Тамара Габбе - Город мастеров. Пьесы сказки
Мастер Тимолле. Ваше желание будет исполнено. Допрос окончен. Старшины и мастера, подойдите к весам правосудия. Левая чаша весов, как всегда, чаша обвинения, правая — оправдания!
Старшины один за другим подходят к весам и кладут медные шары в правую чашу. Только один Мушерон опускает свой шар в левую. Правая низко опускается, перевешивая левую.
Суд старшин славного Города Мастеров, допросив обвиняемого и свидетелей, выслушав потерпевшего, обвинителя и защитника и рассудив дело по древним законам и обычаям, по совести своей и разумению, постановляет: обвиняемого Жильберта-метельщика, по прозвищу "Караколь", считать оправданным!… Ты свободен, Караколь! Ступай домой!
Караколя сразу окружает ликующая толпа, и он теряется в ней. К судейскому столу подходит Гильом с двумя латниками.
Большой Гильом. Не спешите расходиться, господа старшины! От имени моего высокого доверителя заявляю вам, что решение вашего суда неправильно и незаконно.
Мастер Тимолле. Мы решили это дело по совести и по закону, господин Гильом Готшальк. Если одна из сторон недовольна…
Большой Гильом. Как вы смеете называть его светлость герцога де Маликорн "одной из сторон"?
Мастер Тимолле. Однако его светлость герцог де Маликорн судился с метельщиком Жильбертом.
Большой Гильом. Нет. Вы судили метельщика за кражу!
Мастер Тимолле. И оправдали его! Если его светлость не пожелает сообщить, что именно он считает неправильным и незаконным, решение суда останется в силе.
Занавес отдергивается, и перед толпой появляется наместник.
Наместник. Хорошо же! Я скажу вам, чем я недоволен!
Голоса. Кто это?
— Что за чудовище
— Да у него горб втрое больше, чем у Караколя!
Большой Гильом. Тише вы, медники и башмачники! Его светлость говорит!
Стража ощетинилась алебардами. Становится тихо.
Наместник. Старшины! Я оказал вам честь, разрешив судить преступника Жильберта по вашим старым законам и обычаям. Я хотел испытать благоразумие горожан. Но вижу — меня обманули ваши седые бороды и старческие морщины. Вы не судьи, вы запальчивые юноши, а собравшиеся здесь жители города — неразумные дети, достойные розги. До сих пор я вас щадил. Но если с этой минуты кто-нибудь из вас посмеет нарушить мою волю, весь город поплатится за это. Я не оставлю здесь камня на камне…
Вероника (порывисто поднимаясь с места). Ах, довольно мы берегли камни нашего города. Нам надо беречь его честь!…
Наместник (потрясал жезлом). Прочь!… Да и вам всем, старшины и мастера, лучше разойтись по своим мастерским — к вашим печам, верстакам и наковальням. Это вам больше пристало, чем сидеть в судейских креслах. С этого дня я буду судить преступников сам, своим судом!… Господин Гильом, вы знаете, что надо делать… (Исчезает)
Большой Гильом. Бургомистр Мушерон! Прикажите городской страже отвести преступника Жильберта в тюрьму.
Мушерон. Ваша милость, преступника нигде нет. Он скрылся.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Просцениум
Медведь.
Мы, звери, сошли с городского гербаСегодня в последний раз.На площади этой решится борьба,Виновных и правых рассудит судьба…
Улитка.
И это случится сейчас!
Лев.
Недели и месяцы быстро бегутВ лучах театральных огней.Здесь рушатся стены в пятнадцать минут,А в жизни их, жертвуя жизнью, берут…
Улитка.
И это гораздо трудней!
Заяц.
Вчера мы пришли из дремучих лесов,Узнав, что в плену Караколь.В беде мы явились на дружеский зов,И пусть наша роль оказалась без слов…
Улитка.
Но это прекрасная роль!
Лев.
Теперь мы достойное место займемНад сводами древних ворот,В старинном гербе, что покрыт серебром.Наш город мы будем хранить вчетвером.
Улитка.
И это высокий почет!
Картина шестая
Площадь Большого Мартина. Раннее утро, У ворот замка и у дверей дома мастера Фирена — часовые. Матушка Марли и тетушка Мимиль почти одновременно появляются в своих нишах.
Матушка Марли. Смотрите-ка, соседка, а старуха Тафаро все-таки готовится к празднику — и коврик разостлала, и цветов припасла. Бабушка Тафаро, а бабушка Тафаро! Что это вы нынче праздновать собрались? Майский день или, чего доброго, свадьбу?
Бабушка Тафаро. Может, и то, может, и другое.
Матушка Марли. Да что вы, бабушка Тафаро! Неужто вам не жаль Вероники? Плакать надо, а не праздновать.
Бабушка Тафаро. Раньше времени плакать-то не стоит.
Тетушка Мимиль. Где там раньше времени! Ей, бедняжке, всего часа три на воле жить осталось. Да и то — какая это воля! Ведь она и сейчас под замком, наша Вероника, хоть еще из дома родного не выходила.
На пороге своей пекарни показывается дядюшка Нинош.
Матушка Марли. Добрый день, дядюшка Нинош!
Нинош Нечего сказать — добрый! Я и не помню дня хуже этого. Мне и тесто месить неохота, и миндаль толочь невмоготу… Все из рук валится. Куда ни погляжу, только его и вижу…
Бабушка Тафаро. Это кого же?
Нинош Да всё его, этого… сыча из замка. Вот и сейчас — во сне или наяву, а чудится мне, будто там, из-за угла, носилки его показались…
Из-за угла появляются наглухо закрытые носилки, окруженные латниками. Впереди — маленький барабанщик. Сбоку, как всегда, — высокий человек в темном плаще. Капюшон надвинут на глаза.
Матушка Марли. Какое там — чудится! Он самый! К дому мастера Фирена идут…
Тетушка Мимиль. За Вероникой…
По мере приближения носилок разговор становится все тише.
Матушка Марли. Что же он теперь с ней сделает — к венцу поведет или в тюрьму посадит?
Нинош Одно другого стоит.
Тетушка Мимиль. У ворот остановились…
Нинош Лучше и не глядеть! (Уходит к себе)
Матушка Марли. Да и на глаза им лучше не попадаться. (Тоже прячется)
Носилки скрываются в доме Фирена.
Тетушка Мимиль. Голубушка Вероника, что-то с ней будет! Ох! Смотрите! Уже назад идут!… (Всплеснув руками, бросается к одному окошку, потом к другому и стучит в ставни) Дядюшка Нинош! Матушка Марля!… Уносят!… Бабушка Тафаро! Да что же это?…
Носилки двинулись от дома Фирена. В это время из ворот замка появляются другие носилки. Они также окружены латниками. Возле них тоже человек в темном плаще. Лицо его открыто, и все видят, что это Большой Гильом. Происходит мгновенное замешательство. Потом Гильом кричит: "Стойте!", и с несколькими латниками бросается наперерез первым носилкам.
Большой Гильом. Остановите этих людей! Это обманщики! Задержите их носилки!
Двойник Гильома. Попробуйте только! Там его светлость! Герцог!
Большой Гильом. Вы лжете! Его светлость в этих носилках! В моих!
Латники Гильома. Ни с места!
Латники другого отряда. С дороги!
Происходит короткая схватка. Латники Гильома пытаются задержать первые носилки, но в это время из-за занавесей показывается рука, которая останавливает их знакомым повелительным жестом.
Латники (отступая). Герцог!
Двойник Гильома. Теперь видели? Прочь!
Даже Большой Гильом на мгновение теряется. Тогда из своих носилок выскакивает сам наместник.
Наместник. Что вы смотрите? Хватайте этого человека! Законный правитель города я!
Из первых носилок навстречу ему кидается другой горбун, в таком же плаще и такой же шляпе. Это Караколь.
Караколь. Лжешь! Не по закону, а силой захватил ты наш город. А на всякую силу есть сила!
Двойник Гильома. Ко мне, горожане! Сюда! Гоните чужеземцев! (Сбрасывает плащ) Я — Мартин оружейник!
Караколь (тоже открывал лицо). А я — Караколь!
Герцог бросается на него с кинжалом. Но Караколь предупреждает его удар, и наместник падает мертвым.
Большой Гильом. Ваша светлость!… Герцог!… Он убил герцога… Ну, не уйдешь ты от меня!… (Замахивается своим волшебным мечом)
Вероника (откидывая занавес носилок и соскакивая на землю). Берегись, Караколь!
Большой Гильом (со всего размаха опускает меч на плечи Караколя). Вот я тебя выпрямлю!…
Караколь падает.
Нинош Он ударил Караколя своим волшебным мечом!
Вероника. Он убил Караколя!
Мартин. Друзья! Горожане! Караколь убит! Наш Караколь! Рубите чужеземцев! Пусть они запомнят этот день! Оружейники, ко мне!
