Памела Треверс - С днем рождения, Мэри Поппинс
— Если бы да кабы! Много будешь знать, скоро состаришься! — отпарировала она, но в её синих глазах заиграли весёлые искорки, а на губах появилась едва заметная улыбка, так похожая на ту, что замерла на лицах фарфоровых охотников.
При виде искрящейся весельем Мэри Поппинс Майкл тут же позабыл о том, что хотел узнать у неё. Ему было достаточно её улыбки.
— Ой, Мэри Поппинс, будьте моим львом! Обнимите меня своей лапой! — в восторге закричал он.
— И меня! — подбежала к ним Джейн.
Руки Мэри Поппинс легли на их плечи, и она ласково притянула их к себе, крепко прижав к клетчатому фартуку. Так они и стояли все трое под свисающей с потолка лампой, словно под банановыми листьями.
Майкл вдруг сорвался с места и, потянув их за собой, закружился по комнате. Оби кружились, кружились, кружились… Уже трудно выло понять, они ли кружатся или комната пошла кругом…
— Майкл! — строго сказала Мэри Поппинс. — Хватит! Я тебе не карусель.
Но он только смеялся и крепче обнимал её.
— Верные Друзья вместе! — выкрикивал он. — Все Верные Друзья вместе!
Глава третья. Чудесный четверг
— Это несправедливо! — ворчал Майкл.
Он прижался носом к оконному стеклу и слизнул катившуюся по щеке слезу. И словно в насмешку над ним, сильный порыв дождя ударил в задребезжавшее стекло. Весь день бушевал неистовый ветер, хлестал проливной дождь, и Майклу из-за простуды не позволяли выйти на улицу. А Джейн и Близнецы, надев резиновые сапожки, как ни в чём не бывало отправились гулять в парк. Даже Аннабел, завёрнутая в непромокаемый плащ, выплыла из дому в коляске под зонтиком с ручкой в виде головы попугая, важная, как королева.
О, каким же одиноким чувствовал себя Майкл! У Элин сегодня был выходной. Мама ушла за покупками. Миссис Брилл не вылезала из кухни. А Робертсон Эй, взобравшись на чердак, спал в сундуке.
— Можешь встать, надеть халатик и поиграть. Но из детской носа не высовывать! — предупредила его Мэри Поппинс.
И вот теперь он остался наедине с самим собой, и даже поворчать не на кого. Он принялся строить из кубиков замок, но тот развалился, как только Майкл чихнул. От скуки он попытался отстричь прядь волос перочинным ножиком, но лезвие было слишком тупым. В конце концов не осталось никаких стоящих занятий, кроме рисования пальцем на запотевшем оконном стекле.
Часы в детской отмерили дневное время, близился вечер. За окном стало совсем мрачно. Помрачнел и Майкл.
Но вот на заходе солнца тучи рассеялись, и в небе на западе запылала ярко-багровая полоса. Дождевые струи засверкали в последних солнечных лучах. Бум-бам-бам! — стучали капли по зонтикам и по листьям вишнёвых деревьев. За окном послышались весёлые голоса и звонкий смех Джейн и Джона с Барбарой. Они представляли себя лягушками и по дороге из парка прыгали через водосточные канавки.
Мимо дома протопал, разбрызгивая лужи, адмирал Бум. В своей жёлтой зюйдвестке он был похож на огромный сияющий подсолнух.
Вдоль газона на велосипеде, к сиденью которого был прилажен зонтик, проехал мороженщик.
На табличке, прикрученной к рулю, было написано: «НЕ ОСТАНАВЛИВАЙТЕ МЕНЯ. ЕДУ ОБЕДАТЬ».
Он взглянул на окна Дома Номер Семнадцать и приветливо помахал рукой. В любой другой день Майкл с радостью ответил бы ему. Но сегодня он нарочно сделал вид, что не замечает приветствия. Свернувшись на подоконнике калачиком, он мрачно следил за медленным заходов солнца, за тем, как над крышей дома мисс Ларк зажигается в небе первая звёздочка.
— Вот так всегда, — продолжал ворчать Майкл. — Одним плюшки, другим колотушки!
На лестнице послышались шаги. Дверь резко распахнулась, и в детскую вбежала Джейн.
— Ой, Майкл, было так здорово! — выпалила она. — Мы бежали по колено в воде!
— Деберь, дадеюсь, и ты схватишь дасборг! — прогундосил он и тут же обернулся, опасаясь, как бы не услышала Мэри Поппинс.
Но она, на его счастье, была занята — раздевала Аннабел и ставила сушить свой зонтик.
— Не злись! Мы жалели, что тебя нет, — примирительно проговорила Джейн.
Но Майкл и не собирался мириться. Он сознательно раззадоривал себя, и никто не смог бы исправить его мрачное настроение, не пожелай он этого сам. Но он-то этого и не желал, наслаждаясь своим горем.
— Не трогай меня, Джейн! Ты вся мокрая! — угрюмо пробурчал он.
— А мы ещё мокрее! — весело щебетали Джон и Барбара, обнимая его.
— Отстаньте! — сердито отмахнулся он и отвернулся к окну. — Не хочу ни с кем разговаривать. Никто мне не нужен!
— Крыша дома мисс Ларк будто из золота сделана, — промолвила Джейн, любуясь закатом. — А вон и первая звезда. Скорей загадай желание! Помнишь, Майкл, как в песенке поётся?
Он дёрнул головой и не ответил. Пришлось ей петь одной:
В небе, словно лодочка,Проплывает звёздочка.Первая звезда,Загляни сюда!Вечер опускается,Всюду зажигаютсяЖёлтые огни.Загадай желание,Не болтай заранее —Тайну сохрани!
Она умолкла и посмотрела на звёздочку.
— Я уже загадала, — прошептала она, таинственно улыбаясь.
— Хорошо тебе улыбаться, Джейн, у тефя нет насморка. — Майкл в сотый раз высморкался и громко шмыгнул носом. — Мне хотелось бы очутиться далеко-далеко отсюда, и чтобы там было весело. Ой, что это? — удивлённо вскрикнул он, заметив лёгкую серую тень, мелькнувшую по ту сторону окна.
— Что там? — спросила Джейн дремотным голосом.
— Джон! Барбара! Немедленно снимите пальто! Тебя это тоже касается, Джейн! Я не собираюсь ужинать с тремя мокрыми курицами! — сердито прикрикнула на них Мэри Поппинс.
Они соскочили с подоконника и поспешили исполнить её приказание. Когда Мэри Поппинс говорила таким голосом, лучше было ей не перечить.
Тёмная тень прокралась вдоль наружного подоконника, и пёстрая мордочка заглянула внутрь. Это мог быть… Ну конечно, это кот! Пятнистый, с жёлтыми глазами и в золотом ошейнике!
Майкл прижался носом к окну. И кошачий нос приплюснулся к стеклу с той стороны. Кот внимательно посмотрел на него, растянул рот в загадочной улыбке, спрыгнул с подоконника, пробежал по саду мисс Ларк, ловко взобрался на крышу дома и пропал.
— Интересно, чей он? — прошептал Майкл, вглядываясь туда, где только что исчез кот.
Мисс Ларк — собачница и котов терпеть не может. Он не её.
— Что ты там высматриваешь, Майкл? — спросила Джейн, которая сушила волосы у камина.
— Ничего! — грубо отмахнулся Майкл.
Не станет он рассказывать ей про странного кота. У неё и так выло достаточно развлечений в парке.
— Я только спросила, — мягко проговорила Джейн.
Он понимал, что сестра пытается быть ласковой и доброй с ним, и что-то внутри его стремилось ответить ей тем же. Но от этого он только ещё больше злился.
— А я только ответил! — огрызнулся он.
Мэри Поппинс посмотрела на Майкла. Он хорошо знал этот взгляд и догадывался, что за ним последует, но был слишком утомлён длинным, безрадостным днём, чтобы испугаться.
— А ты, — сказала Мэри Поппинс ледяным тоном, — можешь отвечать на вопросы в постели. Промой нос — и в кровать! И закрой, пожалуйста, дверь!
Её глаза пристально наблюдали за ним, пока он в сердцах не захлопнул дверь детской. И таким пронзительным был этот взгляд Мэри Поппинс, что, казалось, проник в самую душу Майкла.
Заварной чайник пыхтел возле его кровати, распространяя слабый аромат мяты. Но он назло всем отвернулся, зарыл нос в подушку и вдобавок укрылся одеялом с головой.
— Никогда мне не везло! — буркнул он в подушку.
Но она лишь молча подставляла белую прохладную щёку — и ни капельки сочувствия!
Он с яростью тюкнул подушку кулаком, зарылся в неё, как кролик в нору, и заснул.
Всего через мгновение, или ему только так показалось, Майкл проснулся. Прямо в глаза било яркое утреннее солнце.
— Какой сегодня день, Мэри Поппинс? — закричал он.
— Четверг, — откликнулась она из соседней комнаты непривычно тихим, ровным голосом.
Раскладушка заскрипела. Значит, она встаёт. Майкл уже привык во звуку определять, что она делает. Порядок всегда был один и тот же: щёлканье крючков и застёжек, шуршание щётки для волос постукивание каблучков, похрустывание клетчатого передника. Потом наступал непременный миг звенящей тишины — Мэри Поппинс одобрительно глядела на своё отражение в зеркале. В следующее мгновение она ураганом влетала к ним в комнату и выметала их из кроватей.
— Могу я тоже встать, Мэри Поппинс? — осторожно спросил Майкл.
К его удивлению, она ответила «да». Боясь, что она передумает, Майкл вылетел из постели, как пуля из ружья.
Его новый тёмно-синий свитер с тремя вышитыми на груди красными ёлочками лежал на стуле. Он быстро, пока Мэри Поппинс не запретила одеваться по-уличному, натянул свитер через голову и с независимым видом пошёл завтракать.
