Пал Бекеш - Горе-волшебник
— К тому же в таком виде ты очень уж приметный, — добавил Жужик.
Бирюзовые перья у набалдашника огорченно поникли, а гофмейстер, стукнув жезлом, объявил:
— Господа Пшик Брызгалкин и Облади Обладюша, черт побери, удаляются!
Глава одиннадцатая
Что теперь? — Илюша Кирюша вопрошающе уставился на волшебника.
— С ума спятить можно от этих твоих бесконечных вопросов! — схватился за голову Жужик. Ему подумалось, что в таких случаях принято рвать на себе волосы, но вовремя спохватился: на голове у него колпак, сбросив этот неотъемлемый атрибут волшебника, тогда не только авторитета лишишься, но и выставишь на показ короткие, торчащие ежиком волосы. — Не беспокойся, что-нибудь да будет…
Столь действенного заклинания ему не удавалось произнести за время всей своей карьеры чародея, поскольку стоило ему только вымолвить эти слова, и тотчас случилось неожиданное.
Распахнулась дверь одной из квартир, и прямо на приятелей выкатился страшно взволнованный пухлый человечек.
— Прошу прощения за беспокойство, — голос его дрожал, а глаза горели от возбуждения. — Нет ли у вас какой-нибудь еды?
— Еды?!
— Да-да, — часто закивал головой пухлый человечек. — Все равно какой.
— Наверное, вы очень проголодались? — сочувственно спросил Илюша Кирюша, на которого тоже иной раз накатывали такие приступы голода, когда, казалось, готов съесть рагу вместе с костями.
— Нет, я вовсе не голоден.
— Тогда зачем вам еда?
— Дело в том, что я, — зарделся пухлячок, — хм… как бы это сказать… по роду занятий являюсь стольником.
— Ага… — кивнул Илюша Кирюша с умным видом, а сам потихоньку шепнул приятелю: — Что значит — стольник?
— Видите ли, — пояснил пухлячок, — это вымирающая профессия. В прежние времена стольники стояли у королевского или княжеского стола и перед трапезой пробовали по нескольку кусочков от каждого блюда. Крайне опасное ремесло, скажу я вам. Нам положено было вкушать яства прежде самого короля на тот случай, если они отравлены: тогда вместо властителя с жизнью расстается стольник. Так что наш брат стольник, с позволения сказать, был для короля всем на свете — желудком и душою, правой рукой и левой ногой…
— Можешь не продолжать, — ткнул пухлячка в живот Жужик. — Ты — стольник Сумбура Первого.
— Верно, — подтвердил пухлячок, и глаза его заволокло слезою. — Я состоял в услужении у Сумбура Первого, славящегося на тридевять земель своим отменным аппетитом. Увы, теперь его поглотил туман неизвестности, как некогда сам он поглощал индюшачьи грудки.
— Мы видели короля.
— Как? Неужели он жив-здоров, самый привередливый гурман на свете, самый прожорливый из всех королей, величайший чревоугодник? Ах, как же я счастлив! — ликовал представитель вымирающей профессии. — Теперь снова начнутся за пиром пир, и я буду стоять у шеренги блюд с яствами…
— С пирами придется повременить, — осадил его Жужик. — Прежде мы должны отыскать Великого Изготовителя ключей.
И друзья рассказали о своих похождениях.
— Нет, — сказал стольник, — не знаю я, где обретается Великий Изготовитель ключей. Ни о ком из придворных ничего не знаю. Но если бы у вас нашлось чего-нибудь пожевать, глядишь, пищеварительный процесс поспособствовал бы мыслительной деятельности.
Илюша Кирюша вывернул кармашки пижамы, хотя и без того знал, что там пусто.
— К сожалению, у меня ничего нет.
— У меня тоже.
— Кошмар какой-то! — всплеснул руками пухлячок. — Ведь этак и загнуться недолго. Я работаю при заводской кухне, стою у огромных котлов и с утра до вечера пробую одни и те же безвкусные общепитовские супы да тушеные овощи, — это я-то, который, бывало, стоял в королевской зале, по правую руку его величества, Сумбура Первого… рассказывать — так просто страшная сказка! Иной раз мною до такой степени овладевает желание отведать кушаний, что я прокрадываюсь в ближайший гастроном, своим консервным ножом вскрываю консервные банки и пробую, пробую…
Но каждый раз меня берут с поличным и заставляют покупать консервы, которые я понаоткрывал. Даже отобрали мой изящный серебряный нож — единственное, что мне удалось спасти из снесенного дворца. А ведь консервный нож для стольника — то же, что для солдата его ружье… без него я чувствую себя совершенно безоружным… Вы уверены, что у вас нет при себе ничего съестного?
— Постой-ка, — Жужик сорвал с плеч рюкзак и принялся шарить в боковых карманах. Память не подвела его: в пустых стенах служебной конторы, кроме послания от своего предшественника Буля Будвайзера, он обнаружил одно-единственное наследие прошлого — завалявшийся в ящике письменного стола мятный леденец. С вечера, отправляясь в экспедицию, он бросил леденец в рюкзак.
Сейчас Жужик с торжествующим видом извлек добычу.
— На, держи! — Он протянул стольнику леденец.
Глаза пухлячка блеснули. Торопливо развернув леденец, он сунул его в рот.
— М-ммм… — блаженно замычал он, сося леденец.
— Ну что, пришла тебе какая-нибудь дельная мысль? — с надеждой спросил Жужик.
— Пока нет, — ответил стольник. — М-мм! М-ммм!
— Зря пропал леденец, — с жалостью произнес Илюша Кирюша; пухлячок с таким смаком сосал и причмокивал, что во рту у мальчика собралась слюна.
— Я еще немножко подумаю, — утешил приятелей стольник. — М-мм! М-ммм! — Вдруг, перестав чмокать, он сказал: — Из той квартиры, что подо мной, доносятся странные звуки.
— Какие именно? — налетел на него Жужик, охваченный сыщицким инстинктом.
— Говорю же — странные. Как будто там ссорятся.
— Что же тут странного? — разочарованно произнес Илюша Кирюша. — Наши соседи, например, не переставая ссорятся.
— По-моему, эта ссора какая-то необычная. — Стольник вынул изо рта наполовину обсосанный леденец. — Все в порядке, не отравлен! — заявил он.
— С чего ему быть отравленным? — изумился Илюша Кирюша.
— Задача стольника — пробовать кушанья и определять, не отравлены ли они и хороши ли на вкус. Ну так вот, я определил, что леденец этот не отравлен. И очень вкусный. — Он протянул Жужику обмусоленный леденец.
— Я должен сосать его дальше? — на всякий случай спросил волшебник.
— Этого я не утверждаю, — протестующе вытянул руки пухлячок. — Я всего лишь выполнил свой долг. Правда, если тебе не хочется…
— Ни чуточки не хочется! — поспешно заверил его Жужик. — Досасывай сам.
— Спасибо! — стольник отправил леденец обратно в рот. — М-ммм!
— Ладно, пора прощаться, — сказал Илюша Кирюша.
— И я с вами, — подхватился было стольник.
Пришлось и этого добровольного помощника отговаривать от идеи разделить с ними трудности поисков, зато друзья пообещали ему тотчас же сообщить, как только принцесса Лореаль будет вызволена из заточения.
— Тогда закатим пир на весь мир, — возликовал пухлячок, — и я опять буду стоять во главе стола… М-ммм!
Друзья распрощались с ним и двинулись в путь.
Глава двенадцатая
Хорош тип, нечего сказать, — рассуждал Илюша Кирюша, пока друзья брели по бесконечным коридорам с этажа на этаж. — Накинулся на мятный леденец, как… — он замялся в поисках подходящего сравнения.
— Великий Рододендрон в таких случаях говорил: набросился, как дракон на горячую кулебяку.
— А как набрасываются драконы на горячую кулебяку? — поинтересовался мальчик.
— Как стольник на мятный леденец, — ответил волшебник, хотя смутно чувствовал, что этого объяснения недостаточно. — Ага, вот откуда исходят странные звуки! — И он потянулся к кнопке звонка.
— Тебе не кажется, что слишком поздно? — засомневался Илюша Кирюша. — И вообще, может, это обычная семейная ссора…
— Тогда я снова превращу нас в невидимок.
— Чтобы из меня опять получился ежик или курочка ряба? Нет уж! По-моему, избежать неприятностей можно куда более простым способом.
— Каким же?
— Убежать.
— Убежать?.. — Жужик прикидывал про себя, прилично ли волшебникам удирать с места действия. — Ну что ж, на худший конец сгодится, — наконец решил он и нажал кнопку звонка.
Перебранка усилилась, послышались даже отголоски борьбы — вернее, драки, дверь внезапно распахнулась, и на пороге выросли два запыхавшихся человека. Один был одет с головы до пят во все красно-желтое и шутовской колпак с золотыми бубенчиками, которые издавали резкий звон при каждом его движении. Другой был облачен в широкую черную мантию; костюм дополняли шляпа с квадратными полями и массивный черный жезл. Они стояли в дверях, тесня друг друга плечами.
