Михаил Каришнев-Лубоцкий - Осторожно пуппитролли!

– «Заглянули на минутку…», «Мимоходом,» Да как вам только не стыдно такие слова говорить! Нет уж, ребятки, оставайтесь у меня на годик или два, а там посмотрим!

– На го-одик? – испуганно переспросил Крюшон и сразу же стал похожим на опавшее тесто.

– Лучше на два! – «порадовала» его фрау Квакильда, и лицо ее вдруг посуровело, а улыбка исчезла, не оставив на память о себе даже слабенькой тени.

– Я – колдунья, и спорить со мной не советую! – сказала она и живо соскочила с пенька, позабыв про смертельную опасность. – Будете артачиться – превращу в тараканов и отдам на съедение паукам! Вы меня поняли?!

– По… поняли… – первым ответил Крюшон и вытер грязным пухленьким пальчиком предательскую слезу, скатившуюся из левого глаза.

Морс попробовал, было, поспорить с клыкастой старушкой, но вскоре замолчал и поник головой: он увидел, как фрау Квакильда распростерла над ним свои длинные, подрагивающие от злости, руки и стала что-то сердито бормотать себе под скрюченный, как у коршуна, нос.

– Ладно-ладно! – сказал хитрый гнэльф, успокаивая разбушевавшуюся колдунью. – От сердечных приглашений грех отказываться, так и быть, погостим тут у вас годик-другой!

И он незаметно для злой волшебницы подмигнул своим товарищам по несчастью.

– Кнечно, погостим! – охотно поддакнул ему догадливый Смерч. – Куда нам спешить? Пожалуй, некуда!

А Крюшон добавил:

– Это мы раньше спешили, ни о чем не думали! А теперь… теперь мы, кажется, приплыли!

– Вот и чудненько! – воскликнула старая колдунья, радуясь в глубине души, что отпала необходимость в чародействе. – Торопиться вам, конечно, отныне некуда, но и рассиживаться особо не следует. Вставайте, милые, идемте знакомиться с моими лапушками!

– С кем, с кем? – переспросил любопытный Морс.

Но фрау Квакильда ему не ответила, а, растворив настежь дверь, сказала:

– Сейчас увидите!

И повела своих пленников к домикам, в которых жили ее ненаглядные Прыглик, Кваклик, Пучеглазик и Жабетта.

Глава двадцать восьмая

Когда гнэльфы увидели железных лягушек, они, разумеется, очень удивились.

– Ну и чудовища! – сказал Смерч и приподнял повыше правую руку, которую уже принялся облизывать своим длинным и похожим на рашпиль языком, проголодавшийся Прыглик.

– По-моему, ты ошибаешься: они – настоящие красавцы! – Морс осторожно оттолкнул от себя любопытную Жабетту и подошел вплотную к Крюшону, возле которого скакали, как заведенные, Кваклик и Пучеглазик. – Не бойся, они тебя не съедят, – подбодрил он перепуганного до смерти приятеля, – лягушки питаются не гнэльфами, а насекомыми!

– А ты уверен, что они не перепутают? – прошептал чуть слышно несчастный толстячок. – У настоящих квакушек вместо мозгов рефлексы, а уж у этих…

И он, тяжело вздохнув, прижался своей спиной к спине храбреца Морса.

Насладившись впечатлением, которое произвели на незванных гостей ее любимцы, фрау Квакильда сказала:

– Ты, долговязый, прав: мои попрыгунчики не едят мяса, но они обожают стальные отбивные с бронзовым пюре и машинным маслом. А еще салат из гаек и винтиков. А на десерт – промасленные болтики.

– Губа у них не дура, – усмехнулся Морс. – Да где же такую вкуснятину достать? На вашем острове, наверное, и гвоздя ржавого не найдешь!

– А вот и ошибаешься, долговязый! – хихикнула старушка. – Запасы у меня имеются, не вы первые ко мне приплыли!

И она повела пленников к глубокому погребу, вырытому прямо под хижиной.

– Я уже не могу сама таскать тяжести, а вам, молодым, пара пустяков провизию наверх поднять, – сказала фрау Квакильда и велела Морсу и Смерчу спуститься в погреб и вытащить оттуда два ящика болтов и гаек, мешок бронзовых опилок, канистру машинного масла, несколько стальных листов и ящичек мелких винтиков.

– Устроим сегодня пир горой! – улыбнулась довольная старушка и ласково посмотрела на Крюшона, который остался наверху, чтобы принимать от друзей драгоценный груз. – А уж потом начнем экономить: баловать детишек не педагогично!

Последние слова хозяйки не понравились капризной Жабетте, и она от злости укусила Пучеглазика за левую заднюю лапку. Бедняга свечкой подпрыгнул вверх и с грохотом рухнул на спину Крюшона.

– Ай! – вскрикнул толстячок и упал на землю, чудом не свалившись в открытый погреб.

Соскочив с распростертого гнэльфа, Пучеглазик ринулся в атаку на Жабетту.

Тут и Кваклик понял, что пришла пора немного разрядиться, и бросился на Прыглика, который стоял без движений и тупо раздумывал, кого ему следует кусать.

Уже через минуту на лужайке закувыркался грохочущий, дребезжащий, лязгающий металлический ком. Увидев это, фрау Квакильда охнула, схватилась руками за голову, но, быстро опомнившись, помчалась в хижину и вскоре вернулась оттуда с двумя тяжеленными магнитами. Протянув один из них Крюшону, она скомандовала:

– Орудуй синим концом, а я буду притягивать красным! Да поживее, лежебока, а то превращу тебя в шуруп и отдам на съедение этим негодным драчунам!

Покряхтывая, Крюшон поднялся с земли и взял магнит обеими руками. Робко приблизился к месту сражения железных лягушек и ткнул синим концом магнита Пучеглазика в бок. Пучеглазик отлетел от Жабетты в сторону, недоумевающе посмотрел на толстячка-гнэльфа и снова ринулся на обидчицу в атаку. Крюшон снова ткнул драчуна синим концом магнита в бок. Невидимая сила вторично отбросила Пучеглазика от сестрички, и он вновь туповато посмотрел на странного пришельца.

– Жабетту, Жабетту оттаскивай! – крикнула Крюшону фрау Квакильда и показала скрюченным пальцем на зачинщицу драки.

Юный гнэльф послушно направил свое орудие на Жабетту, и несносная забияка тут же с лязгом прилипла к магниту. Пыхтя от напряжения и упираясь ногами в рыхлую землю, Крюшон поволок железную лягушку к сарайчику, на котором красовалась табличка:

Втолкнув хрипящую от злости драчунью в ее жилище, измученный гнэльф принялся отдирать от Жабетты магнит. Пять раз бедняга Крюшон отрывал его от тела железной лягушки, и каждый раз волшебная сила возвращала магнит на место. Наконец Крюшон не выдержал и, с диким рычанием отодрав проклятый инструмент от туловища Жабетты, резко повернулся на сто восемьдесят градусов. После чего, заслоняя пространство между магнитом и лягушкой собственным телом, он выбежал из сарайчика и захлопнул дверцу.

– Теперь загоняй Кваклика! – крикнула ему фрау Квакильда, которая уже успела усмирить Пучеглазика и теперь подкрадывалась к Прыглику. – Да поживей, поживей, увалень! А не то самого в лягушку превращу, тюфяк ленивый!

«Лягушкам, пожалуй, здесь легче жить…» – подумал с грустью Крюшон, однако угроз старой колдуньи испугался и бросился ловить забияку Кваклика.

Опыт – великая вещь, и на этот раз охотник за железными лягушками справился с трудной задачей гораздо быстрее. Оттащив упирающегося Кваклика к его сестренке, Крюшон повторил свой маневр и пулей выскочил из домика лягушат наружу. Вытер рукавом рубашки пот со лба и отправился к друзьям помогать им вытаскивать из погреба лягушачьи деликатесы.

Глава двадцать девятая

Несколько дней наши славные гнэльфы только и занимались тем, что готовили еду для прожорливых железных чудовищ да бегали через каждые полчаса разнимать заядлых драчунов. Но когда началась вторая неделя заточения, юные путешественники решили устроить побег.

Во вторник, готовя на завтрак салат лягушатам, Смерч сказал, бросая в открытый рот крутившемуся у него под ногами Пучеглазику небольшую гаечку:

– Никакой «сестрички грот-мачты» здесь нет. Я обследовал всю центральную часть острова и не нашел ни одной сосны. Пока нашу яхту не сорвало с якорей, а шлюпку старая карга Квакильда не разобрала на отдельные досточки, нужно отсюда удирать!

– Хорошая мысль, я ее поддерживаю, – кивнул головой Морс и щелкнул любопытного Кваклика масленкой по лбу. – Мне тоже надоело служить кормилицей у этих железных свинок. – Он снова стукнул масленкой настырного лягушонка, сующего свою морду в корыто с едой. – Я бросил бы это занятие хоть сейчас, но старая колдунья… Вдруг она и вправду нас заколдует?

– Превратит вот в такие болтики, – всхлипнул Крюшон и показал друзьям промасленный двухмерхендюймовый болт, – и скормит своим попрыгунчикам!

Смерч невольно поежился:

– Вообще-то у меня были другие планы на будущее…

– У меня тоже! – снова всхлипнул Крюшон. – Но в жизни так много сюрпризов!

– Перестаньте хныкать, – поморщился Морс. – Вы оба, конечно, правы, я не спорю. Поэтому мы не станем пороть горячку и устроим побег в удобный для нас момент.

– Вряд ли он когда-нибудь наступит, – вздохнул Смерч и поставил корыто с салатом на траву. – Здесь все дни и ночи похожи друг на друга, как эти железные лягушата…

Он отошел в сторонку, давая место у кормушки прожорливым любимцам фрау Квакильды.