Алла Кириллова - Семейная библиотека. Выпуск восьмой
— Куда его выгнать? — сказала Фокина. — На улицу, что ли?
— Почему — на улицу? — ответила Кузякина. — Перевести в триста пятнадцатую школу…
— А почему в триста пятнадцатую?.. — спросил Костя Семенов.
— Потому что мы с этой школой соревнуемся… Вот и пусть Баранкин там получает двойки! Нам это будет даже выгодно!..
— Значит, ты, Эра, предлагаешь перевести в другую школу Юрины двойки? — сказала Фокина. — А что с Баранкиным делать?
— Ладно, вы тут разбирайтесь, а мы пошли газировку пить! — сказал Костя Семенов.
— Надоело про этого Баранкина слушать, — добавил Валя Чреваткин. — Пошли.
— Юннатов прошу остаться! — сказала Фокина.
Ребята ушли, а девчонки расселись на полянке вокруг Зинки Фокиной, хихикая и о чем-то переговариваясь между собой.
— Тише, девочки! — сказала Зинка Фокина, раскрывая толстую книгу. — Не отвлекайтесь, пожалуйста! Темой нашего сегодняшнего занятия являются…
— Бабочки! Бабочки! — заверещали девчонки все вместе, размахивая сачками.
— Правильно! Бабочки! — подтвердила Зинка и стала листать книгу.
Бабочки? Это что значит? Это значит… Я и Костя — тема сегодняшнего занятия… Ну, знаете! Я чуть было не поперхнулся той самой водой, которой собирался опрыскивать Костю Малинина. Вот тебе раз!.. Теперь мне понятно, зачем эти юннатички-лунатички с собой сачки притащили: чтобы ловить нас, бабочек. Пожалуй, в таких условиях будить Костю даже опасно… Я выпустил из хоботка воду. Проснется еще, крыльями как замахает спросонок, а девчонки его тут цап-царап… Что же с ним делать? Вот задача! Спрятать его, что ли?.. Вон клочок газеты. Взять и прикрыть его бумагой, чтоб никто не видел… Я вцепился в клочок газеты и стал тащить его в сторону Кости Малинина.
Зинка Фокина поправила очки, откашлялась и стала читать ужасно противным голосом:
— «Бабочки — одно из интереснейших явлений в мире насекомых…»
Я остановился на минуту, чтобы передохнуть, и с новыми силами поволок обрывок газеты через дорожку (самое опасное место! Как бы не заметили!). Перетащив бумагу через дорожку, я залез в траву и оглянулся. Все было как будто бы в порядке. Костя Малинин продолжал как ни в чем не бывало храпеть во сне. Девчонки сидели смирно. Фокина продолжала бубнить:
— «… Большое значение бабочки имеют и для хозяйственной деятельности человека…»
— Ой, Зиночка! Бабочка! Бабочка! — закричала вдруг одна из юннаток нечеловеческим голосом.
Я повернулся на голос и замер.
— Где? Где бабочка? Какая бабочка? — загалдели сразу все девчонки.
— Да вот же! Возле лужицы в траве! Неужели вы не видите?!
Зинка Фокина закрыла книгу, впилась в траву глазами и насторожилась, как собака-ищейка. Я от ужаса просто вспотел.
«Все пропало! — мелькнуло у меня в голове. — Кого-то из нас заметили! Но кого? Меня или Костю?.. Только бы не Костю, только бы не Костю!..»
Наступила тишина. Я стоял как дурак возле клочка газеты, утирая лапой пот со лба, и глядел на девчонок. Мне казалось, что они все смотрели на Костю Малинина, а я стоял как дурак и смотрел на них (а что я еще мог делать?).
— Так, — сказала Фокина, поправляя очки и глядя куда-то в мою сторону, — капустница из семейства белянок. Не обращайте внимания, девочки! Такая бабочка у нас в коллекции есть!.. — Она снова уткнула свой нос в книгу, а я от радости даже разозлился.
«У них в коллекции есть такая бабочка, как я!.. Как же!.. Держите карман шире! Юннатики-лунатики!»
Я сделал лапой «нос» девчонкам, которые после слов Фокиной сразу же потеряли ко мне всякий интерес. Впрочем, теперь мне это было на руку, теперь я мог, не привлекая к себе внимания, в два счета загородить Костю клочком газеты от глаз девчонок.
На счет «раз» я подтащил бумажный клочок к Косте, на счет «два» я стал поднимать клочок на ребро. Но взявшийся неизвестно откуда ветер вырвал бумагу из моих лап и понес над травой.
— Ой, Зиночка! — снова заверещала одна из юннаток, как будто ее змея ужалила. — Вы только посмотрите, какая бабочка! По-моему, у нас такой в коллекции нет!
— Девочки! Вы перестанете отвлекаться? — сказала Фокина недовольным голосом. Она отвела свой взгляд от книги и так и застыла с вытаращенными глазами. — Что такое?.. — зашептала она испуганно. — Не может быть! Ой, девочки! Я, наверное, сплю! Ущипните меня!.. Ой, девочки! Да ведь это же ма-хаон! Самый настоящий Мааков махаон из Уссурийского края… Как же он здесь очутился? Махаон в нашем городе? Вот чудеса! Поразительное явление! Целое открытие! Тема для научного доклада!
Бормоча эти слова, Фокина успела тихонечко взять у одной из девчонок сачок, подняться, сделать шаг вперед и застыть на одной ноге.
Итак, случилось то, чего я боялся больше всего на свете: кружок юннаток во главе с Зинкой Фокиной обнаружил спящего махаона, то есть не махаона, а спящего Костю Малинина, и сейчас моему лучшему другу грозила, быть может, самая смертельная опасность из всех опасностей, каким мы подвергались с ним все э-т-о в-р-е-м-я…
— Девочки! — скомандовала шепотом Фокина остолбеневшим юннаткам. — Окружайте, только тихо… Чур, ловить буду я сама!..
Молча, с сачками наизготовку, девчонки стали окружать спящего Малинина, того самого Костю Малинина, которого они, по своему неведению, считали Мааковым махаоном, чудом залетевшим в наш город из далекого Уссурийского края!..
Событие двадцать шестое. В морилку, потом в сушилку… и в распрямилку…
— Сейчас мы его поймаем! — прошипела шепотом Фокина, качаясь на одной ноге и боясь спугнуть Костю. — Поймаем — и в морилку, потом в сушилку, потом в распрямилку…
— Хи-р-ы… — донесся до меня голос сладко спящего Малинина…
Костя спал и даже не предполагал, какую страшную гибель готовила ему староста нашего класса Зинка Фокина. Нельзя было терять ни одной минуты.
Тем более что вернувшиеся с улицы ребята тут же присоединились к Зинке Фокиной и тоже выразили самое горячее желание поймать Костю Малинина, то есть махаона, и посадить его в морилку. (Вот лоботрясы несчастные! Что угодно согласятся делать, лишь бы не работать!)
Появившиеся на участке Венька Смирнов и Генка Коромыслов тоже решили принять участие в этом ужасном деле. Венька растолкал девчонок, взглянул на Костю Малинина и заорал: «Да мы же этого типа с Генкой недавно на улице ловили!..»
Зинка Фокина, вместо того чтобы сделать Смирнову и Коромыслову выговор за опоздание на воскресник, только зашипела на Веньку, а девчата, воспользовавшись суматохой, оттеснили всех ребят в кусты и стали осторожно сжимать вокруг Малинина Кости смертельный круг.
Что же делать? Что делать?
Я выпорхнул из травы, налетел на Зинку Фокину и стал виться вокруг ее правого уха и умолять ее, чтобы она оставила в покое Костю Малинина.
— Зиночка! — кричал я. — Остановись! Это же не бабочка! Это человек в виде бабочки! Не махаон это! Это Малинин!
Но Зинка Фокина отмахнулась от меня, как от надоедливой мухи.
— Девочки! Да что же вы делаете! — кричал я изо всех сил.
Но они все словно оглохли и ослепли: они меня не видели и не слышали, словно я и вообще не существовал на свете.
Страшное кольцо продолжало сжиматься вокруг Кости Малинина все тесней и тесней.
Я заметался, потом взлетел вверх; оставалось только одно: сбить спящего Малинина с камня — взять его на таран! Быть может, он хоть от удара проснется. Сложив крылья, я ринулся вниз, скользнул над травой и что есть силы ударил Костю головой в бок. От сильного удара в голове у меня все помутилось и перед глазами поплыла радуга, а Костя сорвался с камня, подпрыгнул, подлетел, проснулся в воздухе и как очумелый закрутил глазами.
— Костя! Делай свечку! Свечку делай! — заорал я не своим голосом.
— Какую свечку? — сказал ничего не соображающий Костя Малинин, протирая заспанные глаза.
Тогда я схватил его за лапу и потащил за собой в небо круто вверх. И откуда у меня только сила взялась? В одну секунду я поднял Костю Малинина, как на лифте, выше кустов.
Внизу, где-то там, под нами, раздался дикий визг.
— Это что, большая перемена? — спросил меня Костя одуревшим от сна голосом и закрыл глаза.
— Какая еще перемена? — сказал я и наподдал Косте сзади лапой, чтобы он хоть немного пришел в себя. В глазах у меня все еще продолжало сиять какое-то северное сияние. — Ты что, еще не проснулся, что ли?
— Сейчас, сейчас! — сказал Малинин. — Сейчас я наемся нектара и сяду за геометрию… А этому Мишке надо крылья оборвать…
— Какому Мишке?
— Яковлеву… из семейства отличников. Чтобы он не соглашался другой раз заниматься с нами в воскресенье…
Малинин хотел сказать что-то еще, но вдруг перестал махать крыльями, громко захрапел и начал валиться в кусты, в самую гущину листьев.
