Юлий Буркин - Год Принцессы Букашки
Так он и стоял в замешательстве, когда из кустов вынырнула кошка, и котята, кинувшись к ней, загомонили:
— Мама, мама! Он нас спас! Он прогнал собаку! Он хороший!..
Котик же тем временем остолбенел окончательно, ведь перед ним была та самая его волшебная серая кошечка…
— Спасибо тебе, — сказала она, посмотрев на него своими удивительными голубыми глазами. — Вот не знала, что на свете бывают такие благородные коты… Так страшно всегда оставлять котят одних, но я должна добывать пищу…
— Можно… Можно, я буду приходить играть с ними и следить, чтобы не случилось ничего плохого? — выдавил из себя котик.
— Конечно, — отозвалась волшебная кошка. — Я буду очень тебе благодарна. Ты мне еще тогда понравился.
— Когда? — пролепетал кот.
— Когда я проходила через твой двор, а ты хотел со мной познакомиться. Очень уж ты был нахальный, и я решила проучить тебя… Но, вообще-то, я думала, ты меня догонишь…
— А еще я тоже могу добывать еду… — сказал котик, не зная, что ответить.
* * *Спустя несколько дней, направляясь по каким-то своим загадочным делам, над соседним двором пролетал старый ворон. И вдруг он увидел в траве под деревом пятнышко знакомого рыжего цвета. Он пригляделся, опустился ниже… Так и есть! Пропавший кот! Валяется на травке в чужом дворе, а рядом, уткнувшись носами ему в живот, спят четверо котят. А еще один, полосатый и неугомонный, носится вокруг, иногда забираясь прямо на кота и скатываясь с него, словно с горки.
— Вот те р-раз! — воскликнул ворон, примостившись на ветке над ними.
— А, птица! — узнал котик. — Привет.
Полосатый котенок, увидев ворона, тут же полез по стволу к нему.
— Пр-ривет, пр-ривет! — настороженно глянув на малыша, продолжил разговор ворон. — А я-то думаю, куда ты запр-ропостился?! Поговаривали, ты отпр-равился искать какую-то волшебную кошку…
— Да, я путешествовал, — отозвался котик. — А теперь, вот, живу здесь. И она тоже.
Полосатый котенок, не удержавшись, сорвался с дерева. Молниеносным движением, не дав малышу удариться о землю, котик поймал его, облизал и опустил рядом с остальными. Присмиревший котенок тут же уткнулся носом ему в живот и тоже закрыл глаза.
— Я тебя пр-росто не узнаю! — воскликнул ворон.
— Да я и сам себя не узнаю, — признался кот. — Видишь ли, птица, пока я путешествовал, слушал людей, беседовал с котами, мои взгляды сильно изменилось.
— Кар-р!.. То есть, я хотел сказать, — как?! Как они изменились?
— Например, я пришел к выводу, что я — отнюдь не самый главный в этом мире.
— А кто главный? — нахохлился ворон. — Эта твоя? Волшебная?
— И даже не она, — кот задумчиво улыбнулся. — На самом деле, главные — вот эти маленькие букашки, — кивнул он на спящих котят.
— Они?! — выпучил глаза ворон. — Да ведь от них ничего не зависит! Они не командуют, не р-распоряжаются, ничем-ничем не владеют!
— Ты говоришь точь-в-точь, как один молодой гамбургский докер. Часто за бутылкой шнапса он спорил со своим знакомым, студентом, и тот возражал: «Командующие, распорядители, владельцы — всё это роли, маски. Мы выдумали их сами. Мы такие, потому что хотим быть такими или потому, что кто-то другой хочет, чтобы мы были такими…» Только сейчас я понял, что он имел в виду. Мы — такие, какими нас сделал мир. А вот они… — котик снова показал на малышей. — Они — настоящие.
— А мы, значит, ненастоящие?! — саркастически воскликнул ворон. — Не знаю как ты, кот, а лично я — настоящий!
— Тс-с, не кричи, — сказал котик и примирительно улыбнулся: — Хорошо, если мы настоящие, то они — будущие.
— Абсур-рд! Кар-р! Кар-р! — вскричал ворон и, оставив ветку, полетел в свой двор обдумывать все увиденное и услышанное. Чтобы уж там повозмущаться им вдосталь.
А котик положил голову на лапы и в ожидании своей кошки тихонько, чтобы не разбудить котят, замурлыкал сам себе песенку: «Знаю, верною иду я, мур-мур, дорогой, мне грустить и хмуриться нет, мур-мур, причин…»
Только он снова ее переделал. Сейчас в ней говорилось о том, как это замечательно, что теперь он не один.
