикал под шкафом, а когда учительница оглянулась, заткнул себе рот собственным хвостом.
Коля наконец встал у доски, скрестив руки на животе, и тонким, прерывающимся голосом начал:
— В Индии водятся… — робко взглянул он на кондора, стараясь вообще не смотреть на замершего рядом тигра, — кондоры, питоны, — покосился на питона, — тигры… — и втянул голову в плечи.
Учительница стояла лицом к классу и не видела, как тигр занёс над Колей свою мощную лапу. Зато Коля увидел — по тени на полу.
— Тигры запросто могут снести одной лапой башку у человека, — скороговоркой зачастил Коля, — но никогда-никогда этого не делают, — зажмурился он, — если их… не дразнят!
Тигр мгновенно убрал лапу и бесшумно вынырнул из класса, открыв носом дверь и прикрыв её хвостом.
Ученики, немного осмелев, вылезали из-под парт, но по-прежнему молча и настороженно.
Учительница улыбнулась и снова протёрла очки.
— А что ты скажешь — хотя бы о кондорах? — обернулась она к докладчику.
Выпустив когти, кондор зло уставился на Колю.
— Он — самый благородный… — вздрогнув, начал тот.
Кондор, несколько размякнув, тут же заботливо вставил выпавший стеклянный глаз соседке-сове.
— Он — самый красивый! — заявил Коля. — Самый быстрый!
Король птиц широко расправил крылья.
— И такой хороший, — чуть не прослезился Коля, — что даже ко всем, кто его обижает, он добрый-предобрый — ну, просто жуть!
Учительница опять не заметила, как кондор, снова сложив крылья, нырнул в открытое окно. Дети ахнули.
А питон начал медленно выползать из-под шкафа.
— Питон! — вскричал уже было успокоившийся класс.
— Вот, кстати, — подхватила учительница, — что ты знаешь о них?
— Ну… питоны… — подыскивал слова Коля, не сводя глаз с удава.
Удав сразу насторожился.
— Тоже… коварные хищники, — дал всё-таки маху Коля.
Удав весь выполз из-под шкафа, готовясь к броску.
— Питоны, или удавы, — своего рода санитары джунглей, — торопливо продолжил Коля.
Удав, одобрительно кивнув, попятился.
— Они приносят огро-о-мную пользу! Их беречь надо! Недаром они как исчезающие записаны в Красную книгу!
Питон опять забрался под шкаф, удобно свернулся, как пожарный шланг, и сладко задремал.
— Садись на место, Куликов. Двойка! — Учительница склонилась над классным журналом и поправила очки. — Я гляжу, ты, кроме того, что звери — добрые и полезные, ничего не знаешь.
Она вновь пошла по классу.
— Итак, почему мы держим зверей в зоопарках? Чтобы их род никогда не переводился!
Питон, очнувшись, под молчаливый восторг класса проскользнул вдоль стены, мягко взобрался на учительский стол и, слизнув двойку в классном журнале, просочился обратно под дверь.
После уроков Коля и младший брат Мишка возвращались домой. Поравнявшись с потайным проходом в заборе Зоопарка, Коля, подняв камень, прибил доску с торчащими гвоздями на место.
— А то ходят тут всякие… — смущённо пояснил он, — и дразнят.
Мишка поднял другой камень и хотел было запустить в голубей, нахально гулявших по тротуару. Но старший брат строго заметил:
— И не думай!
— Почему? — удивился Мишка. — Они же в Красную книгу не записаны.
— По-моему, уже все теперь там, — задумчиво сказал Коля Куликов.
Он знал, что говорит.
СТАРОЕ ПРИВИДЕНИЕ
Тусклая луна зыбко освещала зубчатые контуры небольшого английского замка, стоявшего на лесистом холме.
По тёмным замковым коридорам и переходам в сопровождении дворецкого со свечой бродил молодой тоскливый господин в строгом сюртуке и поблёскивающем цилиндре.
Метались мохнатые тени, слышались таинственные шорохи. С надеждой вглядывался хозяин замка в причудливую игру теней с загадочными бестелесными силуэтами, напряжённо прислушивался к вкрадчивому потрескиванию половиц, храбро заглядывал за таинственные складки портьер, но нигде никого не было. Он разочарованно вздыхал. А дворецкий безостановочно трясся, как осенний лист.
Какие-то стонущие звуки внезапно донеслись из камина. Хозяин замка поспешно просунул туда голову.
Высоко вверху, в отверстии трубы, сверкнув огненными глазами, перечеркнул звёздное небо филин-полуночник.
Опять разочарованный вздох. Опять загадочные поиски по всему ночному замку.
Всё дело в том, что здесь теперь жил новый владелец, одинокий молодой человек — Генри Смит. А замок он получил в наследство от своего богатого дядюшки. Казалось, такая удача: целый замок! Но человеку свойственно быть вечно недовольным.
С раннего детства, наслушавшись от няньки жутких историй о всяких страшилищах, Генри всё время мечтал их увидеть. С тех пор в поисках привидений он безуспешно облазил чердаки и подвалы многих заброшенных домов, подземные ходы крепостных развалин, пещеры и гроты морского побережья.
И теперь, получив свой замок, он никак не мог заполучить и своё привидение, хотя вот уже две недели с единственным слугой обходил по ночам старинное здание, заглядывая во все закоулки. Нет, напрасны были его старания. Такая обида: замок без призрака!
Но Генри Смит был не из тех, кто отступает перед трудностями. Добавим, что это происходило давно, в начале XX века, когда в привидения верили гораздо охотнее, чем сейчас.
Утром на перекрестке трёх дорог появилось объявление: «Куплю привидение! Одинокий, молчаливый, замкнутый, застенчивый человек, приверженец традиций старой доброй Англии, недавно вступивший во владение замком Грей Хауз, приобретёт за разумную цену привидение. Желательно древнее! Предлагать лично Г. Смиту».
Редкие прохожие, прочитав обращение Г. Смита на щите с объявлениями, только переглядывались, а иные, посмеиваясь, покачивали головами и даже невежливо показывали пальцами на серый замок, видневшийся на холме.
Пыхтя, дребезжа и сигналя, из-за поворота показалось открытое черное «ландо» — прадедушка современного автомобиля. За рулём сидела ярко-рыжая энергичная особа в шофёрских перчатках, плоской дорожной шляпе, с сигарой в зубах.
На борту машины белой краской был намалёван залихватский лозунг: «Равноправие так равноправие!» Напомним, что в это время женщины стали особенно рьяно выступать за равноправие с мужчинами во всём: водить ли машину, курить ли сигары или заседать в парламенте, надеясь — ха-ха! — когда-нибудь стать даже и премьер-министром. К чему это привело, мы уже знаем.
Машина остановилась, пропуская через дорогу всадника — Генри Смита, хозяина замка, — на прекрасном белом коне. Высокомерно окинув взглядом чадящий, трясущийся на месте автомобиль, всадник поскакал к замку.
С вызовом посмотрев ему вслед, рыжая особа невольно взглянула на объявления, до которых ей было рукой подать. Прочитав необычное обращение Генри Смита, она усмехнулась. Тронула было машину с места, но тут же возвратилась обратно.
Она хмуро уставилась на другое небольшое объявление: «Лондон. 15.V1I.1902. Скотланд-Ярд разыскивает небезызвестную Джейн Брокет, совершившую со своими сообщниками ряд дерзких ограблений в столице и пригороде. Приметы: ярко-рыжие волосы, рост 170 см…» И так далее.
Увидев, что осталась на перекрёстке одна, особа быстро сняла шляпу и заменила рыжий парик на чёрный. Ещё раз бросив взгляд на объявление о привидении, она взглянула на замок и продолжила свой чадящий путь.
Тем временем дворецкий уже принимал поводья у своего господина.
Чуть поодаль, у стрельчатого входа в замок, ожидали хозяина двое мастеровых с какими-то большими прямоугольными предметами, похожими на зачехлённые картины.
Хозяин кивнул им и вошёл в замок. Дворецкий и мастеровые со своей поклажей последовали за ним.
В каминном зале хозяин деловито зашагал вдоль стены с тремя узкими окнами. Мастеровые семенили за ним.
Из каждого окна открывался свой вид: на дымящую фабрику на горизонте, на дорогу с одиноким автомобилем, на серенькое небо с ползущим по нему четырёхкрылым перепончатым аэропланом.
Следуя указаниям хозяина, мастеровые ловко закрывали окна, одно за другим, новыми витражами. Вместо вида на фабрику появился романтический пейзаж с развалинами старинной крепости вдали. Вместо прямой дороги с машиной — извилистый живописный просёлок с каретой, запряжённой четвернёй лошадей. А вместо серенького неба с аэропланом — голубая ширь небес с парящим орлом.
На всё это одобрительно взирал со стены портрет вельможи с размашистыми усами, в белом завитом парике, в камзоле и при шпаге.
Наступил вечер…
Хозяин грустно сидел в кресле у горящего камина, напротив него стояло другое, пустое, кресло. Дворецкий бесшумно убирал со стола и ставил на полки огромного буфета массивные серебряные приборы.
