Клайв Льюис - Принц Каспиан (с иллюстрациями)
Наконец наступила такая отвратительная ночь, хуже которой не бывает: дождь лил весь день и прекратился только к полуночи, уступив место сырости и холоду. В то утро Каспиан понял, что близится большое сражение, и на него все надежды.
На рассвете он вместе с гномами напал на правое крыло королевских войск, а в разгар сражения великан Смерчин, кентавры и остальные сильные звери должны были появиться с другой стороны и отрезать правое крыло королевской армии. Но ничего не вышло. Никто не предупредил Каспиана (потому что никто этого не помнил), что великаны не слишком умны. Бедный Смерчин, хоть и был храбр, как лев, умом был настоящий великан. Он выбрал неподходящее время и неподходящее место, и в результате его отряд, и отряд Каспиана сильно пострадали, не нанеся врагу значительного ущерба. Нескольких медведей ранило, кентавра – тоже, а в отряде Каспиана лишь немногие не пролили крови. Теперь печальная компания сбилась в кучу под мокрыми деревьями, чтобы съесть свой ужин.
Грустнее всех был великан Смерчин. Он понимал, что это его вина, и молча сидел, проливая огромные слезы. Они собрались в каплю на кончике его носа, и капля с громким всплеском упала на лагерь мышей, только начавших обсыхать и задремывать. Мыши разбежались в разные стороны, отряхиваясь от воды и выжимая свои маленькие одеяла, и спрашивая великана пронзительными резкими голосами, не находит ли он, что они и так достаточно мокрые. Потом проснулись остальные и сказали мышам, что они разведчики, а не концертная группа, и попросили их вести себя потише. Смерчин пошел на цыпочках, чтобы найти такое место, где никто не мешал бы ему грустить, и наступил на чей-то хвост, и кто-то (кажется, это был лис) укусил его. Все были раздражены.
А в тайной магической комнате в сердце кургана король Каспиан, Корнелиус, Боровик, Никабрик и Трам держали совет. Толстые колонны древней работы поддерживали свод. В центре был сам Камень – Каменный Стол, расколотый прямо посередине и покрытый какими-то письменами, но столетия дождя, ветра и снега полностью стерли их еще тогда, когда курган над Каменным Столом не был насыпан. Они сидели не за Столом – он был слишком священен, а на бревнах несколько в стороне, за простым деревянным столом, на котором стоял грубый глиняный светильник, освещавший их бледные лица и бросавший на стены огромные тени.
– Если ваше величество собирается воспользоваться Рогом, – сказал Боровик, – то время для этого пришло. – Каспиан, конечно, рассказал им о своем сокровище еще несколько дней назад.
– Да, мы в большой нужде, – ответил Каспиан, – но, может быть, нас ждет еще худшее, а мы уже используем Рог.
– Рассуждая так, – возразил Никабрик, – ваше величество дождется, что будет слишком поздно.
– Я согласен с этим, – сказал доктор Корнелиус.
– А что ты думаешь, Трам? – спросил Каспиан.
– Что до меня, – Рыжий гном слушал весь этот спор с полным безразличием, – ваше величество знает, что я думаю о Роге, и об этом разбитом Камне, и о вашем великом короле Питере, и о вашем льве Аслане, и обо всей этой чепухе. Мне безразлично, когда ваше величество протрубит в Рог. Я требую только, чтобы армии ничего не говорили об этом. Нехорошо внушать надежды на волшебную помощь, в которой (как я думаю) придется разочароваться.
– Тогда, во имя Аслана, мы протрубим в Рог королевы Сьюзен, – сказал Каспиан.
– Надо учитывать еще одно, ваше величество, – добавил доктор Корнелиус. – Мы не знаем, в какой форме придет помощь. Может быть, Рог вызовет из-за моря самого Аслана. Но я думаю, что скорее всего, это будут Верховный Король Питер и его могущественные соправители из великого прошлого. В любом случае мы не можем быть уверенными, что помощь придет немедленно…
– Никогда еще вы не говорили столь правдивых слов… – начал Трам.
– Я думаю, – продолжал ученый человек, – что они – или он – придут в какое-нибудь из древних мест Нарнии. То место, где мы сейчас, древнейшее магическое место, и вероятней всего, это произойдет здесь. Но есть еще два других. Одно – равнина Фонарного столба, в верховьях реки к востоку от Бобровой запруды, где царственные дети, по преданию, впервые появились в Нарнии. Другое находится в устье реки, где стоял их замок Кэр-Паравел. А если придет сам Аслан, то и его лучше всего встречать в Кэр-Паравеле, ибо во всех преданиях говорится, что он – сын великого Императора Страны-за-морем и приходит оттуда. Я думаю, мы должны отрядить посланцев в оба места – и к равнине Фонарного столба, и к устью реки, чтобы отыскать их – или его.
– А я думаю, – пробормотал Трам, – что первым результатом этой глупости будет потеря двух бойцов.
– Кого вы думали послать, доктор Корнелиус? – спросил Каспиан.
– Лучше всего подходят белки, – сказал Боровик, – они сумеют незаметно пробраться через занятую врагом территорию.
– Все наши белки (а их не так уж много), – возразил Никабрик, – слишком легкомысленны. Единственная, кому бы я мог доверить такое дело – Тараторка.
– Тогда пошлем Тараторку, – согласился Каспиан. – А кто будет другим посланцем? Я знаю, ты бы пошел, Боровик, но ты ходишь слишком медленно. И вы тоже, доктор.
– Я не пойду, – сказал Никабрик. – Среди этих зверей и людей должен быть гном, который может проследить, справедливо ли обращаются с гномами.
– Грозы и грейпфруты! – воскликнул Трам в ярости. – Как ты разговариваешь с королем! Посылайте меня, ваше величество, я пойду.
– Мне казалось, что ты не веришь в Рог, – удивился Каспиан.
– Я и не верю, ваше величество. Но что из этого? Я также легко могу умереть на охоте за диким гусем, как и здесь. Вы мой король. Я знаю разницу между тем, чтобы давать советы, и тем, чтобы выполнять приказы. Вы выслушали мой совет, теперь время для приказов.
– Я никогда не забуду этого, Трам, – сказал Каспиан. – И пошлите за Тараторкой. А когда мне трубить в Рог?
– Думаю, надо дождаться рассвета, ваше величество, – ответил доктор Корнелиус. – Это иногда имеет значение в действиях Белой Магии.
Через несколько минут появилась Тараторка, и ей объяснили задание. Она, как и многие белки, была полна храбрости, решительности, энергии и озорства (чтобы не сказать – самонадеянности), поэтому, еще не дослушав, уже стремилась уйти. Договорились, что она побежит к равнине Фонарного столба в тот же час, когда Трам начнет свое более короткое путешествие к устью реки. Оба поспешно поели и отправились, напутствуемые пылкими словами благодарности и добрыми пожеланиями короля, барсука и Корнелиуса.
Глава 8.
КАК ОНИ ПОКИНУЛИ ОСТРОВ
– Итак, – сказал Трам (ибо, как вы поняли, именно он рассказывал эту историю детям, сидевшим на траве в разрушенном зале Кэр-Паравела), – итак, я положил пару корок хлеба в карман, оставил все оружие, кроме кинжала, и на рассвете направился в лес. Я тащился уже много часов, как вдруг услышал звук, который не слышал никогда в жизни. Да, мне не забыть его. Воздух был наполнен им, он был как гром, но более протяжный, прохладный и сладостный, как музыка на воде, и такой сильный, что лес задрожал. И я сказал себе: «Если это не Рог, назовите меня кроликом». И я удивился, почему король не протрубил в него раньше…
– В какое время это было? – спросил Эдмунд.
– Между девятью и десятью часами, – ответил Трам.
– Как раз тогда, когда мы были на станции! – воскликнули дети, обмениваясь понимающими взглядами.
– Пожалуйста, продолжайте, – сказала Люси гному.
– Ну, как я уже сказал, я удивился, но продолжал идти так быстро, как мог. Я шел всю ночь, а потом, когда уже наполовину рассвело, рискнул (как будто у меня не больше разума, чем у великана) пройти по открытому месту, чтобы срезать излучину реки. Тут меня и поймали. И не армия, а напыщенный старый глупец, охраняющий маленький замок – последний опорный пункт Мираза в этом краю. Стоит ли говорить, что правды обо мне они не узнали, но я гном, и этого было достаточно. Лилии и лилипуты, мне повезло, что начальник оказался таким напыщенным глупцом. Любой другой просто заколол бы меня, он же решил подвергнуть ужасному наказанию – послать «к духам» по полному церемониалу. И затем эта юная леди (он показал на Сьюзен) воспользовалась своим луком – это был, позвольте сказать, отличный выстрел – и вот мы здесь. Но без моего кинжала, который они забрали, – он выколотил трубку и снова ее набил.
– Боже мой, – сказал Питер, – так это Рог – твой собственный Рог, Сью, – стащил нас со скамейки на платформе вчера утром! Трудно поверить, хоть и ясно, что это так.
– Не знаю, почему ты не веришь в это, – сказала Люси, – если веришь в магию вообще. Разве не говорится во всех историях, как магия переносит людей из одного места – или из одного мира – в другой? Вспомните, когда волшебник в «Тысяче и одной ночи» вызывает Джинна, тот приходит. Так же и мы пришли.
– Да, – сказал Питер, – потому я и чувствую себя так странно, что во всех этих историях есть кто-то в нашем мире, кто зовет, и никто не задумывается, откуда приходит Джинн.
