Дмитрий Емец - Дракончик Пыхалка
Ученичкин нахмурился и принялся ходить по комнате. Он не мог размышлять иначе, как на ногах. Ему обязательно нужно было ходить. Оля даже просыпалась иногда по ночам оттого, что неугомонный Ученичкин шагал туда-сюда по чердаку прямо над её головой.
Дракончик Пыхалка и кошка напряженно следили за прогуливающимся Ученичкиным. И их головы поворачивались за ним вправо-влево, вправо-влево. Так прошло несколько минут. Ученичкин вдруг подпрыгнул от радости, хлопнул себя по подошвам и закричал:
— Ура! У меня есть замечательная идея!
Генерал, Громила и Хваталка играли в прятки. Это была единственная игра, которую они знали. Возможно, если бы им было известно больше игр, то желание воевать отпало бы само собой. Зайца Трувора солдатики оставили в своём штабе, склеенном наскоро из старых газет. После щекотки вдоволь нахохотавшийся Трувор уснул и теперь тихонько посапывал в кресле. Так как никаких тайн он не знал, то солдатики потеряли к нему всякий интерес.
Игра в прятки только-только начиналась. Робот Хваталка водил. Он стоял, закрыв глаза, и считал до пяти. Голос у Хваталки был скрипучий, потому что его давно не смазывали. Из всех солдатиков робот был единственным, кто мог честно водить, не подглядывая.
— Один, два, три… три… три… три… три… — дребезжал Хваталка.
— Опять заклинило! — рассердился Генерал, выползая из-под расстрёпанной газеты. Он подбежал к роботу и несколько раз повернул ключик у того на спине. Потом быстро забрался под газету, стараясь не шелестеть страницами.
— Три… три… четыре… пять… Я иду искать! — досчитал Хваталка и открыл глаза. Глазами у него были две лампочки, которые светились зелёным огоньком. Когда робот закрывал глаза, лампочки гасли. Теперь огоньки зажглись.
Хваталка внимательно оглядел всё вокруг. Никого! Потом робот включил свои гусеницы на самую тихую скорость и стал заглядывать в самые укромные уголки, где только можно было спрятаться.
— Привет, я здесь! — услышал вдруг робот позади себя громкий незнакомый голос. Хваталка быстро повернулся, взвизгнув гусеницами, но никого не увидел. Только на полу валялся старый красный мяч. Глаза Хваталки в недоумении вспыхнули очень ярко. Когда робот отвернулся, красный мяч исчез.
Громилу Хваталка нашёл довольно быстро. Громила спрятался в кузове игрушечной грузовой машины без колёс, которая валялась за шкафом уже очень давно. В кузове Громиле быстро надоело, и он стал громко возиться и вздыхать. Грузовичок затрясся до основания и едва не развалился на части.
Громила и Хваталка забыли про Генерала, нашли теннисный шарик и принялись им перебрасываться. Генералу стало скучно прятаться под газетой. Поняв, что его никто не ищет, он вылез оттуда. Тотчас его сшибло с ног шариком, который неловко кинул Громила.
— Недоумки! Вы должны были меня искать! — завопил Генерал.
— Простите, командир, — прогремел робот. — Но вы всегда злитесь, когда я вас нахожу. Сегодня вы прятались под газетой. Газета была рваная, и ваша каска выглядывала.
Генерал топнул ногой, надулся и пробурчал, что все недотёпы и что вообще непонятно, зачем он с ними ещё водится.
— Пошли в штаб. Будем планировать какую-нибудь пакость этим игрушкам! - проворчал недовольный Генерал.
Когда солдатики подходили к штабу, нога Громилы вдруг натолкнулась на какой-то круглый предмет:
— Что это? Такое оранжевое?
— Ого! Какой здоровый апельсин! Как это только мы его раньше проглядели! Не вздумай его пинать! Это очень вкусно! — Генерал вцепился в апельсин.
— Пельсин мой! — зарычал Громила. — Я его нашёл!
— А я его узнал! Без меня ты бы продолжал думать, что это мяч! — Генерал схватился за пистолет, но вспомнил, что он незаряжен.
— Но я его нашел! — Громила грозно надвинулся на Генерала.
— Так и быть, я с тобой поделюсь! Апельсин большой, его на двоих хватит, спохватился Генерал. Про себя он надеялся, что Громила как-нибудь забудет про апельсин, и его можно будет съесть в одиночку.
Войдя в свой склеенный из газет домик, солдатики положили апельсин на стол и подозрительно уставились друг на друга. Генерал неестественно улыбался, а в глазах Громилы светилась неприкрытая жадность.
— Т-ты н-не хочешь вымыть руки? — спросил Генерал как можно небрежнее.
— Нет, не хочу! — Громила не отрывал взгляда от апельсина. — Я их никогда не мою!
— Апельсины м-можно есть только вымытыми руками! — соврал Генерал. — Иначе они взрываются. Не успеешь рта раскрыть как, БУХ! — и тебя разрывает всмятку!
На глупом лице Громилы зашевелилась какая-то мысль:
— Тогда пошли мыть руки вместе! Пельсин пусть здесь пока полежит!
Генерал и Громила вместе вышли из домика и ополоснули руки в небольшой луже. За тем, чтобы лужица никогда не пересыхала, следили соседи сверху, которые постоянно затапливали комнату Маши. Вымыв руки, солдатики устремились к апельсину.
— Чур мне корку апельсина! — схитрил Генерал.
— Нет, мне! — заспорил Громила.
— Ну как хочешь… Пускай тебе корку! А я, так и быть, возьму мякоть.
Генерал решил провести Громилу, и, возможно, это бы ему удалось, но, когда они вошли в штаб и посмотрели на стол, то увидели, что… АПЕЛЬСИН исчез!!!
— Где он? — набросились солдатики на Хваталку. — Куда ты его дел?
— В комнату никто не входил! — задребезжал робот. — Никто из посторонних к апельсину не приближался. Только вы вдвоём!
Генерал и Громила с подозрением уставились друг на друга.
— Это ты! — завопил Генерал. — Это ты его стащил!
— Нет ты! Отдай немедленно мой пельсин! — Громила стал трясти Генерала, как котёнка.
— Б-бе-бе-зоб-брази-зи-е! — возмущался встряхиваемый Генерал. — О-о-отпусти не-медленно! Я твой к-командир!
Хваталка носился вокруг дерущихся и щёлкал своими клешнями. Он находился в замешательстве, чью сторону принять. Неожиданно где-то над головами солдатиков раздался смех:
— Ха-ха! Пых-пых! Ха-ха! Ха-ха!
Солдатики мигом прекратили драться и посмотрели наверх. Никого!
— Ха-ха! Вот ослы! Ха-ха!
Стоило увидеть в этот момент лица солдатиков. У Генерала слетела каска и сам собою открылся рот! Громила покраснел и опять перестал выговаривать р:
— Калаул! Пливидение! Гломиле стлашно!
У Хваталки гусеницы завращались в разные стороны, лампочки ярко вспыхнули, и он выстрелил из своей пушки липучкой. Липучка пробила сделанную из газет крышу, и больше её никто не видел.
— Вот потеха! Ой, не могу, смешно! — звенел под потолком радостный голос. Неожиданно рядом с Громилой возник ещё один Генерал, похожий на прежнего, как брат-близнец.
— Пых-пых! Недотёпы! — зарычал он. — Хватайте того Генерала. Он самозванец! Железка, вперед!
— Я настоящий! Руки прочь! Не меня, его хватайте!
Генералы забегали по штабу и окончательно перепутались:
— Это ты ненастоящий!
— Пых-пых! Я-то взаправдашний, это ты поддельный!
Громила разинул рот и не мог сдвинуться с места. Хваталка носился от одного Генерала к другому, щёлкал клешнями и повторял: «Данные противоречивы! Данные противоречивы!»
Тут один из двух Генералов исчез, а вместо него вдруг появился близнец Громилы.
— Калаул! — закричал близнец. — Подменяют! Спасайся кто может!
— Мамочки! Мне стлашно! — заорал настоящий Громила и выбежал из газетного домика прямо через стену. Следом за ним выкатился Хваталка, а сзади нёсся перепуганный Генерал, придерживая каску и крича:
— Стойте, куда вы? Это не по уставу! Первым отступать должен я!
Не успели солдатики выбежать из домика, как раздался страшный грохот. Это сработали противогостевые ловушки Куклавани.
Пока в домике происходила путаница, вызванная Пыхалкой, Куклаваня и Оля натянули верёвки и соорудили противогостевые ловушки.
На Громилу свалилась распоротая подушка с перьями, он моментально расчихался и сделался похожим на встревоженную курицу. Громила что-то бессвязно кудахтал и прыгал на одной ножке. Хваталка запутался в верёвках и болтался в воздухе, вращая гусеницами, а Генерал очутился в пустой банке из-под варенья. Банку поставили боком и, едва Генерал в неё забежал, закрыли крышкой.
— Бу-бу! Бу-бу! — доносилось из банки. — Бу-бу-бу-бу!
Потом друзья освободили зайчика Трувора. Синеус и Трувор были рады встрече и даже прослезились от умиления. Свои заплаканные мордочки они, естественно, вытерли о передник куклы Оли.
— Ну что! — строго сказала Оля солдатикам. — Так вам и надо!
— Мы больше не будем! — заныл Громила, вытирая громадным кулаком нос. Простите нас!
— Бу-бу-бу-бу! — раздавалось из банки. — Бу-бу-бу-бу!
— Генерал говорит, что попытается исправиться, — перевёл Ученичкин. Из газетного домика вылетел Пыхалка, светившийся от самодовольства.
— Как я их! То-то же! А я ему бах! А он: «Мама!» Тот как запрыгает, а железка, та вообще… Как брякнется! Пых-пых! А в каске, как увидит меня и думает, что это он! Здорово! А я ему: «У! Вот я тебе!» А он: «А! Пливидение!»
