Юстейн Гордер - Лягушачий замок

— Как же это, интересно, она может оказаться хорошей в глубине души, если она бросила нас в темницу?

— Возможны и гораздо более невероятные вещи, чем маленький принц Поффер может себе представить, — произнес он.

Я замер, внимательно вглядываясь в тритоний пруд. Наконец, он снова заговорил:

— Ты все время поддавался летним страхам. Теперь тебе следует показать, что ты сильнее их. Иначе они будут преследовать тебя всю жизнь. Поэтому тебе необходимо вернуться в белый замок.

И уже не в первый раз я подумал, что гномик Умпин произнес очень умные слова. В то же время я не мог представить, чтобы я снова очутился в замке.

— Подумай, а вдруг я потеряюсь во сне, — произнес я.

Гномик Умпин стал переминаться с ноги на ногу, как будто по какой-то причине ему стало не по себе.

— По-моему, во сне потерялось нечто совсем другое — это ключ ко многим вещам. Разве ты забыл, что у тебя на шее висел ключ, и ты ходил, бродил здесь в полутьме, но ты не сумел сделать никаких открытий?

И он посмотрел на меня так, как будто бы открыл большую тайну.

— Кроме того, тритон не может сидеть в тюрьме вечно, — продолжал он. — Это чересчур суровое наказание даже для тритона.

Он дважды произнес слово «тритон», и я замер от страха.

— Я не хочу возвращаться к летним страхам, — громко закричал я.

— Как хочешь, — сухо сказал Умпин. — Но если ты не заберешь оттуда ключ, ты никогда не сможешь вернуться обратно к маме с папой и войти в свой большой дом с верандой и шезлонгами.

— Но ведь я могу позвонить в звонок.

— Конечно же, ты можешь позвонить, но тебе откроют не мама с папой. Если во сне потеряешь ключ от родного дома, тогда обитающие в твоем сне окажутся в твоем родном доме. А живущие в твоем настоящем доме, переселятся в воздушный замок твоих грез и фантазий. Об этом, как и о многом другом, написано в одной очень старинной книге.

У меня пересохло в горле, и я дважды проглотил слюну, прежде чем осознал, что сказал гномик Умпин, но у меня не было никаких причин не верить ему, ведь за все это время он успел сказать мне столько мудрого.

— Не бойся, все будет в порядке, — произнес он, наконец. — Я помогу тебе попасть обратно в лето. Такие путешествия принцам Пофферам без помощи гномов не по плечу.

Я задрожал.

— Держи меня за руку, Кристоффер Поффер, — сказал гномик Умпин.

В следующее мгновенье мы уже стояли там же, на берегу тритоньего пруда. На мне оказался красивый костюм, подобающий принцу. Ночь была почти на исходе. День еще не наступил, едва брезжил рассвет, ночной сумрак только начинал рассеиваться. Тритоний пруд был окутан редким туманом, а небо над ним было алым, как брусника, потому что солнце вставало навстречу новому дню. На берегу квакало множество лягушек, но это были самые обыкновенные лягушки, которых сотнями можно увидеть в лесу каждое воскресенье.

— Кристоффер Поффер, — произнес гномик Умпин. — Сдается мне, я забыл тебе сказать, что гномы не могут приходить в один и тот же замок дважды. Вот почему мне остается лишь пожелать тебе удачи. И если ты будешь смотреть всем опасностям прямо в глаза, то ничего на свете не сможет устрашить тебя.

Это были самые последние слова, произнесенные гномиком. После этого я увидел, как сначала исчезла одна его рука, потом скрылась из глаз и нога, так постепенно таял он весь, возвращаясь куда-то туда, в какое-то неведомое пространство по другую сторону воздуха.

Я остался стоять один в лучах восходящего солнца. Я снова почувствовал, что мои пальчики на ногах совсем замерзли, и лучше было бы натянуть на них сейчас теплое одеяло, ведь я стоял над пропастью. И мне было грустно, потому что я прекрасно понимал, что никогда больше не увижу гнома Умпина.

Ключ

Я вышел на тропинку и побрел к замку. И тут же мне на глаза попалась одна из здоровенных лягушек. Она скакала мне навстречу со стороны королевского сада. Я остановился и посмотрел ей прямо в глаза. Она мгновенно развернулась и запрыгала обратно к замку.

И вот я очутился у ворот замка, на том самом месте, откуда я проскочил в замок вместе с гномом Умпином и принцем Каролюсом. Над замком еще витал дым догорающего костра.

Хотя было еще совсем раннее утро, на лужайке стоял большой круглый стол, за которым сидела вся королевская семья. Скрестив руки на груди, восседая в высоком судейском кресле, маршал наблюдал за ними всеми.

Не успел я вступить на площадь перед замком, как королева поднялась со своего места и указала на меня пальцем, так что взоры всех присутствующих обратились ко мне.

— Кристоффер Поффер, — закричала она. — Подойди сейчас же сюда!

Она, конечно же, думала, что я испугаюсь, но я тут же подошел к ней, не отрывая взгляда от ее глаз, ведь я уже научился этому.

Подойдя вплотную к столу, я остановился рядом с королевой. Прежде всего, я отвесил ей учтивый поклон, я ведь отдавал себе отчет в том, что она — законная королева, но при этом я продолжал пристально смотреть на нее, хотя у нее по-прежнему была голая грудь.

Теперь уже не я, а королева была вынуждена отвести взгляд и уставиться в траву.

— Аврора, — сказала она. — Будь любезна, пожалуйста, принеси мне свитер.

Вскоре прибежала принцесса с лиловым свитером, который королева натянула на себя через голову.

— Ну и как вы, ваша честь, изволите поживать? — спросил я таким же тоном, как обычно говорит папа, когда хочет поприветствовать кого-нибудь в возвышенном стиле.

Ответ прозвучал с высоты.

— Мы все чувствовали себя здесь прекрасно с тех пор, как тебя и гнома Умпина бросили в темницу, — произнес маршал.

То, что всем им было хорошо, я и сам видел, ведь все члены королевской семьи сидели вместе и дружно играли в карты, а это самое лучшее времяпрепровождение на свете.

— Мы играем в кинга, — объяснила королева.

Это было сказано очень спокойным и приветливым тоном. Она не осмеливалась больше злиться на меня теперь, когда я смотрел ей прямо в глаза.

— Тот, кто окажется в конце игры с королем на руках, тот и выигрывает, — объяснила она. — По правилам игры нельзя крутить-вертеть восьмерками, да и другими картами тоже.

— А маршал все время крутится-вертится на стуле, поэтому его и не берут в игру? — вырвалось у меня.

Тут маршал прямо-таки подскочил в своем судейском кресле, потому что такого нахальства от меня он никак не ожидал. Мне ответил король:

— Он не может играть с нами в карты, милый мой принц Поффер, потому что умеет читать мысли всех. Это качество порой бывает очень неоценимым, но во время карточной игры оно совершенно ни к чему.

— Ты будешь с нами играть? — спросила меня Аврора и немножко подвинулась, чтобы я смог сесть между ней и принцем Каролюсом.

— Огромное спасибо за приглашение, — отозвался я. — Очень приятно, но сначала я должен сделать нечто более важное.

Все присутствующие обменялись недоуменными взглядами, а я повернулся к ним спиной и стал подниматься по ступенькам, ведущим в замок.

— Но милый мой, Кристоффер Поффер, — спросил король, — что, собственно говоря, так важно для тебя?

Я оглянулся и громко сказал:

— Когда мне довелось в последний раз быть в вашем замке, то произошло так много событий, что в суматохе в одной из башен я забыл одну маленькую штучку, а это ключ ко многому.

— Неужели, правда? — спросил король.

Тут он повернулся к королеве.

— Мне кажется, мальчик и в самом деле нашел ключ к решению всей тайны.

Мне было неясно, о чем шла речь, но я заметил, что маршалу явно стало не по себе. Королева тоже наморщила нос.

— Можем ли мы разрешить ему подняться в башню совершенно самостоятельно? — спросила она таким тоном, как будто бы ее могло огорчить, если я там упаду, ударюсь или что-то в этом роде.

Маршал кашлянул два раза, а потом произнес:

— Не следует ему разрешать этого. Во-первых, никогда не знаешь, что именно эти принцы Пофферы могут обнаружить, если начнут ходить по замку совершенно самостоятельно. Кроме того, ведь именно он принудил королеву надеть свитер. А на это его надоумил гном Умпин, все гномы обладают даром управлять мыслями других.

— Чушь, — немедленно вмешалась королева. — Я надела свитер, потому что мне стало холодно. И вообще, мне не по душе, маршал, что ты вмешиваешься не в свои дела.

Она отвела взгляд от высоко восседающего маршала и посмотрела на меня.

— Как только закончишь свои дела, Кристоффер, тут же спускайся назад, — сказала она. — Мне нужно тебе что-то сказать.

Я очень удивился, что это она вдруг назвала меня просто Кристоффер.

Поднявшись наполовину по замковой лестнице, я обернулся назад и внимательно оглядел королевский сад. Многочисленные южноафриканские лягушки сидели среди деревьев и шезлонгов, и тут я заметил, что по крайней мере у некоторых из них к шее был привязан колокольчик. Когда я поднимался наверх, звон этих колокольчиков доносился до меня.