Борис Априлов - Самые новые приключения Лисенка
Хорошенько поразмыслив, Мокси, наконец, разобрался в том, что произошло и успокоился, но только лишь на несколько секунд.
— Все же, — сказал Мокси, — привидений, может, и нет, но зато есть килигариконди… Лисенок, ты, например, не знаешь, что один нахальный килигариконд преобразился в тебя и несколько раз являлся к нам.
— Ну да? Молчал и проходил мимо? Это я хотел вас попу гать, чтобы вы пришли за мной на турбазу. Поджидал вас даже в Резедовом омуте.
Мокси размышлял еще какое-то время. Он снова старался разобраться в некоторых вещах. Домби и Димби тоже.
— Помогиите — донесся чей-то крик.
— Ой, кто это зовет на помощь?! — удивился Лисенок.
— Это Чими, — сказал Мокси. — Он давно уже зовет.
— А где он? — поинтересовался Лисенок.
— Не знаем… Чими, ты где?! — крикнул Мокси.
— Где?! Да где же я могу еще быть, как не в баке! — ответил лягушонок.
Димби, Домби, Мокси и Лисенок направились к злополучному баку.
— Там тебе и место! — сказал Мокси и зло лягнул бак, по том еще раз. — Тут он! Вот ты кричишь, кричишь, и никто тебя не вытащит оттуда!
— Пожалуйста!.. Лисенок, прошу тебя — будь человеком, вытащи меня отсюда снова!
— Но как ты попал туда второй раз, дуралей?!
— Не знаю, — смиренно ответил Чими. — Если не будете затыкать дырки в баках, я буду продолжать падать в них… А скажи-ка, Лисенок, кто же был тот, который оказался вместо Зайо?
— Гектор.
— Это тот злющий пес из пещеры? Как же так получилось?
— Очень просто — я подменил им Зайо, чтобы проучить тебя.
— Лисенок, пожалуйста, спаси меня, вытащи отсюда… Ведь всегда — куда бы ни шел, — я попадаю в проклятую дырку бака. Мне уже просто тошно падать в баки. Нет, кажется, ни одного бака, в который бы я не падал.
— Ну, пошли! — обернувшись к друзьям, сказал Лисенок.
— Что, опять? — чуть ли не заорал Мокси.
— Спать, спать пошли! — весело сказал Лисенок. — Нам надо выспаться, потому что завтра будем вытаскивать из бака Чими.
— Мне надоело вытаскивать его, — заметил Домби, когда они пошли.
— Только и знаем, что вытаскиваем его из бака, — возмутился Димби.
— Как будто у нас нет других дел! — возмутился еще больше Мокси. — А сколько раз я лягал этот бак от злости?
— Два раза.
— Вот пойду сейчас и лягну его третий раз. Ослик направился было к баку, но вернулся.
— Почему же ты его не лягнул? — спросил Лисенок.
— Потому что вокруг бака полно килигариконди, — буркнул Мокси. — Пока я дойду до него и вернусь оттуда, кто знает, сколько килигариконди нападут на меня.
Все рассмеялись. К ним все еще доносились крики Чими-жимичамижами. Но поскольку они отдалялись все больше и больше, его призывы о помощи уже слышались им как шепот или бульканье воды в Резедовом омуте.
Приключение одиннадцатое
Большой приз
«Муравей за муравьем наползут — и враз готов муравейник! Хотя они, муравьи, — ничто; никакие не животные, а просто муравьи, — размышлял Димби, сидя на корточках возле муравейника и разглядывая его. Муравьи, как всегда, торопились и что-нибудь тащили. Просто уйму всякой всячины притаскивают они к себе в жилье, а зачем? Но им это лучше знать, — ответил на свой вопрос Димби. — Там у них, наверное, есть кто-то, который отбирает нужное и ненужное. А у этих главное дело — поторапливаться». Тут Димби вдруг вспомнил, что и сам он должен торопиться. Он поднялся и побежал.
— Чимииии! Откликнись же, наконец, Чими! Мы уже просто с ног сбились, разыскивая тебя! С самого утра ищем!
— Но зачем, спрашивается! Зачем вы меня снова ищете?
— Ну, наконец-то! — Димби опустился на траву передохнуть. — Наконец, я тебя нашел!.. Ой, с каких же это пор я не наблюдал за небом?! Когда был маленьким, мне очень нравилось наблюдать за небом, и я думал о смысле жизни. — Димби лежал навзничь, тоненький, худенький, он казался маленькой черточкой на просторной поляне. — А теперь — вот уже года, два, а, может, три или пять — мне и в голову не приходит тратить время на подобные мысли. Ведь они мешают вести жизнь, полную разных приключений.
Лягушонок Чими стоял возле мальчика, пристально глядевшего на небо.
— И зовут меня не Чими, а Чимижимичамижами! — заметил он. — Вы все из компании этого хитреца Лисенка просто не хотите запомнить мое имя. Я тебе уже сто раз говорил, что зовут меня Чимижимичамижами! Совсем просто и ясно.
— Это не имеет значения. Важно то, что я тебя нашел! — вздохнув, сказал Димби.
Небо сегодня показалось ему неинтересным. Было оно какое-то очень гладкое и ровное, все одного цвета, только возле солнца чуть посветлее, но в общем, совершенно одинаковое, и на нем — ничего.
— Вы все из вашей компании — дураки и я вам как-нибудь отомщу, — сказал Чими.
«А какое небо видел я прежде, когда был маленьким, — думал Димби. — О-о, тогда небо было совсем другим! Чего только не видел я на нем — от больших и крохотных птиц до огромных и маленьких облаков. Почему же ничего подобного я не вижу сейчас? А, может, оно и теперь бывает таким же, да только у меня нет времени все это увидеть, — ответил на свой вопрос Димби. — Просто не успеваю глядеть на него — все время забирают у меня приключения, и для неба ничего не остается».
— В один прекрасный день я вам отомщу за все, — по вторил Чими.
— За что? — удивился Димби. — За то, что мы дважды выручали тебя из беды — вытаскивали из бака, да?
— За то, что в последний раз вы оставили меня на целую ночь в баке.
— Мы тогда поступили так, чтобы наказать тебя. Ведь ты самое злющее существо на свете.
— А вы — олухи!
«Когда-то на небе все двигалось, перемещалось, суетилось — как на ярмарке. А теперь — тишь и гладь, как поверхность Резедового омута. В самом деле, куда же исчезает все хорошее, что есть вокруг? — думал Димби. — Что с ним происходит?..»
— Может, я и злюка, но такой уж у меня характер. А вот вы олухи! — сказал Чими, но Димби все еще был погружен в свои размышления.
Однажды он уговорился с Лисенком, Мокси и Домби дождаться ночи и хорошенько оглядеть все небо. Но что-то случилось тогда, и они не смогли рассмотреть его? Димби никак не мог вспомнить, что же такое тогда произошло, почему им не удалось выполнить свой план.
— Моя злость идет от меня самого, от моего желания, а вот вы — олухи от рождения, — продолжал Чими.
Говорят, самое главное находится на небе, а на земле — лишь кое-что. Возможно. Ничего удивительного. Но на земле есть Лисенок, Домби и Мокси — есть то, без чего он не может жить. Когда ему подарили часы, Димби так было возгордился, что целых три дня бродил без друзей. У него были часы, но не было друзей; в любой момент он знал который час, но не знал, где его друзья и что они делают. Кроме того, его никто не спрашивал, который час, а вот друзья всегда и обо всем его спрашивают.
— И вы действуете мне на нервы. Все. Вся ваша компания во главе с тем хитрецом, который впутывает вас в разные дрянные истории, — гнул свое Чими.
Димби поглядел на циферблат часов и испугался. Стрелки показывали пятьдесят восемь.
— Сколько ты собираешься еще разлеживаться здесь? — спросил Чими. — И сколько еще я буду терять из-за тебя времени? А то, смотри, я дам тебе пинок и махну отсюда, а?
— А ведь тебе приятно проводить с нами время, верно, Чими? Помнишь, когда тебя сделали привидением?.. Почему ты не спрашиваешь меня, который час, чтобы я тебе сказал: пятьдесят восемь и пять минут… Пора вставать… Остальные ведь тоже ищут тебя.
— Что вы собираетесь со мной делать?
— Не знаю. Лисенок велел тебя найти и все.
— Странно. Что же такое он задумал? Ну ладно, придем и узнаем, верно?
— Ну, пошли!
Они направились к Резедовому омуту, где был их сборный пункт. Уставший от поисков Мокси уже лежал там, вытянув ноги. Его округлый живот отражал солнечные лучи. Спокойно текла река.
— Видишь ли, — обращаясь к Чими, сказал, не поднимал головы, Мокси. — Поскольку я тебя ненавижу больше всего на свете и ты это знаешь, попрошу тебя ни о чем со мной не разговаривать.
— Так уж я тебя и уморил своими разговорами! Вы же меня звали — вот я и пришел. Что случилось?
— Лично я тебя не звал. Запрещаю тебе разговаривать со мной.
— А кто с тобой разговаривает? Ты сам начал со мной говорить. Я тебе отвечаю.
— Я заговорил с тобой потому, что должен был сказать тебе то, что сказал.
— Это само собой разумеется.
— Что разумеется?
— Что мы не будем с тобой разговаривать.
— Да, но разве я знал, что ты это знаешь — ну, то, что мы не будем разговаривать. Я думал, что должен тебе сказать и ты поймешь и только тогда мы начнем с тобой не разговаривать, потому что мне противно разговаривать со злюками вроде тебя.
— А я вовсе не собирался разговаривать с тобой. И если бы ты не заговорил со мной, то мне и не надо было бы отвечать тебе.
