Татьяна Минасян - Рыжее и черное
— Понемножку, понемножку, — остановила их Юльчи через пару минут. — Теперь чуть-чуть подождите и почувствуете себя такими сытыми, будто кроликами объелись!
Охранники, посмеиваясь, вернулись на свое место в коридоре. Прошло несколько минут, и Юльчи тоже вышла из своей камеры, аккуратно перешагнула через лежащих без движения тюремщиков и, победоносно задрав пушистый хвост, понеслась по узкому подземному коридору.
Она была на свободе, ей было все равно, куда бежать, лишь бы выйти из подземных нор в лес, на свет и на свежий воздух. Этот коридор она знала плохо, и ей пришлось довольно долго искать выход, то и дело попадая в какие-то узкие тупики. Наконец, впереди заблестел слабый свет, но чудесное ощущение свободы исчезло без следа — Юльчи выбралась из норы настороженная и готовая к тому, что ее в любой момент могут поймать и вернуть обратно. Солнце стояло высоко, почти все черно-бурые лисицы или были на охоте, или занимались еще какими-нибудь делами. Юльчи осторожно огляделась вокруг, соображая, куда ей идти теперь. На поляну, где она встречалась с Миртом? Но он вряд ли сможет ходить в ближайшие дни, так что на той поляне ее никто не ждет.
Значит, надо спрятаться у кого-нибудь из своих соплеменников, хотя из этой затеи скорее всего тоже ничего не выйдет. Еще час назад у нее была подруга, которой она верила… но нет, об этом лучше пока не думать! Юльчи стала перебирать в памяти имена других своих приятельниц. Среди них, наверное, были такие, кто ей сочувствовал, но прятать ее у себя после побега из тюрьмы они все-таки побоятся. Тигрий, конечно, тоже отпадает — Фуфу постаралась настроить его против своей соперницы. Остается Флекс. Но сумеет ли он поверить, что Юльчи ни в чем не виновата? Обмануть его она не сможет, придется рассказать ему все, что с ней произошло. Как он воспримет, что его любимая ученица вдруг увлеклась лисом из ненавистного ему рыжего племени? Все еще сомневаясь, Юльчи все-таки шла в сторону жилища своего учителя. Это был ее последний шанс, больше идти было некуда. Где-то вдалеке вдруг послышались выстрелы — в лесу снова хозяйничали охотники из деревни. Но чернобурка не обратила на стрельбу внимания: ее интересовало одно — как встретит ее Флекс?
И уже недалеко от норы Флекса дорогу Юльчи загородил молодой темно-коричневый лис. От неожиданности она тихо вскрикнула и попятилась назад:
— Вот так встреча, Тигрий, — медленно заговорила беглянка, стараясь, чтобы голос у нее не дрожал. — Ты уже знаешь новость — меня признали невиновной!
— Вообще-то я сам шел тебе это сообщить, — подозрительно поглядел на нее Тигрий. — Фуфу сказала, что соврала про твою дружбу с рыжим. Старики ей, правда, не верят, но ты слишком нужна нашей стаи, так что тебя, судя по всему, оправдают.
— Вот как? — насмешливо прищурилась Юльчи. — Значит, я вам нужна?
— Кроме тебя только Флекс умеет лечить все болезни и знает все ядовитые растения. Другие его помощники не в счет — некоторые свои секреты он открыл только тебе. Скоро Флекс состарится, и ты его единственная преемница.
— И поэтому меня оправдали?
— Да, тебя освободят, но при условии, что ты не будешь одна выходить за пределы нашей территории. И никакого общения с животными из чужих стай, в том числе, естественно, с рыжими лисами. Кстати, старик Флекс больше всех на этом настаивал.
— Понятно, — протянула Юльчи и вдруг с вызовом взглянула на бывшего друга. — А ты сам-то веришь, что я не виновна? Или тоже боишься, что я выболтала рыжим секреты Флекса?
— Я больше никому не верю, ни тебе, ни Фуфу, — тихо, но зло проговорил Тигрий. — Может, ты и не хотела ничего выбалтывать рыжим, но ты могла это сделать случайно — рыжие такие хитрые, что могли вытянуть из тебя любую информацию. Если даже ты не успела им ничего рассказать, рисковать мы не можем: ты слишком много знаешь, чтобы общаться с кем попало!
Тигрий говорил все громче, под конец он уже почти кричал. И Юльчи тоже готова была перейти на крик, так ей вдруг стал противен этот лис, еще хуже, чем Фуфу!
— Вот, значит, какие мы правильные! — вспыхнула она. — А ведь на самом деле, плевать тебе на все мои секреты, ты же просто не можешь мне простить, что я тебе предпочла рыжего лиса! А я действительно предпочла его, потому что он в сто раз лучше чем ты и чем все наши черные лисы вместе взятые!
Она вдруг замолчала, весь ее гнев прошел. «За что я его, он же меня любит!» — пронеслось у нее в голове, и она быстро зашептала, стараясь не смотреть Тигрию в глаза:
— Пожалуйста, послушай, я правда не сделала ничего плохого. Я никому ничего не рассказывала о ядовитых растениях, мы с Миртом… с тем рыжим лисом говорили совсем о других вещах…
— Уходи, — также шепотом ответил Тигрий. — Ты ведь сбежала, верно? Уходи скорее, тебя, наверное, уже ищут. Спрячешься в заброшенных норах и ночью сможешь убежать подальше в лес. Он резко повернулся и заспешил в сторону тюрьмы, откуда Юльчи только что вырвалась. Чернобурка машинально продолжила путь к дому Флекса. Пробежав несколько шагов, она, впрочем, свернула на другую тропинку — встреча с учителем теперь пугала ее больше, чем возможность оказаться в одиночестве. Конечно, Флекс уверен, что Юльчи изменила своей стае, поэтому он и требовал, чтобы ей запретили уходить в лес одной. Юльчи всегда была его любимицей, но раз уж он считает ее предательницей, его никто не сможет переубедить. В этом молодая лиса не сомневалась — она слишком хорошо знала своего учителя. Но спрятаться от него она не успела — Флекс внезапно выскочил из-за полуразвалившегося трухлявого пня, молча схватил каштановую лису за шиворот и втащил ее в свою нору. Юльчи даже не пыталась сопротивляться: несмотря на свой преклонный возраст, учитель мог бы без особого труда справиться с тремя молодыми лисами. Флекс втолкнул ее в дальний угол норы, заваленный пучками сушеных цветов, корешков и листьев.
— Ко всем своим талантам, ты еще и отравительница! — не скрывая своего гнева набросился он на ученицу.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — с наглым видом ответила Юльчи, поднимаясь на ноги и выходя на середину норы.
— Трое наших лучших охранников будут теперь болеть как минимум неделю. А если бы они съели немного больше…
— Этого бы я не допустила, — перебила его Юльчи.
— Ты сбежала с места заключения…
— Но Тигрий сказал, что меня оправдали. Я могу сама отнести лекарство охранникам.
— Я о них уже позаботился. Отвечай, о чем ты говорила с рыжим?
— О том, как бы ему выбраться из капкана.
— И все? Послушай, тебе лучше сознаться сейчас. Тебя, конечно, оправдали, но только формально. Теперь за тобой все будут следить, и тебе еще предстоит дать объяснения старейшим лисицам. Скажи мне правду, я согласен тебе помочь.
— Мне больше нечего сказать.
— Слушай, есть еще вариант. Может быть, ты сама шпионила за рыжими? Это все меняет, хотя ты и не должна была это делать без нашего ведома…
— Тьфу! Я ни за кем не шпионила, а то, что у меня было с тем рыжим — это наше с ним личное дело!
— Ты просто дурочка. Твой рыжий через пару недель тебя бросит, все они непостоянные, да он еще раньше сам тебе надоест! Ну неужели тебе было так плохо в твоем родном племени?!
— Извини меня, Флекс, — Юльчи не заметила, как стала говорить своему учителю «ты». — Мне было очень хорошо, я тебя очень люблю и уважаю, но есть вещи, которых ты не поймешь никогда. Флекс смотрел ей прямо в глаза, он казался постаревшим и слабым, но в следующую минуту он вдруг словно бы успокоился и шагнул в сторону, пропуская Юльчи к выходу.
— Идем, — сказал он железным тоном. — Идем на всеобщее собрание. Последний совет — лучше признай себя виновной сразу. Никто из наших тебе не верит, а я за тебя заступаться не собираюсь.
Юльчи молча кивнула и направилась к выходу. Флекс пошел за ней, низко опустив голову.
С Миртом, в отличие от Юльчи, его соплеменники поначалу обошлись менее сурово, учитывая, что он был ранен и буквально падал от усталости. Поэтому ночь он провел в своей собственной норе, окруженный заботливыми родственниками. Утром, однако, он проснулся совсем один, с удивлением обнаружив, что его родители куда-то вышли. А вскоре в нору вбежали соседки-двойняшки, которые принялись заговорщицким шепотом давать Мирту советы о том, как вести себя на предстоящем ему допросе. Хотя обе лисички представляли себе положение дел довольно смутно: Зизи со слезами на глазах сообщала, что все рыжее племя требует немедленного изгнания Мирта со своей территории, а более оптимистичная Лулу доказывала, что не все еще потеряно и что Мирту следует прикинуться совсем больным и свалить всю вину на «ту черную бесстыдницу». При этом ни одна из сестер не могла даже толком объяснить, в чем Мирта обвиняют. Сообразив, что от соседок ему все равно ничего не добиться, Мирт решил поговорить с Юрбеном. Чувствовал он себя вполне сносно — лекарства Юльчи сделали свое дело. Поэтому, долго не раздумывая, молодой рыжий лис на трех лапах отправился наверх, отмахиваясь от подруг, пытавшихся его остановить. Но выйдя из норы, Мирт так и замер на месте: вокруг выхода собралось чуть ли не все рыжее племя, даже те, кто жил достаточно далеко от этих мест. Родители Мирта и несколько его приятелей тоже находились здесь, окруженные другими лисицами. К Мирту их не пускали. Больше того — лисы-охранники тут же оттащили от него двойняшек, несмотря на их горячее сопротивление. Вообще, как только Мирт показался из норы, над поляной поднялся невообразимый шум. Вперед вышел Юрбен, а с ним Лимонная Элси.
