Елена Ракитина - Серёжик (без иллюстраций)
— Ну и что? — разъярившись, крикнул Фьоро. — Диплом и большую золотую медаль всё равно получил я!
— Потому что слушал мои подсказки, — напомнил Осёл. — Ну-ка попробуй, найди этого ёжика без меня.
Фьоро развернул какую-то карту и стал сыпать на неё белый порошок, бурча под нос:
— Шуши, мыши, пёс на крыше…
— Да не пес, а кот!
— Шуши, крыши, кот на мыши… — колдун почесал затылок.
Осёл забрал карту, сам посыпал её белым порошком и сам прочел длиннющее заклинание:
— Шуши, мыши, кот на крыше! Звёзды, небо и вода! Солнце всех на свете выше! Ландыш, маки, резеда! Синий цвет и цвет зелёный! Вкус и сладкий, и соленый! Шуши-мыши! Мыши-шуши! Покажи нам здесь часть суши! Где-то прятался секрет! А теперь секрета нет!
Карта заискрилась голубоватым сиянием. Осёл, продолжая хрустеть яблоком, сказал:
— Тут ёжик. В семи метрах от нас.
— А семь метров это сколько?
— Вспоминай, Фьоро, вспоминай! Это ещё в первом классе учили!
Как ни был напуган Серёжик, он успел хвастливо подумать: «Я не ходил в первый класс, а метры знаю».
И тут его больно схватила за шиворот цепкая лапа!
— Браво, Фьоро! Браво! — зааплодировал копытами Осёл. — Только что ж ежонок такой маленький?
Гордый колдун бросил Серёжика в тележку.
— Маленький-то маленький, а всю лапу исколол! — скривился Фьоро. — Но ничего… Я получу за этот репейник мешок золота!
Осёл укоризненно покачал головой.
Колдун вытащил из тележки ржавую клетку и запихнул туда ёжика. Вот она — тюрьма всех птиц и зверей!! Серёжик заплакал.
Фьоро повесил на клетку замок, а ключ положил в ухо.
— Поехали!
— Лень! — зевнул Осёл. — Спать хочу! Отправимся завтра…
Сколько ни топал ногами Фьоро, сколько ни плевался — Осёл будто не замечал. Он укрылся клетчатым пледом, который тут же наколдовал прямо из воздуха, и захрапел.
Глава 17
В клетке
Осёл спал, а Фьоро не обращал на ёжика никакого внимания. Колдун чертил на песке какие-то знаки и всё время ругался. Что-то у него не получалось. Лишь один раз из серого камешка повалил дым, в котором что-то квакало. Но что это, похоже, не понял и сам Фьоро.
Клетка была тесной. Серёжик жевал паушки — гостинец, который паучихи успели положить в котомку. Творог таял на языке, крыжовник пах летом.
Накрапывал мелкий дождик. Незаметно подкрался вечер, а затем наступила ночь.
Фьоро забрался в тележку, укрылся одеялом, на котором были нарисованы пушки и пулеметы, и захрапел. Клетку с ёжиком он бросил на землю. От неё тянуло холодом и сыростью. Дождь усилился.
Серёжик вскоре так промок и замерз, что у него зуб на зуб не попадал. Он и клубком сворачивался, и прыгал, но согреться никак не мог.
Даже клейкие тапочки натянул, но лапки всё коченели, и скоро ему стало больно пошевелить коготками. Он натянул пустую котомку на голову и стал часто-часто дышать. Носу стало теплее.
«Хр-хр…» — громко храпел Фьоро. «Пс-пс…» — сопел Осёл.
«Скоро зима, — думал Серёжик. — Совсем немного, и все-все-все изменится. Деревья станут похожими на старые мётлы, а лужи покроются ледяной коркой. И, бр-р-р, станет ещё холоднее… А волшебный снег, на который так приятно смотреть из окна, обняв чашку с горячим чаем, — этот самый снег будет падать на иголки… А лапки?! Каково им будет брести по снежной каше?» Потом он подумал, что, может, и брести не придётся… Поставят клетку на каком-нибудь подоконнике и будут кидать ёжику морковку…
Грустные мысли всё вокруг делали грустным. Грустные чёрные ивы грустно смотрели в грустную реку.
Там время от времени раздавался всплеск… Наверное, резвились непослушные маленькие рыбки, которых мамы не могли уложить спать. Таинственным светом мерцали звёзды. И вдруг кто-то сказал страшным голосом:
— Ключ!!!
Серёжик замер. Рыба или звезда? Звезда или рыба?
Он схватился за карман. Ключ был на месте. Ёжик огляделся, прислушался к тишине, спящим деревьям и небу. Оно было похоже на огромный чёрный платок с миллионом дырочек, наброшенный на лампу. Может быть, и правда, небо — это дырявый платок, которым накрывают Солнце? Может, солнечный, а не звёздный свет пробивается к земле сквозь черноту? Может, это само Солнце сказало?!
Кто-то громким голосом повторил совсем близко:
— Ключ!!!
Серёжик перепугался и мгновенно свернулся клубком. Сердечко забилось часто-часто. Ключ хотят! Его ключ!!! И голос опять знакомый!!!
«Не отдам, ни за что не отдам», — дрожа, думал ёжик. Он так долго лежал, свернувшись, и нюхая паучьи тапочки, что незаметно согрелся и задремал. А когда проснулся, стало светать.
«Кто-то говорил про ключ!» — вспомнил ёжик и прислушался. Было тихо. Как же он сразу не догадался?! Ключ!!!
Серёжик торопливо вытащил его из кармана и просунул лапку сквозь прутья. Замок, конечно, мал! Дырочка совсем крошечная. Но только он приставил ключ к замочной скважине, тот тут же уменьшился.
— Что самое главное? — пропищал он. Ведь теперь ключ стал малюсеньким, как булавка.
Серёжик прошептал:
— Мама.
Ключ повернулся, но замок не открылся.
Что же ещё? Совсем недавно ёжик сказал бы про ананасы и богатство, но, пожив во дворце, понял, что это не главное.
Серёжик нащупал в кармашке свисток и уверенно шепнул:
— Помогать.
Ключ повернулся ещё раз!
Серёжик радостно подпрыгнул и ударился о решётчатый потолок. Замок дёрнулся и… открылся! Как хорошо, что есть простые замки, в которых достаточно повернуть ключ всего два раза!
Ёжик вскочил, схватил котомку, которая почему-то оказалась тяжёлой, и помчался к лесу. «Свобода! Свобода! Свобода!» — пело его сердечко! Хотелось кувыркаться и кричать! Танцевать и прыгать!
Но вдруг…
— Ты куда? — завизжал Фьоро. — От меня не уйдёшь!!! Всевидящее око не дремлет!
Серёжик рванул, не жалея лап. Но они были маленькими. И колдун в два счета нагнал его, подняв за хвостик вниз головой.
— От меня не сбежишь, колючка. Что-что, а заклинание третьего глаза я помню!!! Два спят — третий смотрит!!!
Действительно, на лбу у хорька появился любопытный глаз! Ему не сиделось на месте, он бегал, как стрелка часов. Оказавшись у уха, глаз подмигнул Серёжику.
Фу! Ужасное зрелище!
— Я его по ночам включаю, но с тобой, шустрым, буду включать и днём! — пригрозил Фьоро.
Он порылся в тележке, с трудом вытащил оттуда огромный замок, в два раза больше клетки. Приладил, посадил ёжика обратно и, довольный, пошёл спать дальше.
Серёжик пнул котомку лапой. Тяжёлая, она мешала бежать. Наверное, колдун постарался, подсыпал каменюк. Ежик развязал её и ахнул. И правда, внутри лежали гладкие камешки. Но какие! Изумрудные, с алыми мерцающими прожилками. Они были чуть теплыми, словно живыми. Серёжик воинственно огляделся. Если нет никакого оружия, камни — хоть что-то. Ими можно отбиваться от врагов, если те будут стрелять резиновыми пульками. Он сунул несколько штук в карман. Один упал в дыру, за подкладку. Штанина внизу стала еле заметно светиться.
Странные камни. Даже обидно такие швырять. Вот бы сберечь хоть немножко до дома.
Будет красиво, если положить их вокруг мандариновых семечек. Которые он посадит, когда вернётся домой.
Если вернётся.
Глава 18
В папоротниковом лесу
Днём отправились в путь. Осёл вёз тележку, а Фьоро без устали хвастался.
— Сплю и вижу: драпает наш кактус! Я не поверил третьему глазу!!! Тут же проснулся и вдогонку!!! Поймал в два прыжка! С моей ловкостью — пустяки! Хвать за хвост, и все делишки!
Осёл не отвечал — тогда колдун поворачивался к ёжику и злобно хихикал:
— Сидишь, репейник? Сиди, сиди…
И снова начинал рассказывать про ночное приключение.
Серёжик молчал и косился на коварный третий глаз. Колдун не выключил его днём. Глаз щурился от солнечного света, но исправно бегал по голове: то на лбу моргнёт, то на затылке.
Въехали в лес, на широкую тропу, по обе стороны которой поднимались могучие папоротники. Они были такие высокие, что достигали нижних веток деревьев. Стояла торжественная тишина. Здесь даже птицы не пели.
Под колёсами тележки шуршали опавшие листья.
— В папоротниковом лесу не разговаривают, — предупредил Осёл шёпотом.
Но Фьоро не мог остановиться:
— Смотрю я, значит, а этот ёршик сиганул из клетки! Тут я говорю: от меня не сбежишь, щётка! Это ты от королевы сбежал, дикобраз! А я — колдун высшей категории!
Осёл остановился.
— Нельзя разговаривать в этом лесу! — топнул он копытом. — Вокруг гномы. Ночью они работают, а днём спят. К хозяевам нужно относиться с уважением.
— Что мне гномы? — заверещал Фьоро.
Но Осёл не стал его слушать. Он превратил колдуна… Во что бы вы думали? В тюбик зубной пасты! Ростом с самого Фьоро. Серёжик тихонько рассмеялся. Вот здорово!
