Великорусские сказки Пермской губернии - Сборник Сборник
Ехали они близко ли, далёко ли, низко ли, высоко ли; подъезжают к морю. У моря стоит терем; у этого терема столб стоит, на столбе подпись: «Если двое, так две ночи ночевать, а если трое, так три ночи ночевать!»… Шесть волнов ударило на море — из воды выходит шестиглавый Идолище. Увидал: «Такого мальчишку Бог сегодня мне прислал на съеданье, маленького?» — Сказал Ювашка: «Мал, да не съесть скоро!» — А Идолище сказал: «Я никого не боюсь! Боюсь Ивашки[22] Белой Рубашки — он еще молод!» — Ивашка сказал: «Давай побратуемся»— Как полыснулего, сразу у него отшиб шесть голов. Поглядел после этого в левом кармане у него и в правом — нет ничего. Бросил тулово в море, а голову под камень; сам на отдых лёг.
Другие сутки подходят. Ударило девять волнов — девятиглавый Идолище идет из воды. — «Ох, какого на съеданье мне маленького прислали!» — «Мал, да скоро не съесть!» — «Никого я не боюсь, боюсь Ивашки Белой Рубашки — он еще молод!» — «Давай побратуемся».До двух раз отдыхать». — Первый раз пласнул— шесть голов отшиб. — «Стой, чёрт! Ногу трёт». — Снял с себя сапог, бросил в терем — у терема половина крыши слетела. Засмотрелся Идолище — он и остатки отшиб у него. Поглядел в левом кармане и в правом — нет ничего. Тулово бросил в море, а голову под камень (покрепче). Лег на отдых.
На третьи сутки глядел больше на море. 12 волнов ударило — идёт 12-тиглавый Идолище к нему. — «Ох, какого маленького на съеданье мне прислали!» — «Мал, да не скоро съешь! Видишь зелен виноград, не знаешь, как ещё убрать его!» — «Я никого не боюсь! Боюсь Ювашки Белой Рубашки, он еще молод!» — «Давай побратуемся!»До двух раз отдыхать!» — Первый раз сразились — шесть голов отшиб у него. — «Стой, чёрт, ногу трёт!» Снял сапог, бросил в терем — у терема последняя крыша слетела. Засмотрелся Идолище, он и остатки отшиб у него. Поглядел — в правом кармане красно солнце и белые луни, а в левом оказалось — частые звезды, глухая полночь. Все это он забрал, бросил его тулово в море, а голову под камень.
Сели на вершнуи поехали. Доезжают до первой Яги Ягишны; слез он с вершной и говорит товарищу: «Ты айда,а я послушаю, что она будет говорить!» — Товарищ едет; она увидала. — «Вон варнаки-то,моих братьев кончили,думают также нас кончать».Не скоро! Я забегу вперед, сделаюсь жарой; и будет сад, в саду будет колодец: как в колодце воды напьются, их на три части разорвет!» — Выслушал он речи, сел на своего коня, подъехал и сказал ей: «Спасибо, стара сука, на старой хлебе-соли!» (Что накормила его.) — На это она сказала: «Я тебе, подлец!» — А он: «Я те, стара сука!»
Они поехали в путь. Немного отъехали, вдруг и сделались духота и жара, и сделался сад, в саду колодец. Подъехали к саду; товарищ говорит: «Надо напиться!» — «Погоди, товарищ, подержи мою лошадь, я сбегаю!» Взял плеть, пошел в сад; перекрестил этот колодец, плетью по колодцу ударил, Ягу Ягишну убил, и саду не стало.
Подъезжали к другой Яге Ягишне. Дал коня товарищу, сам выслушивал. Она увидала, что товарищ едет. — «Ах, подлецы-те! Братьев уходили,да и сестру-ту, и меня хочут! Я не так сделаю!» — Дочь отвечает: «Что ты, мамонька, сделаешь с ними?» — «Я забегу вперед жарой, и будет сад, в саду будет колодец: как в колодце воды напьются, их на три части разорвет!» Выслушал он речи, сел на своего коня, подъехал и сказал ей: «Спасибо, стара сука, на старой хлебе-соли!» — Сделалось не черезо много время жара, и сделался сад, в саду колодец. Подъехали к саду. Товарищ говорит: «Надо напиться!» — «Погоди, товарищ, подержи мою лошадь, я сбегаю!» — Перекрестил этот колодец, резнул Ягу Ягишну, убил, и саду не стало. Тогда они поехали к третьей тетке! Дал товарищу лошадь, сам выслушивал. Увидала: — «Я ведь не так сделаю, как сестры! Я забегу вперед и сделаюсь бурей, как заглону их сразу, и только!» — Он сел на вершну,подогнал, сказал: «Спасибо, стара сука, на старой хлебе-соли!» — «Я те, подлецу!» — Сел он на вершну,сказал товарищу: «Если ты за мной успеешь, так ладно, а не успеешь, мне гнатьнещадно в селенье надо!» — Приезжает в селенье прямо к кузнецу в кузницу. — «Кузнец, сохраняй меня! Я царский посланник, тебе за это я заплачу!» — Кузнец навалил угля, раздул 12 мехов и сделал в комнате жар (жарко). Она бежит — со многих крыш сосрывала тёс, бежит бурей. Прибежала к кузнице. — «Кузнец, отдай мне Ювашку!» — «Если лизнешь три раза горячую наковальню, тогда я тебе отдам!» — Кузнец накалил, из наковальни искры сыплют, красную накалил. Вытаскивал кузнец наковальню, приказал ей лизать. Она два раза лизнула; он говорит: «Наковальня остыла, погоди!» — Покалил еще попуще. Потом кузнец вытащил во второй раз. Она язык выпялила, кузнец мог за язык поймать ее клещами, а Ювашке приказал молотом (балдой) ее бить.
Как ее усмирили, Ивашке передал клещи держать Ягу Ягишну, а кузнец склепал ей узду железную. Потом кузнец ее сделал кобылой, обуздал (надел на нее узду). Приказал кузнец: «Смотри, у ней сын Олешка и дочь. Дочь сделается старухой. Станут они тебе говорить: «Хорош молодец, на кобыле едешь!» — ты ничего на ответ не говори!»
Ивашка на нее сел и поехал. Поехали в путь к царю. Сначала идет старуха и говорит: «Хорош ты молодец, да на кобыле едешь!» — Он ничего с ней не говорит, одно свое понюжаеттолько ее. Не черезо много время бежит ее сын Олешка Коротенька Ножка. — Олешка скричал: «Хорош молодец, да на кобыле едешь!» — Ювашка ответил: «Ладно, я на кобыле еду, а ты пешком идешь!» — Он ссадил его с матери, отобрал у него красно солнце, и белы луни,и глухую полночь, все отобрал.
Загоревался Ювашка. Олешка ему сказал: «Ювашка, сослужи мне службу — я тебе все отдам назад!» — «Каку ты службу на меня наложишь?» — «Я наложу на тебя службу: у Яги Ягишны высватай мне дочь! (Я сам не мог высватать.) Тогда я тебе все обрачу назад!» — Ювашка посулился высватать. Товарища оставил с Олешкой, а сам Ювашка отправился к Яге Ягишне. («Дожидайся, я прибуду сюды».)
Доходит Ювашка до селенья, с горя берет сороковушку водки: «Надо выпить!» — говорит. Пьяница сидит и говорит: «Ювашка, не пей, подай мне!» — Ювашка сказал: «Ты что горазд делать?» — «Я горазд хлеб есть!» — Потом они пошли с ним двое, дошли до другого селенья. Заходит он в питейное заведение, берет сороковушку, хочет вино пить. Другой пьяница говорит: «Не пей, подай мне!» — «А что ты горазд делать?» — «Я горазд в бане париться». — Пьяница выпил сороковушку; пошли они трое.
Заходят они в третье селенье. Берет он сороковушку. — «Вы, ребята, выпили, я не выпил!» Хочет сороковушку пить. Третий пьяница говорит: «Подай мне!» — «А что горазд делать?» — «Я горазд воду пить». — Не стал Ювашка пить, подал и этому. — Заходят еще в селение. Берет Ювашка сороковушку, хочет пить: — «Вы, ребята, выпили, я не выпил!» — Пьяница говорит: «Не пей, дай мне!» — «А что горазд делать?» — «Я горазд на небо летать и звезды ловить». — Не стал Ювашка пить, подал и этому. Составилось их теперь четверо.
Приходят они к Яге Ягишне. Яга Ягишна лежит, в одну стену уперла головой, в другу ногами. — «Фу-фу, русского духу отроду не слыхала, а русский дух ко мне много нашел!» — Ювашка сказал: «Напой, накорми, у меня вестей расспроси». — Она п…ула, стол поддёрнула, д…ула, щей плеснула, ногу подняла и пирог подала, титечками потрясла и молочка поднесла, ножки возняла и ложки подала. Ювашка сказал, что «мы пришли к тебе за добрым словом, за сватаньем; а сватаем не за себя, а за Олешку Коротеньку Ножку!» — «Сослужите мне службы, которые я на вас наложу, так тогда я вам и дочь отдам!.. Сначала напеку я вам 10 пудов хлеба: если вы съедите в день, так вот вам и служба первая!» — Напекла 10 пудов хлеба. Ювашка сказал: «Кто горазд, ребята, хлеб есть!» — «Я, барин!» — «Ну давай, ешь!» — И он начал уплетать, только мяхкилетят. Съел этот хлеб в один час, сказал, что «барин, я не наелся еще!» — «Вот ты, — говорит, — одного не могла накормить!»
«Вот я другую службу наложу на вас: затоплю я баню; можете ли вы этот жар выдержать в вечер?» — До того она накалила — каждый камень покраснел; потом послала их париться. — «Что, ребята, кто горазд в бане париться?» — «Я, барин!» — Пошел он париться; в один угол б…ул, в другой п…ул, и сделался в бане мороз, и сугробы оказались снегу. Приходит из бани и говорит: «Барин, я озяб! Ничего не мог выпариться!» — Она не поверила, сбегала: верно, холодно в бане.
