Эмили Бёрн - Мышиная фея
Миссис Маршмаус сновала туда-сюда с кружками какао, а миссис Натмаус сидела в гостиной рядом с мужем, который опять метался в лихорадке и даже не подозревал, что творится вокруг.
Лишь к утру план кампании был окончательно сформирован. Генерал Маршмаус, держа в руках сэндвич с беконом, стоял перед своими офицерами и излагал его по пунктам. Это был весьма сложный план, и мыши делали заметки в блокнотах, используя специальный военный шифр.
На рассвете семеро из офицеров во главе с полковником Экорном собирались покинуть Розовый коттедж и провести всё утро вербуя добровольцев из деревни, примерно мышей двести. Генерал Маршмаус и оставшиеся офицеры будут охранять Натмаус-холл, на случай если тётя Иви начнёт свою атаку слишком рано. (План не оговаривал, что они будут делать в таком случае.)
К часу рекрутов должны были привести в Натмаус-холл и разделить на одиннадцать отрядов, каждый под командованием офицера. Потом, в течение дня, когда путь окажется свободен, армия отправится в гостиную и займёт там свои позиции.
Один из отрядов рассредоточится позади книг на книжной полке, другой заляжет под креслом, ещё один проберётся внутрь дивана через дырку в обивке. По одному отряду спрячутся в камине и корзинке для дров. В каждом углу затаятся готовые к атаке отряды. Сам генерал устроится на каминной полке, за цветочным горшком, и оттуда будет наблюдать за полем битвы.
Вот так, каждый на своём месте, мыши будут дожидаться, пока тётя Иви удалится к себе в комнату и начнёт готовиться ко сну. Потом генерал стреляет из пистолета. Это и будет сигнал к атаке, по которому все бросятся на неё одной пищащей, царапающей и бесстрашной лавиной.
Дальше этого планы генерала не шли, он не знал, как на такое среагирует тётя Иви, поэтому решил просто надеяться на лучшее.
— Когда она увидит размер моей армии, то побежит прочь, теряя тапки, — уверенно заявил он.
— Отличная стратегия, генерал! — Полковник Экорн отсалютовал ему кружкой с какао. — Просто блестящая, даже по вашим меркам!
— Хм. Пожалуй, нужно признать, это действительно один из моих лучших планов, — признал генерал, уже напрочь забывший, что идея целиком принадлежит миссис Натмаус.
И всё-таки одного из офицеров, бригадира с растрёпанной рыжеватой шёрсткой и в элегантных кожаных сапогах до колена, терзали некоторые сомнения.
— Генерал, меня беспокоит одна вещь, — начал он. — Когда наш враг ляжет спать, она может сразу же погасить свет. И тогда она не увидит нас, а вы, стоя на камине, не сможете увидеть своё войско. Мы будем сражаться вслепую.
Генерал задумался, слова бригадира были разумны.
— Вы можете что-то предложить? — спросил он.
— Ну, мы могли бы зажечь по свече, но, когда мы ринемся в атаку, это может привести к пожару.
— Да, слишком опасно, — согласился генерал. — Мы же не хотим сжечь коттедж.
— А почему бы не одеть войско в светящиеся мундиры? — предложил полковник Экорн.
— Хорошая идея, полковник, — согласился генерал Маршмаус. — Но где мы раздобудем двести светящихся мундиров к завтрашнему вечеру?
Офицеры задумались. Однако ничего путного в голову не приходило. И тут генерал вспомнил о детском велосипеде, который он видел возле дверей Розового коттеджа. Как раз в этот момент по коридору проходили миссис Натмаус и миссис Маршмаус.
— Леди! — завопил генерал. — Вы можете зайти на минутку к нам в библиотеку?
— Миссис Натмаус, — таинственно начал он, — у кого-нибудь из детей Милдью есть велосипедная куртка? Ну, такая светящаяся штука, которую люди надевают, когда едут на велосипеде в темноте?
— Да, генерал, у Артура есть такая, — вспомнила Мускаточка. — Висит на двери в кухне.
— А он очень расстроится, если мы конфискуем её на нужды армии?
— Думаю, нет. — Миссис Натмаус никак не могла понять, к чему клонит генерал. — Он теперь не катается на велосипеде, потому что обе шины дырявые.
— Отлично! — воскликнул бравый вояка. Потом с самым серьёзным видом обратился к дамам: — Мне нужна ваша помощь. Если мы добудем эту куртку, сможете вы к тринадцати ноль-ноль завтрашнего дня превратить её в двести мышиных мундиров?
— Что вы, генерал! — ахнула миссис Натмаус, а миссис Маршмаус только покачала головой. Двести мундиров завтра к обеду! Об этом и речи быть не может.
Миссис Маршмаус с сожалением посмотрела на мужа.
— Извини, дорогой, но даже если мы будем работать без остановки, и то не сможем сделать больше пяти. Шить брюки и куртки совсем не так просто, как может показаться. Брюки, рукава, подрубка, манжеты и…
— Да-да, Малышка, я всё понял, — прервал её генерал, который на самом деле не понял ничего. — Но может, выйдет чего-нибудь попроще? Например нарукавные повязки? Вы сможете до завтра сделать двести светящихся нарукавных повязок?
— Ну конечно! — обрадовалась миссис Маршмаус. — Двести повязок мы сделаем моментально, правда, миссис Натмаус?
— Разумеется, — согласилась та, — их даже не нужно будет подрубать.
— Вот и прекрасно, — довольно потёр лапы генерал. Он повернулся к своим офицерам: — Отлично, джентльмены! С этого момента наша операция называется «Атака Сверкающей Бригады», в честь той славной битвы, которая имела место в… э… под… — Генерал посмотрел вокруг, надеясь, что кто-то подскажет трудное русское название, но все смотрели на него с недоумением. — Ну, — поспешно закончил он, — во времена королевы Виктории.
Офицеры подозревали, что генерал имел в виду Крымскую войну и атаку Лёгкой Бригады под Балаклавой, которая, надо сказать, вовсе не была победной. Но спорить с ним никто не стал.
— Атака Сверкающей Бригады! — крикнул полковник Экорн, подняв свою саблю. И остальные мыши присоединились к нему; кроме миссис Натмаус, которая побежала за своей корзинкой для рукоделия.
Велосипедная куртка висела на крючке высоко на кухонной двери, но офицеры сумели добраться до неё, взобравшись по завязкам висевшего рядом передника. Они скинули куртку с крючка и затащили её под буфет. Полковник Экорн с помощью сабли разрубил куртку на такие куски, которые можно было пропихнуть в дверь дома Натмаусов, потом куски перенесли в гостиную, а там уж миссис Натмаус и миссис Маршмаус сами взялись за ножницы.
Дамы работали без перерывов, сидя рядом с мистером Натмаусом. Как бы миссис Натмаус хотелось разбудить мужа, хотелось бы рассказать, что для его спасения генерал Маршмаус собрал целую армию. Но нет, бедный Пузанчик был ещё слишком слаб для таких волнений.
Кое-кто из офицеров умудрился хоть немного поспать, устроившись в кожаных креслах в библиотеке, но с первыми же признаками рассвета шум и суета возобновились. Полковник Экорн со своей командой отправились в деревню собирать войско, остальные с нетерпением дожидались их возвращения, меряя шагами помещение штаба.
Минуты шли, атмосфера в Натмаус-холле постепенно накалялась. К часу дня были готовы двести двадцать нарукавных повязок (миссис Маршмаус и миссис Натмаус сделали на всякий случай несколько лишних). Полковник Экорн всё не появлялся. К двум часам генерал Маршмаус столько раз переставил на столе своих солдатиков, что у него начали слезиться глаза. Но войско так и не появилось.
Наконец, в десять минут третьего, снаружи послышался какой-то шум. Генерал поправил берет, вышел из дома и зашагал к воротам. Сквозь решётку он увидел большую толпу рекрутов, их холодные носы влажно поблёскивали в темноте под буфетом. Он попытался пересчитать прибывших, но не смог. Там были десятки, сотни взволнованно переговаривающихся грызунов.
Генерал жадно всматривался в толпу, выискивая знакомых. Вооружённый скалкой пекарь. Пожарный со шлангом. Школьные мыши, размахивающие водяными пистолетами. А вот и мышь-полицейский со своей дубинкой. Вся деревня встала на защиту мистера и миссис Натмаус!
«Да, это армия! — в восторге думал генерал. — Это целое нашествие! И я, непобедимый генерал Маршмаус, единственный командующий этой армии!»
— Здравствуйте, генерал! — крикнул полковник Экорн, прижав нос к решётке ворот. — Ну и народу мы собрали, двести три мыши по последней перекличке. Простите, что не смогли прибыть раньше, но этот Милдью всё время сидел на кухне, жёг тосты, судя по запаху, и нам пришлось битый час дожидаться, чтобы провести всех сюда.
— Отличная работа, полковник! — Генерал поспешно открыл ворота.
Первыми вошли офицеры, следом хлынули остальные мыши. Их провели в бальную залу Натмаус-холла, где каждому выдали нарукавную повязку и разделили всё войско на отряды. После этого генерал Маршмаус взобрался на крышку рояля, чтобы сказать речь.
— Тишина! — взревел он, расправляя плечи. — ТИШИНА! — Генерал не любил кричать. До того как он вышел в отставку, это всегда делал за него сержант. Он вдохнул поглубже и попробовал ещё раз: — ТИ-ШИ-НА!
